Алена Медведева - Половинки из разных вселенных
Неожиданно почувствовала прикосновение к телу, после чего меня вздернули в воздух, ставя на ноги. Вот и мое время пришло… Ноги от слабости и страха подкосились, и я бы упала, если бы не была больно схвачена одной из когтистых лап моего пленителя. «Окошко» в его защитной оболочке приблизилось к моему лицу, и я еле удержалась от спазмов, скручивающих голодный желудок. Чужие глаза с холодным безразличием наблюдали за мной несколько секунд, а потом я услышала:
— Питаться? — в синхронном переводе «балаболки» голос звучал как-то механически.
Мной??? Стало по-настоящему дурно. Так живьем и сожрет? Только бы намордник свой сняли при этом, только бы сняли… Когтистая лапа резко толкнула меня в грудь, в очередной раз выбивая дыхание и почти сбивая с ног.
— Питаться?! — снова прозвучал вопрос.
Ему что, от меня согласие нужно? Не понимая, чего от меня хотят, неуверенно кивнула. Пусть лучше мои муки закончатся поскорее. Меня резко крутанули, развернув спиной, и я почувствовала, как освободили руки. Медленно, сцепив зубы и периодически прикусывая щеку, чтобы сдержаться от крика, я развела совершенно бесчувственные руки в стороны, а потом завела вперед, пытаясь рассмотреть поврежденную руку. Было больно! От возобновления полноценного кровообращения тело кололи миллионы игл, но все это было такой малостью по сравнению с тем, что мне предстояло. Палец выглядел кошмарно — невероятно распух, находился в полускрюченном состоянии и совершенно посинел.
Не дав мне в полной мере впечатлиться своим состоянием, верпан снова толкнул меня, привлекая внимание. Подняв на него глаза, увидела совсем рядом с собой протянутую им… не знаю, что или кто это было: на мой взгляд, было похоже на страшного жука, размером с приличного кролика. Одна из лап чудовища медленно коснулась моего намордника, чем-то его смачивая. Результатом стала возможность немного приоткрыть рот, но… издать хотя бы стон я так и не могла. В ужасе я отшатнулась. Жуком ощутимо ткнули в меня, после чего донеслось уже привычное:
— Питаться!
Он мне ЭТО есть предлагает? Да оно скорее меня съест! Жуков, пауков я с детства не любила, а таких размеров… бррр. Я судорожно помотала головой, отступив вплотную к стене. Лучше голодная смерть!
Верпан снова склонил ко мне свое «окошко» и недоуменно вгляделся в лицо. Я зажмурилась, не в силах вынести вид этого чудовища в такой близости. Неожиданно услышала:
— Рот открой!
Тут же распахнув глаза, увидела прямо возле лица громадное насекомое. Чик — и когтистая лапа с впечатляющим хрустом надломила панцирь, из-под которого немедленно проступили какие-то бордовые жидкие пузыри.
— Питайся! — прозвучал резкий голос, в котором я уловила раздражение.
Деваться было некуда — зажмурив глаза, резко на выдохе слизнула один пузырь и проглотила. Брррр… гадость… отдаленно похоже на пектиновый коктейль, но не сладкий.
— Питайся! — уже ненавистный мне приказ, и жуком опять ткнули в меня.
Смирившись с ситуацией, внутренне дрожа от отвращения, крайне осторожно взяла жука в руки, стараясь не тревожить сломанный палец. Верпан, все так же склонившись ко мне, продолжал наблюдать за «кормлением». Стараясь сдержать рвотные позывы, я ела, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, лишь бы не думать о происходящем. Если я спрошу, он поймет? И захочет ответить? Попробую… Переложив жука в одну руку, другую медленно, не отводя взгляда от «лица» верпана, поднесла к груди, ткнула в себя пальцем и вопросительно приподняла брови. Проделав это трижды, вопросительно уставилась на врага.
— Будешь жить, как награда… недолго, — донеслось от последнего механическое бормотание.
Глава 4
Не знала, как отнестись к его ответу, да и уверенности в том, что мы верно поняли друг друга, у меня не было. Поэтому решила пока отпустить ситуацию, тем более что по любому вопросу к моему мнению вряд ли кто-то прислушается. Еще несколько раз слизнув жутко невкусные пузыри — о том, что они собой представляют, даже думать не хотелось, — я неуверенно протянула вяло трепыхающегося жука верпану.
Последний шустро перехватил его и поднес к своему «окошку». Неожиданно из данной конструкции высунулся узкий хоботок и присосался к разлому в панцире жука. С громким чавкающим звуком все содержимое жука было мгновенно выпито. Те жалкие глотки, что сделала я, тут же устремились наружу, вынуждая меня зажать рот относительно неповрежденной рукой.
Верпан опять уставился на меня всеми своими омерзительными глазками. Я в ответ тоже смотрела на него, размышляя о том, как можно жестами пояснить инопланетянину свое желание побывать в туалете. Да и полагается ли мне такая возможность?
— Отходы — туда! — неожиданно синхронизировала «балаболка» реплику верпана.
