Филис Каст - Богиня по зову сердца
Храм Эпоны стоял на плато. Главный его вход, расположенный на небольшом возвышении, был повернут к западу. Я смотрела поверх голов, чувствуя, как сильно бьется сердце при виде великолепного зрелища. Заходящее солнце окрасило небо пастельными тонами, фиолетовым и розовым, переходящими в сочную сапфировую голубизну у самого горизонта. На этом потрясающем фоне появились воины. Армия перевалила через западный склон и двигалась стройными рядами, напоминая прилив. Поначалу это были просто тени внутри теней, силуэты в лучах заходящего солнца, кентавры вперемежку со всадниками-людьми. Чем ближе они подходили, тем легче можно было разглядеть отдельных воинов. С каждым длинным шагом кентавров их кожаные жилеты, расшитые бисером, ярко сверкали и переливались. Уздечки на лошадях с воинами-людьми отбрасывали разноцветные искры, когда на них попадал гаснущий вечерний свет. Они передвигались галопом плотным строем, и над их головами развевалось знамя Партолоны — серебристая кобыла, вставшая на дыбы, на королевском пурпурно-черном фоне.
Армия подошла к участку перед храмом Эпоны, расчищенному в стратегических целях, и четко перестроилась. Воины разделились на две колонны и окружили ликующую толпу с разных сторон. Благодарные зрители радостно приветствовали этот маневр.
Я вдруг вспомнила отцовские тренировки футбольной команды. Его игроки добились таких успехов, что почти на каждую тренировку собирали толпу болельщиков. Отец решил, что для поднятия морального духа спортсменов будет неплохо развлечь местных фанатов, поэтому выводил своих мальчиков на поле, каждый раз выстраивая их особым образом. Футболисты двигались один вокруг другого, делали ложные пасы, со стороны напоминая хорошо поставленное хореографическое действо.
Я вдруг особенно остро почувствовала, что в этом мире у меня нет отца, он не может сейчас полюбоваться потрясающим зрелищем, когда мой муж-кентавр отделился от строя и плавно поскакал ко мне.
Отцу он понравился бы.
Я отогнала прочь печальные мысли, подавила волну тошноты, опять подступившую к горлу, расправила плечи в попытке выглядеть настоящей наместницей Богини и вышла вперед, навстречу мужу. Когда он подъехал, приветственные крики смолкли, уступив место напряженной тишине.
Клан-Финтан быстро преодолел разделявшее нас расстояние, но время, казалось, замерло, и я успела хорошенько рассмотреть того, кто был моим мужем. Он двигался с грацией и силой, которая, как я успела узнать, была присуща только его племени — кентаврам. Можно предположить, что в результате слияния лошади и человека получится некое чудовищное или абсолютно нелепое создание, но на самом деле это было не так. Кентавры оказались, наверное, самыми потрясающими существами, каких я только видела. А мой муж — принц среди них. Высокий, гораздо выше моих пяти футов семи дюймов, с темными блестящими волосами, как у испанских конкистадоров, собранными сзади в толстый пучок. Несколько прядей выбились из него и затеяли веселую игру вокруг его красиво очерченного лица. Я не видела мужа целый месяц, посмотрела на него новыми глазами и поразилась, как сильно он напоминал мне мускулистого Кэри Гранта, с точеными скулами и глубокой романтичной ямочкой на подбородке.
Я скользнула взглядом по его телу, задержавшись на мускулистом торсе, соблазнительно полуприкрытом по традиции кожаным жилетом воина-кентавра. Как я уже знала, температура тела кентавров на несколько градусов выше, чем у людей. Очевидно, прохлада ему не вредила. Не в первый раз я с наслаждением любовалась его атлетически сложенным и горячим во всех смыслах слова телом.
От пояса и ниже это был мускулистый жеребец, полных шестнадцати ладоней[5] в холке, с темно-каштановой шкурой, цвета спелого желудя, натертого до блеска. Этот блестящий каштановый цвет переходил в черный на ногах и хвосте. С каждым шагом его мускулы перекатывались под кожей. Он приближался ко мне, такой мощный и почему-то чужой.
Муж остановился прямо передо мной. Рядом с ним я сразу превратилась в малышку, с трудом сдержалась, не отступила на шаг, быстро подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
Глаза Клан-Финтана были большие, но слегка раскосые, почти по-азиатски. Цветом они напоминали беззвездную ночь, такие черные, что я не могла рассмотреть зрачков. Меня затянуло в них, как в омут, и к горлу опять подступила тошнота.
Я вдруг вспомнила свою первую реакцию на мысль о том, чтобы вступить в близость с этим потрясающим существом. Подобная перспектива меня довольно сильно тревожила — даже после того, как я узнала, что он по желанию может превращаться в человека.
Потом муж улыбнулся, и вокруг его глаз появились знакомые морщинки. Одним быстрым движением он сделал шаг, взял мою руку, повернул ладонью кверху, поднес ее к губам и нежно поцеловал. Не отнимая губ от руки, кентавр еще раз взглянул мне в глаза, игриво зажал между зубами мясистую часть ладони и слегка ее прикусил.
Да здравствует Возлюбленная Эпоны, — произнес он басом, пророкотавшим над толпой, — Твой муж и твои воины вернулись.
Этот голос мягко окутывал меня, словно ласкал. Я моргнула раз, и моя дрожь улетела, словно осенние листья. Никакой это не огромный чужак. Это мой муж, мой возлюбленный, мой единомышленник.
Добро пожаловать домой, Клан-Финтан, — Как любой хороший учитель, я умела напрягать голос так, что слышно было повсюду, улыбнулась и добавила: — Верховный шаман, воин и муж. — Я шагнула к нему в объятия и услышала ликующий возглас толпы, наблюдавшей за нами.
Я соскучился, любовь моя. — Его голос пронзил мое тело, когда он наклонился, чтобы поймать мои губы.
Последовал короткий, но крепкий поцелуй. Но не успела я ответить на него с тем же пылом, как кентавр обхватил меня за талию и перебросил на свою широкую спину. Толпа словно по сигналу тотчас пришла в движение, начав приветствовать своих родственников и друзей. Доброжелатели принялись весело теснить нас к внутреннему двору храма. Краем глаза я успела заметить промелькнувшее серебристое пятно, повернула голову туда и увидела свою подругу Викторию, которую сдержанно приветствовал Дугал. Они стояли рядом, но не касались друг друга, а толпа вокруг бурлила. Со стороны могло показаться, что классически красивое лицо Виктории в присутствии Дугала не выражало ничего, кроме строгости и равнодушия. За время нашего знакомства я научилась понимать, что она отлично маскировала свои чувства, как и подобало верховной охотнице и добытчице. Но глаза ее выдавали. Как раз сейчас они сияли так, что Дугал тоже мог это разглядеть. Я на это надеялась.
