Джанин Фрост - По одной могиле за раз
Крамер думал, что я паду жертвой своей гордости и потому соглашусь встретиться с ним один на один, но из-за того, что в опасности оказывались ещё две невинные жизни, я хотела подстраховаться. Сражаться справедливо он не будет, и я не собиралась быть единственной, кто будет играть по правилам.
- Это слишком рискованно, и ты тоже поняла бы это, если бы не была ослеплена собственным высокомерием, - резко бросил Кости.
Я не знала, играл ли он или уже был просто не в состоянии пробить брешь в моих аргументах, поэтому я написала ответ на это обвинение.
Крамер последовал к Ниггеру не за Элизабет. Он следовал за моим сигналом и нашёл нас. Она уже эксперт в ускользании от него. Это сработает.
Вслух я сказала:
- Высокомерием? Кто бы говорил, ты, кажется, думаешь, что можешь принимать все решения за меня! Я не ребёнок, Кости. Ты не можешь указывать мне, что делать, и просто ожидать, что я повинуюсь.
Мне пришлось отпустить тебя одного, когда тебя вызвали на дуэль , написала я и остановилась, впившись в него взглядом. Это было чертовски тяжело, но я сделала это.
Он выругался и пробежался рукой по волосам.
- Это не то же самое.
Моя ручка замелькала по странице.
То же самое! И так же как и Грегор не остановился бы, если бы ты не ответил на его вызов, Крамер тоже не остановится. Он никогда не колеблется после того, как выберет цель, и никто не может скрываться от мёртвого вечно! Что, если он нападёт на меня, пока я сражаюсь с другим вампиром? Я буду в большей опасности, если НЕ ПОЙДУ.
- Я не первый раз встречаюсь со смертью лицом к лицу и твёрдо надеюсь, что не последний, - произнесла я, повторяя те же слова, что он сказал мне, прежде чем отправиться на тот роковой поединок. – Я избрала себе опасную жизнь, но такова уж я есть . И это не изменилось бы, даже если бы мы никогда не встречались.
Бледная улыбка коснулась его губ, хотя аура пронзала опасной пульсацией движимой эмоциями энергии.
- Удар ниже пояса, Котёнок.
Я встретила его пристальный взгляд со слабой улыбкой со своей стороны.
- Кое-кто когда-то научил меня использовать в драке каждый удар по больному месту и ниже пояса.
Его взгляд был настолько интенсивным, что я задумалась, мог ли он каким-то образом видеть мои мысли. Это было бы полезно. Тогда он узнал бы, что во мне говорила не гордость. Говорил опыт. Я не походила на всех остальных женщин, которых Крамер выбирал за эти столетия. Против меня не стояла архаичная система законов, я не была оставлена друзьями и семьёй, и хоть я и была из плоти и крови, я не была человеком. Точно так же как и Инквизитор не был человеком уже долгое-долгое время. Со мной Крамер наконец-то выбрал кого-то в своей весовой категории.
Раньше Крамер видел только, как я убегаю. Он никогда не видел, что я стою на своём и борюсь. Сегодня ночью я покажу ему, почему мир неумерших прозвал меня Рыжей Смертью.
Внезапно Кости схватил меня, и его рот обрушился на мой с поцелуем столь яростным, что я почувствовала кровь, когда он, наконец, поднял голову. Но это меня не беспокоило. Я слизала кровь со своих губ с голодом, не уступающим огню его пристального взгляда, желая бросить его на пол и взять так грубо, чтобы в досках остались трещины. Я люблю тебя , проговорила я одними губами, притягивая его голову для нового страстного и неистового поцелуя.
Он подтолкнул мой рот вниз к своей шее, прижимая меня к себе и практически вынуждая мои клыки погрузиться в свою кожу. Я приняла его молчаливое требование и укусила, делая глубокие глотки, как только потекла кровь, и не издавая стоны блаженства лишь потому, что знала, как близко мог находиться Крамер. Руки Кости двигались по мне собственнической, полной силы лаской, пока я пила, получая от этой пьянящей жидкости не только необходимое питание, но и силу. Когда поток крови замедлился до тоненькой струйки, несмотря на то, как я втягивала её в себя, а Кости усилием воли направлял её ко мне, я остановилась, слизывая с его шеи оставшиеся следы. Я чувствовала себя отяжелевшей и сытой, а мои чувства гудели от избытка наслаждения. Обычно я выпивала приблизительно половину того, что выпила сейчас, но я знала, почему он хотел, чтобы я осушила его. Он мог наполниться снова, но как только он уйдёт, я уже не смогу.
Он обхватил моё лицо руками, когда я отступила, посмотрел в мои глаза и опустил щиты, позволяя своей ауре затопить меня, вплетаясь в мои эмоции, пока я уже не смогла сказать, где заканчиваются мои чувства и начинаются его. По расстройству, любви, желанию и беспокойству, льющимся из него, я поняла, что он хотел заняться со мной любовью до тех пор, пока никто из нас не сможет ясно мыслить … а затем связать меня, навалить сверху тяжелые валуны и держать так, пока не встанет солнце. Интенсивность всех этих чувств сказала мне, что то, что он собирался сделать дальше, значилось последним среди всего, что он хотел бы сделать.
- Я не буду стоять здесь и слушать дальше твои нелепые идеи, - сказал он. В его тоне не было ничего кроме холодности. - Хочешь загубить свою жизнь? Прекрасно, но ты сделаешь это без меня. Между нами всё кончено.
Если бы я не была так глубоко связана с его эмоциями, эти слова раздавили бы меня. Но я улыбнулась, сжала его руки и почувствовала, как переполняется моё сердце. Он сжал мои ладони в ответ, прежде чем поднести их к губам и оставить на них беззвучный, пылкий поцелуй.
Затем он отпустил меня, развернулся и вышел, хлопнув позади себя дверью.
Сразу после того, как из дома вылетел Кости, вошёл Ян.
Должно быть, Крамер был не единственным, кто подслушивал снаружи. Он посмотрел на меня, приподнял бровь, затем подобрал одну из страниц с моими торопливо набросанными словами и прочитал её.
- Так как вы с Криспином порвали, а мне нужно убить несколько часов, как насчёт потрахаться? - спросил он с выразительной иронией.
- Укуси меня, - вздохнула я, собирая листки.
Он подмигнул.
- Обязательно. Это второе из моих любимых занятий в постели.
Я не ответила, потому что знала, что Ян несерьёзно. Он прочитал достаточно, чтобы понять, что наш разрыв был инсценирован, но, поверьте, Ян не упускал шанса побыть ослом. Потом по лестнице спустился Ниггер. Его осторожный взгляд, брошенный на меня, сказал мне, что он тоже не знал, что то, что он подслушал, было фальсифицировано. Ему уже приходилось быть свидетелем настоящего разрыва между мной и Кости прежде, а потом взывать к нашему здравому смыслу, поэтому, скорее всего, сейчас он думал: Твою мать, только не снова.
Я вручила ему страницы и показала большой палец. Спустя несколько кратких секунд его хмурый взгляд прояснился, сменившись беспощадной напряжённостью, когда он посмотрел на меня. Затем он взял ручку и написал три слова на оставшемся на странице пространстве.
