Любаша (СИ) - Алексахина Лира
Хильда присела рядом.
— Будем знакомы.
— Стало быть детки остались без мамки, — произнесла она с грустью.
— Почему? — не поняла вывода.
— Так ты здесь, а они там, — манула рукой наверх. — Отец-то есть?
— Это были чужие дети, — горький смешок.
— Как чужие? — воскликнула Хильда, наклонившись вперед. — Так ты рисковала шкурой ради…чужих?
— Первый раз видела, — пожала плечами и отвернулась.
Кратко поведала о произошедшем в кафе. Женщина не перебивала, задумчиво хмурясь.
— А я-то бегала, как ошалевшая, — засмеялась Хильда и мгновенно стала серьезной. — Как увидела, что ты с монстром шлепнулась, вся в крови, подумала не жилец. А как покатилась, так я и на помощь побежала. Зачем толкнула, милая? Ногу сломала! — обиженно воскликнула она, вытягивая конечность.
— Самка бежала мстить. Зачем умирать двоим? — закрыла глаза. Хотелось плакать.
— Спасти хотела? Меня, тетку старую? — Хильда замолчала, думая о своем. — Портал закрылся, засияв нестерпимо, думала ослепну. Страшный вой стоял… Закончилось, огляделась, увидела тебя без сознания, вся в кровищи…
— Самку убили? Поймали?
— Не было ее милая, не было. Сгорела от вспышки, видать. Вот второй и пострелята их прахом обернулись… Ты скажи, остался кто…на той стороне? — спросила осторожно, мотнув головой.
— Бабушка, — пожала плечами, стараясь выглядеть безразличной. — Еще мать, отец и сестра, но с ними не особо близки. Бабушка будет горевать…Ну и муж…Бывший, — брякнула, хотя не собиралась пускать так далеко. — Спасибо вам, — крепко обняла Хильду, — за помощь.
— Так и я бы не топтала землю без тебя, милая, — обняла в ответ.
— Почему … вы помогли? — мне было важно знать.
— Что мы не люди, звери какие? — искреннее непонимание. — Баба ты хорошая, добрая, сразу видно. Себя не жалела, все силы положила. А детки в любом из миров детки, милая. Тут и думать нечего.
Поток слез хлынул по щекам, словно весенний паводок с гор. И вот я снова утыкаюсь в плечо, меня гладят по голове, приговаривая, что все будет хорошо. От этого в голове рождаются непрошенные ассоциации, от чего слез становится больше.
Я оплакивала свою прошлую жизнь, свою любовь, что закончилась так неожиданно и глупо, свою семью, каждого из них, пусть и не все были близки, бабушку, что пережила мою смерть, ничего умнее погребенной под завалами они не придумают. Вместо со слезами выходит страх перед будущим, чувства беспомощности, уязвленности и одиночества.
Что ждет меня?
Смогу ли построить жизнь с нуля, или пойду на дно осенним листочком, смытым в недра зловонного коллектора сточных вод?
— Поплачь, милая. Станет легче. Нам женщинам повезло, слезы вымывают изнутри все печали, оставляя нас обновленными и чистыми для новых чувств и деяний, — гладила по голове Хильда.
Когда истерика закончилась, она дала платок и вышла, вернувшись с подносом. Я попросилась в уборную, внутренне содрогаясь от предстоящих перспектив знакомства с грязной дырой в полу вкупе с характерным амбре, витающим в подобных местах.
Каково же было мое облегчение при виде крана и сиденья с системой смыва.
— Да, не в деревне живем, — гордо заметила Хильда. — Вижу, удобства для тебя не в новинку.
Кратко рассказав и показав все, что надо, она вышла, попросив не задерживаться долго. На стене был большой, блестящий… кукиш, вместо зеркала. Не судьба рассматривать свою облезло-помятую физиономию, вздыхая о степени нанесенного ущерба.
С унитазом проблем не возникло. Встала к каменной раковине, тщательно выковыряв грязь из-под обломанных местами ногтей. Умылась, шумно высморкалась, аккуратно протерла шею и руки до локтей. Желудок громко урчал, требуя прибавить газку.
Пока я с аппетитом поглощала наваристый бульон с ломтем свежего ароматного хлеба, Хильда кратко поведала о месте, в который мне посчастливилось попасть.