Проследив за направлением, указанным когтистой лапой существа, я недоуменно на него уставилась. Если я правильно поняла — в туалет мне предлагалось пристроиться тут же в уголке на слизи. Выждав несколько мгновений, верпан дернул меня за руку и указал:
— Руки вперед!
Осознав, что сейчас меня снова скуют и тогда мне останется или лопнуть, или не сдержаться, я решилась. Самый жуткий страх, отвращение и ненависть я здесь уже испытала. Теперь, очевидно, пришел момент наибольшего унижения. С трудом справившись одеревеневшими руками с магнитными застежками формы, стараясь не смотреть на присутствующего монстра, я присела в указанном уголке. Верпан все так же пристально наблюдал за каждым моим действием. Да, мы для них — обычные лабораторные мыши, которых не жалко, но разобрать и посмотреть, как там все внутри у них крутится и работает, — очень интересно! Сгорая от стыда и от всей души мысленно проклиная всю их треклятую расу, я поднялась и оправила одежду. Все отходы моей жизнедеятельности тут же поглотила в себя наличествующая тут повсеместно слизь.
Уставившись в пол, я подошла к верпану, выставив вперед обе руки. Их тут же окружили вязкой, быстро застывающей субстанцией. Хорошо, хоть спереди на этот раз — можно будет сидеть, опершись спиной на стену, да и больно не так сильно. Закончив со мной, верпан стремительно выскочил в склизкое отверстие-выход, оставив меня в одиночестве.
Устало присев на пол и вытянув ноги, попыталась справиться с нахлынувшими эмоциями и разобраться в текущей ситуации. Первое: меня пока пытать не будут. Ключевое слово — пока… Второе: кормить будут — получается, нужна для чего-то. Опять же, вспомнив слова капитана «Линнеи», можно однозначно утверждать, что будут как-то использовать, с пользой для себя… иначе бы уже сегодня была на месте Рената. И из этого вытекает третье. А именно, — как? Верпан сказал, что буду жить, как награда. Учитывая всю степень отличия нашего мировосприятия, нельзя быть уверенной, что он под этими словами понимал то же, что и я. Получается, возможны следующие варианты.
Первый: жизнь — это моя награда за услугу, которую я буду вынуждена оказать им в будущем, своеобразное вознаграждение за послушание с моей стороны. Второй: собственно, не моя жизнь, а я сама стану для кого-то наградой. Вопрос: кем может быть тот, для кого обычная землянка может стать наградой, да еще и ненадолго? Ответа у меня не было. Нелепо как-то. И третий вариант, объединяющий два предыдущих, предполагал, что я добровольно соглашусь стать чьей-то наградой, таким образом заслужив право остаться живой…
* * *Последующие дни слились для меня в один мучительно-бесконечный день. Я мало спала, — в основном, пребывая в состоянии тоскливой задумчивости. Размышлять мне было особенно не о чем: думать о прошлом было больно, о будущем — жутко. Поэтому в голове была лишь серая безысходная пустота. Время, казалось, замерло для меня — не было различий между днем и ночью, между одним днем и другим. Мой нынешний распорядок состоял из двух составляющих: каждые сутки дважды в моей склизкой норе появлялся верпан с очередным «жуком», быстро осуществляя мое кормление и давая возможность облегчиться.
Я уже совершенно привычно чувствовала себя в роли морской свинки. Кто знает, возможно, именно в качестве домашнего питомца мною кого-то и одарят. Представляла, что остаток жизни мне придется бегать по кругу, крутиться в колесе или показательно стоять на задних лапках ради «капустного листа», и возникало единственно возможное желание — скорее сдохнуть!
Эта мысль крепла во мне с каждым, проведенным подобным образом днем, удерживая от мрака сумасшествия. Единственной моей надеждой, единственным шансом, единственной целью была активация капсулы блокады! Мне оставалось только верить в то, что подобная возможность у меня будет, и этот шанс я не упущу!!!
Часами медитируя в тех позах йоги, которые были доступны в моем полускованном состоянии, я решилась на попытку вправления кости в сломанном пальце. Перелом и так был в запущенном состоянии, а оставлять его на самотек в условиях этой антисанитарии означало лишиться руки в скором будущем. Поэтому я придумала, как хотя бы попытаться срастить кость. То, что руки теперь сковывали впереди, позволило мне осуществить задумку. Прикусив губу, я неловко, пальцами другой руки попыталась вернуть выскочившую кость в правильное положение. Сильный отек крайне осложнил мои действия, даже прощупать что-то удавалось с трудом. Промучившись полдня, наконец-то смогла справиться с задачей. Осторожно пристроив руку на согнутые колени, я приготовилась спокойно ждать очередного кормления, стремясь до этого не тревожить конечность, чтобы снова не сдвинуть кость. Когда же верпан уже привычно склеивал мои руки после «ужина», я, словно бы непроизвольно, дернула ладонью, измазав в их цементирующем составе нужный палец. Таким образом удалось наложить подобие гипса. Хотя я понимала, что кость удалось совместить не очень удачно, и палец не будет обладать прежней подвижностью. Но сейчас это казалось мне такой незначительной бедой…
