Ольга Романовская - Забвение роз
- Уберите её, пожалуйста! - взмолилась Мериам, заёрзав на пяточке позора. Со стороны смотрелось забавно: девушка делает полшага туда-сюда. По классу прокатились смешки, постепенно слившись в единый гул.
- Мериам Ики, - Шардаш взмахнул палочкой и едва не ткнул ею в глаз несчастной адептки, - трусость - позор для мага. Волшебник должен являть собой образец мужественности, в противном случае ему надлежит добровольно покинуть стены Школы. Хотя, - его губ коснулась улыбка, - руническая магия, равно как и магия предсказаний относительно безопасны, можете попробовать свои силы в них.
Мериам вздохнула. Дед по материнской линии её убьёт, заикнись только адептка о смене стези. Магиня - и точка. Не ведьма, не гадалка, а носитель волшебной палочки. Мериам пробовала как-то возразить, что бесталанна - куда там! Крутой нрав деда загнал на сеновал, дуть на синяки на попе.
Удовлетворённый экзекуцией, Шардаш опустил руку с палочкой и ловким движением растворил грозное оружие в воздухе. Подойдя к столу, мельком сверился с рабочими записями и обернулся к всё ещё стоявшей на позорном месте Мериам:
- Адептка Ики, каково домашнее задание на сегодня?
Мериам готова была завыть и сразу побежать к директору. Селениум Крегс - добрый человек, смилостивится, не отчислит, а то с Тревеуса Шардаша станется добавить ещё одну палочку в графе штрафов. До конца года ещё надо дожить, а запас в один балл - ничто.
- Воздействие растительных ядов на организм человека, - промямлила адептка, безуспешно ища поддержки у одноклассников. Нет, кое-кто рад бы помочь, даже книги развернул, но что отсюда прочитаешь?
- Глава третья, параграфы с пятого по седьмой. Вы их читали?
Мериам кивнула. Сущая правда, читала, только выучила плохо. Авось, пронесёт, копаться не станет.
- Чудесно! - Шардаш отпер ящик стола и выложил на него засохшие листья, корни и плоды, после чего попросил адептку подойти. - Назовите, пожалуйста, эти растения, расскажите, какую опасность они представляют. К примеру, если мне нужно... - профессор задумался, - вызвать помутнение рассудка, что надлежит взять?
- Альфьен, - быстро ответила Мериам, ткнув в безобидный на первый взгляд жёлтый лист. - Его сок, в отличие от лепестков, ядовит.
- Всё верно. Через три часа всего от десяти капель остановится сердце. Только это?
Адептка задумалась и назвала ещё пару растений. Бред - самый лёгкий вопрос, его Мериам хорошо знала. Шардаш одобрительно кивнул и двумя пальцами, будто стрекозу за крылышки, извлёк из груды мёртвой материи веточку с синими колокольчиками. Высоко подняв руку, он продемонстрировал её ученикам и обратился к Мериам:
- Знаете, что это?
- Колокольчики, - простодушно ответила адептка, но тут же поняла, что поспешила. Таких элементарных ответов на уроках Тревеуса Шардаша быть не может.
- Очень плохо, адептка, - поджал губы Шардаш и с любовью положил на стол веточку с бутонами. - Шестой параграф помог бы вам, но, увы, остался неизученным. Это вьянка - чудеснейший из ядов, от которой нет противоядия. Одно утешает - сорвать случайно вам её не грозит, потому как вьянка растёт...
Профессор замолчал и обернулся к классу.
- В горах, там, где влажно, - с готовностью ответила Патриция, одна из всезнаек-любимчиков преподавателей. - В качестве мази её используют как обезболивающее. Яд вьянки вызывает зуд, но затем унимает боль. Ещё...
- Вполне достаточно, - остановил её Шардаш. - Надеюсь, вы знакомы не только с вьянкой. Теперь же позвольте говорить мне, если именно я числюсь вашим преподавателем.
Пристыженная Патриция села.
- В ведьминских зельях вьянка используется для отворота, невидимости и отравления. При последнем наблюдается: учащение и затем замедление дыхания, боль в области сердца и аритмия, паралич скелетных мышц, расширение зрачков и нарушение цветовосприятия, головокружение, судороги конечностей, озноб. Смерть наступает в результате остановки сердца и паралича дыхания, - закончил Шардаш и отпустил Мериам, напомнив, что той сегодня вечером предстоит визит на кухню.
- Вот ведь въелся! - в сердцах прошептала Инесса, буравя взглядом профессора. Тот в это время мучил очередную жертву. У Нэвила не было шансов: учебник тот не открывал, на уроке ловил ворон. - Что ты ему сделала?
- Конопатых все не любят, - пожала плечами Мериам. - Ладно, 'неуд' не поставил - и то хорошо. Есть шанс выжить.
Она, безусловно, лукавила: в возможность сдачи экзамена Тревеусу Шардашу с первого раза адептка не верила.
Воскресив события прошедшего дня, Мериам вновь вернулась к картофелю. Если разобраться, не так уж много осталось, только руки кожурой пропахли, а пальцы болят.
- Что, милая, умаялась? - посочувствовала повариха-гномка. Стоя на стульчике - иначе не достать, - она мешала тесто для завтрашних пирожков. Начинка как раз из картофеля. - Это оно поначалу, потом привыкнешь.
Мериам едва удержалась от ответа: 'Типун тебе на язык!'. Новых нарядов на кухню она не желала. Гномку - матушку Уйойке - можно понять. Ей ещё одна помощница в радость, только адептка Ики не разделяла любви поварихи к стряпне.
- Изверг он! - пожаловалась Мериам местному духу, примостившемуся на буфете и пившему чай. Призрака звали Серый Том. - Хочет, чтобы меня отчислили.
- Он со странностями, - согласился дух, жеманно оттопырив мизинец, отправив очередную порцию в нематериальный рот. - Не ты первая.
- Обнадёжил! - хмыкнула Мериам, в сердцах бросив картофелину в воду.
- Начальство не обсуждают, - флегматично напомнил призрак и растворился в воздухе.
'Ещё как, все косточки перемывают!' - подумала адептка и, состроив жалостливую мину, глянула на матушку Уйойке:
- Можно, я не дочищу? Целое ведро ведь! Руки болят, спать хочется...
Добрая гномка закряхтела, что не положено, что наказание от начала до конца отбывать надо, а то влетит, и покосилась на дверь, будто Тревеус Шардаш подсматривал.
- А мы никому не скажем, - подмигнула Мериам. - Я эту картошку уже ненавижу.
Гномка поломалась, но отпустила, велев пробираться в комнату тайком. Обрадованная адептка упорхнула, но не к себе, а к старшекурсникам. Идея с проклятием витала в воздухе, пора было воплотить её в жизнь.
Ученики шестого курса Запретного отделения обитали отдельно, своим особым мирком. Здесь засиживались допоздна, так что Мериам не сомневалась, что застанет кого-то не спящим.
Ночной воздух бодрил, уханье совы придавало атмосфере таинственность.
Мериам старалась держаться в тени, передвигалась мелкими перебежками: ей не хотелось попасться кому-нибудь на глаза. Ни адептам, ни преподавателям.
