Джанин Фрост - На Дне Могилы «Альтернативная Середина»
— Ты распутная сволочь!
Я слушала его с отпадающей челюстью, но это была последняя капля. Я набросилась на него, избивая, пиная и одновременно проклиная его всеми грязными словами, которые только знала. Часть меня осознавала, что я плакала, мою ярость превосходила только всепоглощающая боль, которая, казалась, бумерангом бьет по моим эмоциям. Он только что поднял все мои худшие страхи и взорвал ими мое сердце. Если это то, как он на самом деле чувствовал, у нас никогда не было шанса. Почему он лгал мне, говоря, что он у нас есть шанс? Почему заставил полюбить себя так сильно, если всегда знал, что вернется к старым привычкам?
Спустя несколько минут до меня дошло, что Кости не дает мне отпор. Он просто стоял там, принимая мои удары и не делая ничего для, чтоб защитить себя. К этому времени я довела себя до отвратительного — с рыданиями и икотой — состояния, и когда я не могла сделать больше ни одного удара, он притянул меня в свои объятья.
— От-тпусти меня, ч-черт т-тебя дери…
— Собираешься еще рассказывать мне о том, как ты любишь Грегора? — спросил он с сарказмом. — Так сильно, что, как Чарльз сказал мне, ждала меня днями без единого слова, и даже когда стало очевидным, что я бросил тебя, ты сбежала с Владом Цепешем вместо него? Я был настолько глупым прежде? Поэтому ты подумала, что я поверю в эту чепуху?
Находиться в его руках было сродни вождению наждачкой по моим обнаженным эмоциям. Я оттолкнулась от его груди, но его руки напряглись, а я истратила последние силы, оставшиеся после припадка уязвленной ярости.
— Ты не понимаешь, я должна вернуться к Грегору…
— Ты не приблизишься к нему, — прервал Кости. — Мне пофигу за кем ты технически замужем. Меня волнует только то, что я поклялся кровью, что ты моя жена. Это значит, что я буду драться до последней капли крови, чтоб уберечь тебя.
Он говорил ясно и на английском, но я до сих пор была настолько расстроена, что некоторое время у меня были трудности с пониманием.
— Это значит, что ты не имел в виду всех тех ужасных вещей, что наговорил мне?
Он вздохнул. Так как моя голова была практически прижата к его горлу, я это и услышала, и почувствовала.
— Нет, я не имел в виду ничего из этого… не считая цифр. Я не буду тебе врать, Кэтрин. Я не хотел бы ничего больше, и я бы убил, чтоб сказать, что никого не было, однако одиннадцать других женщин все же были, не считая Каннель, пока я находился в Новом Орлеане.
Одиннадцать? За неделю? О да, я знала, что он был неразборчив в связях до того, как мы встретились, но Господи боже мой! Он вообще застегивал штаны?
Он отстранил меня от себя настолько, чтоб посмотреть в глаза.
— Я не прошу тебя простить меня, но я хотел бы попросить, чтобы мы начали все заново, несмотря на непростительную обиду.
— Ты ведь совсем меня не знаешь, — прошептала я. — Кости… это я развела нас, и Грегор убьет тебя, если мы снова попытаемся быть вместе.
Он фыркнул.
— Чарльз сказал мне, что ты бы прыгнула прямо на гранату, даже если бы она не представляла для меня опасности, но ты не должна этого делать. Грегор не первый мощный парень, желающий мне смерти, и он не будет последним. Я буду стоять или паду, как мужчина, Кэтрин. Ты не можешь защитить меня от жизни, которую я выбрал.
— Ты уверен, что к тебе не вернулась память? — пробормотала я. Это звучало совсем как то, что он сказал, когда оставил меня. Окей, мне нужно сильнее постараться, чтобы заставить его понять, что от меня нужно убраться.
— Ты даже не помнишь, как делал выбор быть со мной, и позволь мне сказать, я — сучка, которая оставила тебя не менее чем дважды. И как я могу ждать от тебя верности клятве, которой я неверна сама? Я была связана кровью с Грегором за годы до того, как мы встретились. Почему ты станешь рисковать своей жизнью, чтоб быть с женщиной, которая нарушила ту же самую клятву, из-за которой ты скорее умрешь, чем нарушишь ее?
Его темный взгляд не поколебался.
— Действия напуганного ребенка, которым манипулировали, не могут быть достойны уважения. Грегор рассказал тебе, что именно ты делала, когда привязывала себя к нему? Ты хотя бы понимала, что это значит?
Я больше не находилась в его руках, но Кости все еще держал меня за плечи. Ни за что в жизни я не могла заставить себя отойти.
— Я должна была знать. Я не должна была позволять ему запугать себя.
— Ты еще любишь меня?
Я поежилась из-за внезапной смены темы, не говоря уже о вопросе. Кости лишь усилил хватку.
— Отвечай мне, и, независимо от того, каким будет ответ, не смей лгать мне.
