Ольга Смирнова - Самая правильная ведьма
Егор придерживался весьма популярной в узких кругах теории о том, что девушки — как котята, если начать с ними отношения в нежном девичестве — хотя Мира, конечно, на инженю никак не тянула, ведьма же, но зато с квартирой! — то существовал неплохой шанс вырастить из них послушную, верную, а главное, ненавязчивую кошку, то есть жену. Котята, читай, девушки, хорошо слушались командного голоса; своевременные комплименты усиливали мотивацию и желание порадовать партнера; быстро приучались к лотку, тьфу ты, к мысли о том, что живущий рядом парень достоин их внимания и любви; через какое-то время начинали сами встречать у двери с тапочками в зубах, игривые и полные благодарности за толику внимания. При этом использовался метод кнута и пряника, причем сам Егор первым частенько злоупотреблял, а на второй жадничал. Такой подход к дрессировке будущих жен назывался «животным», хотя Егор настаивал на термине «естественный», что лучше отражало суть процесса. Твердой мужской рукой на свет божий вытаскивались, как он считал, лучшие женские качества. Среди сторонников этой продвинутой теории Егор считался своего рода гуру в деле приручения котят. Мира была далеко не первым его проектом. И до сих пор парню вполне удавалось создать из любовницы нечто вроде домашней киски, ласковой и всем довольной. Но ни с одной из них почему-то так ничего и не получилось — как только девушки становились совсем ручными, Егор терял интерес, любовный пыл охлаждался мгновенно, и жизнь становилась пресной. Надоедали ждущие внимания глаза, преданность и любовь. Хотелось новизны и приключений, трепета в сердце и ощущения полета внутри.
Мира, надо сказать, приручалась плохо. Дело шло туго и Егор во всем винил тот факт, что девушка ведьма, ведь допусти он, что на сей раз ему попался крепкий орешек, некое неподдающееся дрессировке существо, сильнее всего пострадала бы его профессиональная репутация. Но чем сложнее задача, тем слаще награда, ведь так? Прискорбно, но начал он встречаться с ней только из-за своего рода вызова, который она представляла его гордости, и если честно ее ослиное упрямство и вспышки гнева начинали сильно утомлять, но бросить дело на полпути не позволяла гордость дрессировщика. В свое время им было заключено пари с несколькими друзьями — последователями и горячими поклонниками теории «естественности» — что он сможет приручить дикую ведьму за полгода. Срок Егор намеренно выставил с запасом, но через пару месяцев его нервы начали сдавать, и впервые в жизни он задумался о том, что может потерпеть фиаско.
Мира представляла собой сплошной клубок противоречий. Милая и ласковая, временами она казалась полностью прирученной, но потом что-то щелкало в ее дурной голове и оп — как сегодня вечером, она выкидывала очередной фортель. Например, являлась пред светлые очи Егора в жутком наряде. Или не мыла полы в квартире целых три дня. Или сжигала что-нибудь на кухне, говоря, что кулинария — это не ее. Ее, не ее — кого это интересует? Мужчина желает откушать заморское блюдо и долг любой преданной жены — удовлетворить это желание.
«Столько времени коту под хвост», — тихо бесился Егор, соображая, как бы выкрутиться из этой ситуации с наименьшими потерями. По всему получалось, что никак. Мира выглядела очень злой и откровенно не шла на контакт.
Сам парень ничего особенного в своем поступке не видел — секс, он и в Калерии секс, ни больше, ни меньше. И почему бабы вечно устраивают трагедии на пустом месте? Почему бы им, дурам истеричным, не проявить толику понимания к своим мужчинам — глядишь, и уладили бы спор без последствий. Но нет, моногамность им подавай в чистом виде! А вот хрен!
* * *Мира кинула быстрый взгляд на полюбовничков — Егор руками вытирал краску с лица, Корнелия с невозмутимым выражением лица натягивала платье. Отлично.
— Я вот тоже много чего не понимаю, — прошипела. — Зачем ты живешь со мной, если крутишь шуры-муры с этой… лахудрой? Нужна тебе она — выметайся к чертям! Я не держу!
— Милая, но пойми…
— Да что ты перед ней стелишься! — вдруг взбеленилась Корнелия, яростно застегивая пуговички на платье. — Тоже мне мужик! Пошли ее далеко и дело с концом. Кому такая неудачница законченная нужна!
«Ату ее!» — уже привычно скомандовал голос в ухо. Мира спокойно подошла к Корнелии, ткнула её пальцем и сказала:
— И это называется подруга.
— Подруга? Кто подруга, я? Смешно даже. — Корнелия театрально распахнула глаза и похлопала длинными ресницами. — Ты, милая моя, не способна иметь подруг. Ты полное ничтожество, даже парня удержать не можешь.
— А ты значит можешь? Чего ж на чужого позарилась? — съязвила Мира.
— Не твоего ума дело, чего и как. Отойди, мне пройти надо. — И грудью вперед поперла.
Мира улыбнулась противненько, оглянулась на Егора, который молча вытирал с лица краску многострадальным одеялом и в разговор девушек предусмотрительно не вмешивался.
— Ну конечно, Корнелия, — с преувеличенной вежливостью отступила в сторону. — Все ваши желания будут исполнены.
И с этими словами вылила несусветно вонючую жидкость в порядком растрепавшуюся прическу соперницы. Затем сунула опешившей Корнелии в руку пустой пузырек, сильно толкнула вбок и заорала во все легкие:
— Пошла вон из моего дома, дура!
И пинка для скорости умудрилась отвесить, отчего растерянная соперница, еще не успевшая понять, что к чему, влетела носом в косяк, упала на пол, схватилась за лицо и зарыдала.
— Ты… дрянь! — провыла сквозь слезы. — Ты что… это скунс? Богиня, не может быть! Даже ты до такого не додумаешься! Я тебя убью!
Корнелия вскочила на ноги, забыв про разбитый нос, и в сердцах швырнула в Миру молнию. Так себе, средненькую. Ведьмочка отскочила в сторону, в результате чего молния попала в ситцевые шторки, которые мгновенно занялись веселым пламенем.
— Вот тебе, получай! — мстительно завопила девушка, ничуть не раздосадованная промахом. — Пусть все сгорит к чертям! Стерва! Дрянь! Сволочь!
Егор даже не пытался делать вид, что ему все это интересно, зато медленно, но верно двигался в сторону выхода. Не то, чтобы ему было совестно — с каждым мужчиной может случиться подобное — просто участвовать в бабских склоках… унизительно, что ли. А с Мирой он все вопросы потом уладит, наедине, когда она немного остынет и может — кто знает? — даже сменит гнев на милость. Два месяца Егоровых трудов не могли ничегошеньки не оставить в ее глупой голове, ведь так?
Мира не была сильна в атакующих заклинаниях, посему решила идти в рукопашную. И хотя приближаться к Корнелии, благоухающей так, что сбивало с ног, было сомнительным удовольствием, допустить, чтобы соперница разнесла квартиру по клочкам, она не могла.
