Лина Люче - Черная звезда на счастье
— Скерт, мне нужно, чтобы ты проверил ближайшую деревню со своим отрядом, а я поведу остальных сразу в город — там горячо сейчас, — сказал Тхорн, получив новую информацию на коммуникатор. Эс-Шетте с готовностью кивнул, тут же бросившись собирать своих подчиненных в отдельную группу. Тхорн с тоской проводил его взглядом. Ему здесь нужен был Дейке — но кто же знал, что так обернется? Теперь он вынужденно доверялся Скертису, которому доверяться нельзя.
В его распоряжении находилосьо всего три старших офицера: Скертис, Рикэн, которому он на этот раз решил показать свое неудовольствие, оставив на корабле с женщинами, и еще один, у которого недавно тяжело заболела мать — в результате он остался на Горре, как и Дейке. Что-то тревожно стучало у виска, какое-то дурное предчувствие. Тхорн скрипнул зубами: надо было брать Рикэна. Посомневавшись еще немного, он взял коммуникатор и связался с ним, объяснив задачу: присоединиться к Скертису в деревне, искать пленных, наблюдать за округой.
А потом расправил крылья и скомандовал своей части команды на взлет. Большую часть пути они проделали по воздуху, чтобы ускориться, но потом снова приземлились — чтобы не быть замеченными слишком рано.
Шаггитерианцы напали на них на подходе — не там, где ожидалось, раньше. Благо, никто и не думал расслабляться — и нападение трех десятков дикарей не стало большой проблемой для сорока пяти тренированных горианцев. Тхорн на этот раз не санкционировал никакой жестокости, и шаггитеррианцы даже смогли уползти целыми — с парой-тройкой переломов на всех, не более. Пятерых они взяли в плен.
Когда они переводили дух, позвонил Скертис и доложил, что деревня зачищена от бунтовщиков: была небольшая драка с тремя десятками шаггитеррианцев, десяток из которых взят в плен.
— Отличная работа, — отозвался Тхорн. — Оставайтесь там пока, обыщите дома: у нас по-прежнему сведения о пяти похищенных, их надо искать. Рикэн к вам присоединится.
— Есть, — ответил Скертис и отключился.
Путь до командования — по сути, небольшого городка, огороженного с одной стороны естественной стеной в виде скал, а с другой — высоким забором, лежал через лес.
Где-то за ним прямо сейчас шел долгий бой, к которому им следовало присоединиться. Подумав, Тхорн скомандовал всем на взлет, оставив пленных шаггитеррианцев связанных всех вместе: далеко уйти сами они не смогут, если повезет, и за ними не вернутся свои, можно будет забрать их позже, решил он.
— Я разрешаю любые разумные способы боя, — сказал он команде перед взлетом. — Вы можете применять оружие на свое усмотрение.
Его бойцы молча и хмуро кивнули. Ножи висели у всех на поясах. Чисто физически убить ими шаггитеррианцев им ничего не стоило. Но влетать в психотравму не хотелось никому — особенно после того, как все насмотрелись на утреннюю сцену с мертвым шаггитеррианцем у корабля.
— Все посмотрели на меня: при угрозе жизни или даже при угрозе ранения — я приказываю применять оружие. Кто попытается умереть — того идиота сам потому убью, — рявкнул Тхорн. Офицеры отреагировали нестройными и невеселыми смешками. Тогда командир тихо выдохнул и раскрыл крылья, чтобы повести всех за собой на взлет.
Они пролетели лес на одном дыхании — но та картина, которая перед ними открылась, заставила многих его задержать. Такой масштабной драки Тхорн не видел давно: шаггитеррианцев набралось под две тысячи — а противостояла им всего пара сотен горианцев, обороняющих стену командования. И еще немного стрелявших из самодельных луков из-за стены — запрещенного оружия. Но видимо, отчаявшимся местным было уже все равно. Тхорн скрипнул зубами: полчаса назад ему присылали сообщение о восьми сотнях дикарей. Восемь сотен и двадцать — большая разница.
— Осторожнее со стрелами, — крикнул он своим и спланировал так, чтобы напасть на шаггитеррианцев сзади. После этого время замерло, и он переключился в особый боевой режим, в котором до конца слышал все сразу — и одновременно ничего. Тхорн телепатически старался контролировать всю команду и мысленно дрался с каждым своим офицером — видя, слыша каждого, дыша в едином ритме с ними.
Оценив количество дикарей, он сразу стал бить жестко, выводя их из строя с одного удара, отшвыривая в сторону. Сначала шаггитеррианцы не сориентировались, и их удалось сходу расшвырять, около сотни — но потом дикари перегруппировались, развернулись и напали — сразу много, человек под четыреста. Тут они, конечно, еще немного подавили друг друга, но все равно стало сразу тяжело.
Ощутив боль от чьего-то ранения, Тхорн повернул голову и безжалостно полоснул ножом шаггитеррианца, который секунду спусят убил бы его офицера. Ледяной шок первого убийства сковал все его мышцы, и это стоило ему резаной раны на руке, боль от которой он почти не ощутил — только ожог. Почти сразу Тхорн убил второй раз — защитил другого подчиненного. Уши заложило от травмы — стало все равно.
— Оружие в руки, хватит их щадить, — заорал он, когда еще двое из его команды получили серьезные ранения. Он понимал, что драка предстоит еще долгая и серьезная, и смертей уже не избежать — но он считал своей главной задачей, чтобы эти смерти не коснулись его команды. Это было его главной задачей всегда.
Асхелека.
— Цесин, ты не мог бы нам сегодня рассказать про Шаггитерру: почему шаггитеррианцы воюют? — спросила Микея, когда они собрались на уроке.
— Сложно назвать точную причину, маленькая, — отреагировал профессор, нежно глядя на жену. — На многих планетах постоянно идут войны и вооруженные конфликты. Такова суть недоразвитых человеческих существ — все время друг с другом конфликтовать.
Краем глаза заметив, как Ариадна заерзала на стуле, явно реагируя на реплику о недоразвитости, Асхелека тоже насупилась:
— Получается, что горианцы такие особенные? — спросила она недоверчиво.
— Нет, горианцы тоже раньше воевали. Пока не появились центарианцы.
— Значит, центарианцы такие особенные? — язвительно осведомилась Ариадна. Асхелека опустила глаза, едва сдерживаясь от того, чтобы фыркнуть. Новости про ее помолвку с Сезаром — повторную! — разлетелись по кораблю как пожар, и бедной девушке некуда было бы деться от перешептываний, не исчезни вся команда с корабля.
— Центарианцы особенные, — кивнул Ариадне Цесин, намеренно не замечая ее состояния. — Они в некотором роде… не люди.
— В некотором роде?
— Ну, у них есть человеческая сущность, но она их не определяет. Они могут жить и без нее.
— То есть человеческое тело для них не главное? — спросила Асхелека. Ей тоже стало интересно: в школе им не рассказывали об этом подробно, хотя запрещенной темой Центра никогда не была. Просто учителя перестраховывались, не желая чем-нибудь случайно вызвать недовольство Сезариата.