Его тон был ровный и опасный, я узнала его — таким тоном он разговаривал с врагами. Дерьмо, он может вырубить меня, если я солгу. В конце концов, теперь я была незнакомцем. И имелась тысяча причин, почему я все равно должна была попробовать, но когда я открыла рот, наружу вышла только правда.
— Да.
Улыбаясь, он убрал волосы с моего лица.
— Я рад. Было бы тяжело заставить тебя остаться со мной, если бы ты меня не любила, но, не думай, Кэтрин, я бы это сделал. Никто не ворует мою жену, а именно ею ты и являешься, поэтому не спорь снова. Мы по собственной воле связали себя друг с другом, зная всю глубину обязательств. И ты не можешь сказать того же самого о себе и Грегоре. Сейчас, похоже, мы оба наделали ошибок, но ничего нельзя изменить. Все, о чем я тебя прошу — быть честной и верной, начиная с сегодняшнего дня, и я обещаю тебе то же самое. Согласна?
— Ох, ты обязательно об этом пожалеешь, — пробормотала я.
Улыбка Кости не поколебалась.
— Согласна? Если нет, я ударю тебя по голове и заберу с собой, так или иначе.
Его тон был легкомысленным, но блеск в глазах указывал на то, что он не шутит. Это напомнило мне Кости, которого я знала. Конечно, даже учитывая его текущее состояние, вот кем он был.
— Согласна. — И ты точно пожалеешь.
— И если ты постараешься улизнуть, я разыщу тебя и надеру задницу.
О да. Определенно оттенки его старого очарования.
— Я поняла.
— Хорошо. — Наконец-то, он отпустил меня.
Я отступила в шоке, интересуясь, как так вышло, что мой замысловатый план был полностью уничтожен.
— Я подозреваю, Чарльз до сих пор охраняет дверь. Он сказал, что мне придется повоевать с тобой, и был прав. Сильная как чертов бык, да? Ты только что выпила вампирской крови?
Я посмотрела на него в замешательстве.
— Нет.
Он нахмурился.
— Я сказал тебе, что случившееся раньше неважно. Ты не можешь быть настолько сильной сама по себе, поэтому, ты наверняка недавно выпила вампирской крови. Ты обещала мне быть честной, Кэтрин, и я настаиваю, чтоб ты сдерживала свое обещание.
Резкий смех вырвался из меня.
— Ох, парень, неужели Спейд забыл упомянуть такую важную вещь обо мне! Ты не знаешь, что я такое, не так ли?
Он нахмурился.
— Ты моя жена.
Я снова рассмеялась, на этот раз искренне. У Спейда не возможности провести с Кости много времени, прежде чем они прибыли сюда. Догадываюсь, что он пропустил обо мне то, что считал не таким уж и важным.
— Я наполовину вампир, Кости.
До него до сих пор не дошло.
— Ты замужем за вампиром, я полагаю, поэтому ты рассматриваешь себя как…
— Не рассматриваю. Я и есть.
Чтобы избежать дальнейших протестов, я позволила свету заполнить мои глаза, купая его лицо в мягком изумрудном свечении.
Выражение лица Кости было бесценным. Было всего лишь пару раз, когда я смогла шокировать его, а если учитывать все те случаи, когда Кости лишал меня дара речи в неверии, было приятно увидеть в таком состоянии его.
— Посмотри на свои глаза, — наконец-то выдавил он.
— То же самое ты сказал, когда увидел их в первый раз. Тебя также выбило из равновесия.
— Ты дышишь, я слышу твое сердцебиение…
— Я резюмирую: у моего отца был секс с моей матерью, сразу после того, как его обратили. У него все еще были живые сперматозоиды, и я появилась пять месяцев спустя. На самом деле ты был первым вампиром, которого я встретила и не убила, но не потому, что не пыталась.
— Ты пыталась убить меня? — его брови взметнулись вверх. — Почему?
— Потому что ты это ты. У меня было плохое отношение ко всем вампирам тогда. Моя мама, скажем так, вырастила меня с обидой.
— Семь лет моей жизни заменены на поддельные и ложными воспоминаниями. Ты понятия не имеешь, какую злость это пробуждает во мне.
Его разочарование было ощутимым. Мой случай, конечно, не был таким масштабным, но я знала, что он чувствует, поэтому часть меня хотела обнять его и сказать, что все будет хорошо. Другая часть все еще хотела побить его за измены, намеренные или нет, но я не сделала ни того, ни другого. Сейчас я была для него незнакомцем, а это означало, что у меня нет прав обнимать или бить его.
— Я могу рассказать тебе о них, хотя, конечно, не все. Меня там не было половину из них. Слушай, я знаю, что ты сказал, но если это станет слишком, я пойму. За последние пару часов на тебя свалилась жена, потеря памяти и древний враг. Если бы я была тобой, то уже упала бы в обморок. Если через несколько дней ты осознаешь, что не можешь этого сделать, уходи со спокойной душой, несмотря на свои самые лучшие намерения. Не беспокойся обо мне, я буду в порядке.