Планета называлась Эдо. Почему-то мир тоже назывался Эдо, но при этом космос освоен не был. Водные просторы омывали три куска суши: Большая земля, самая большая, Темная земля, кусок поменьше, и холодные острова, являвшиеся архипелагом островов, покрытых толстым слоем льда.
Я попала на континент Большая земля в скромный городок Амран, тихонько расположившийся на самом краю границы военного королевства Любек на побережье океана. Скалистые берега и очень сильные течения разной направленности делали невозможной морскую торговлю. Аномальная зона глушила маг почту и вносила перебой в работу магических предметов. Короче, захолустье, какое еще поискать.
Здесь была магия. Собственно, ее я уже имела честь лицезреть. К расам людей и гномов сегодня добавились твари.
Климат средний, серьезных холодов почти нет, но близость к большой воде делала свое дело. Неделю называют туя, в ней семь дней. Времена года: лето — кетон, осень- намар, зима- винтрон, весна- вайса. По три месяца в каждом: первый, второй, третий.
С богами было несколько иначе, чем на Земле. Когда-то давно они даже спускались к людям, отвечали на призывы и одаривали своей милостью последователей. Сейчас небожители хранили коллектовное молчание.
Верховные: Бог Отец Таранис — отвечал за справедливость и мудрость, Богиня Мать Ютария — хранительница семейного очага. В их честь и были названы дневные светила большое желтое и средних размеров оранжевое.
Их дети: Теон — бог неба и осадков, Атор — бог войны, Эллария — богиня любви и красоты, Огмиос — бог ремесел, Суцелл — бог морей и водоемов, Гестед — бог странствий, Эпона — богиня плодородия, Хель — богиня смерти. В честь последней назвали ночное светило, раза в три больше земной Луны. По поверью местных, Хель дает много белого света, чтоб души умерших прятались в тени, не мешая жить живым. Боги были одноименными на всех землях.
Речь Хильды текла медленно, но хорошо откладывалась в голове. Возможно, этому способствовала жажда знаний и сладкий ягодный компот, врученный сразу после похлебки.
Сейчас была середина третьего месяца кетона (*лета). Амран, по сути, был кузницей военных кадров. Одной из лучших по всему королевству. Главным над всеми был Джонатан Мюррей — выдающийся капитан армии местного короля Филиппа I. Дальше вырасти он не смог из-за своих дерзких взглядов, длинного языка и честного неподкупного упрямого характера.
Кость в горле, хоть и аристократического происхождения, услали трудиться подальше от разъярённого короля, которого Джонатан имел наглость осудить за излишнюю кровожадность. Его мать не пожелала ехать в ссылку вместе с единственным сыном, отослав с ним лишь кормилицу Хильду. Сама же честно приезжала погостить. Пару раз в год.
Извилины в голове стонали и требовали время переварить огромный поток информации.
***
— Вы слишком правильно говорите для… кормилицы.
— Джонатан упрям, — хитрая улыбка. — Привел паренька, сказал, будет учить. Меня никогда не ругал, а драл три шкуры с учителя. Жалко стало, пришлось постигать науку, — усмехнулась Хильда.
Закатила глаза. Тиран и деспот, а она улыбается.
— Это его дом?
— Да, милая. Джонатан сложный человек, но благородный и честный… Спи, спи…
— Спасибо, — пробормотала, уплывая в сон.
***
Джонатан Мюррей
— Сколько? — спросил, не ожидая хороших вестей.
— Сотня и семь магов, — тихо ответил Велдон, крутя безделушку в руках. — Плюс гражданские…
— Твою мать!!!
Стул полетел в стену и не пережил столкновения.
Монстры появились неожиданно, разбежавшись в разные стороны, не забывая жрать и рушить все на своем пути. Разных форм и уровня силы, тупые и хитрые, они перли и перли без конца и края.
У кого из ныне живущих хватило бы на это сил? Филипп сам не мог, все маломальские сильные маги сбежали или сдохли. Агрессоры — мы! Кто мог открыть столько порталов разом? Земляные трутни из Апсилии? Кичливые торгаши из Ганзы? Кишка тонка. Угнетенные гномы? Тоже нет, они тихо сидят в своих скалах.
