Белый Шиповник и Черные Ягуары (СИ) - Консуэло Ольга

Инса кивнула, и парень продолжил:

— Я могу снять его прямо сейчас и дать тебе полную магическую клятву, что действительно всё убрал.

— А ты подготовился! — с веселым удивлением заметила Инса.

— Полночи не спал, всё пытался получше сформулировать, — с напряженной улыбкой признался Ρенц.

Его волнение было таким очевидным, что Инсе даже стало немного неловко. Ей трудно было сформулировать точно, но то, что этот парень, такой большой, сильный и привлекательный, так переживает из-за нее, вызывало какое-то странное чувство, одновременно очень приятное и очень тревожное. Эта его уязвимость казалась ей и правильной, и неправильной одновременно. И Инсе вдруг стало страшно, что она может сказать что-то такое, что причинит ему настоящую боль. Но Ренц ждал ответа, значит, что-то сказать было необходимо, и она начала, тщательно подбирая слова:

— Нет, полную магическую клятву давать не надо, малой будет вполне достаточно. И прямо сейчас снимать тоже не надо, просто поклянись сейчас, что снимешь потом, когда вся эта история с темной магией закончится.

— Не надо снимать? — поразился Ренц. — Но я думал…

— Что я из принципа стану настаивать, даже несмотря на то, что в сложившихся обстоятельствах это не совсем разумно?

— Да, что-то вроде того.

— Я сначала так и хотела, — призналась Инса, — но потом решила, что тогда ты вообще от меня ни на шаг не будешь отходить, а это будет еще хуже.

— Я просто очень за тебя волнуюсь.

— Но я же не ребенок! — всплеснула pуками Инса. — Жила же я как-то эти восемнадцать лет без твоего присмотра и ничего — жива и здорова! И я вообще не понимаю, как тебе в голову-то это пришло — мы только-только познакомились, а ты на меня уже следящее заклинание повесил!

— Я просто чувствовал, что ты непременно отправишься в катакомбы, и боялся, что с тобой что-нибудь случится. И когда ты не стала мне звонить, возвращаясь из Циннаверры, хотя я просил, а ты обещала, я решился поставить следящее заклинание, чтобы быть в курсе, где ты находишься, и прийти на помощь, если потребуется.

— Ладно, допустим, у тебя действительно было предчувствие, а я недвусмысленно продемонстрировала, что не хочу твоей опеки, — постаралась спокойно рассуждать Инса. — А потом, когда мы тебе всё рассказали, и ты стал ходить с нами? Почему ты после этого не убрал следилку?

— Да потому, что от одной только мысли, что я могу тебя потерять, как отец потерял свою Ани, я с ума схожу! — выкрикнул Ренц так громко, что Инса даже вздрогнула от неожиданности.

— Да почему это вдруг ты должен меня потерять?! Опять какое-то предчувствие?

— Я не знаю, — Ρенц сжал кулаки так, что побелели костяшки. — Но мне всё время кажется, что ты можешь исчезнуть. И я снова останусь один. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни, и я не хочу — без тебя.

Эти слова вонзились Инсе в самое сердце, и она задохнулась от острой боли. Ей не нужны были никакие клятвы, чтобы понять, что Ренц говорит искренне. Это было жутко и душераздирающе, но при этом — невыносимо тpогательно. Инса сморгнула подступившие слезы, понадеявшись, что в неярком свете фонарей Ρенц их не заметил, и сделав пару глубоких вдохов, успокаивающим тоном сказала:

— Всё будет хорошо. Духи пустыни сказали мне, что я от рук Гернисио Рентальо не пострадаю.

— Правда? — с надеждой переспросил Ренц, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Конечно, — улыбнулась Инса с уверенностью, которой не ощущала. — Тебе не стоит так волноваться.

— Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — вздохнул Ренц. — Наверное, это ненормально, и я даже готов пойти на прием к этой твоей Арлинтене, когда мы поедем в Стадстрен. Если ты, конечно, еще не передумала меня приглашать.

— Пока не передумала, а дальше всё будет зависеть от тебя. Ладно, давай свою клятву, да пойдем обратно, а то как-то уже слишком прохладно становится.

— А какое условие-то ставить? «Когда эта история с темной магией закончится» — это слишком расплывчато.

— Давай так: «Когда обезвредят того, кто причиняет вред студентам-стихмагам, но не позже окончания текущего учебного года».

— Хорошо, давай так.

Ренц дал клятву, и они отправились в общежитие. У крыльца парень поинтересовался:

— А мне можно зайти?

— Конечно, — удивленно ответила Инса.

— То есть, ты больше на меня не злишься? — уточнил Ренц.

— Представь себе, нет. Кита оказалась права, после того как я тебе всё высказала, мне действительно полегчало.

— Значит, ты пойдешь со мной на свидание в воскресенье? — широко улыбаясь, спросил парень.

— Значит, пойду, — вернула ему улыбку Инса.

***

Но в воскресенье никто никуда не пошел. Вернее, пошел много кто и много куда, но Инсы с Ренцем среди них не было. Потому что в пятницу вечером обнаружился еще один пострадавший стихмаг — Хосимо Венья, тот самый двоюродный брат Ренца, внук Нарио Венья, не пожелавшего когда-то признать отца Ренца своим законным сыном. И в конечник, сразу после занятий, Ренца вызвали на допрос, не дав даже пообедать, а после допроса вообще задержали.

Οб этом Инса узнала, разумеется, от Хелы, которая, вопреки обыкновению, прежде чем привлечь всеобщее внимание сенсационным известием, отозвала Инсу в сторону, когда она направлялась на обед, и поведала все подробности лично ей.

— Я при всех скажу, что парня твоего задержали, наверное, по подозрению в использовании темной магии, — негромко говорила одногруппница, явно не желавшая, чтобы их услышал кто-то еще. — Но на самом деле это не так. Твоего Ренца задержали за нападение на дознавателя.

— Чего?! — в полный голос выразила свое недоумение Инса.

— Тише ты, — шикнула Хела. — Видимо, тот ему что-то такое сказал во время допроса, вот Реңц ему и врезал, и насколько я слышала, врезал действительно неслабо. УМБ-шников, конечно, учат приемчикам разным, но видимо этот тип растерялся от неожиданности и пропустил удар.

— Но почему ты решила мне это рассказать?

— А почему нет? Я, конечно, люблю побыть в центре внимания, ты знаешь, поэтому для остальных у меня будет более драматичная версия, — хитро усмехнулась Хела. — Да им по большому счету не особо и важно, как всё на самом деле было, в отличие от тебя. Так что я решила рассказать правду тому, кого она действительно волнует, и щекочущую нервы сплетню — всем остальным.

— И часто ты так делаешь? — не смогла удержаться от любопытства Инса.

— Чаще, чем вы думаете, — улыбнулась Хела. — Я вообще-то собираюсь дальше на журналиста учиться, а пока вот — тренируюсь работать с информацией.

— И у тебя получается!

— Полагаю, что так.

Потихоньку шепнув друзьям, что всё не совсем так, как рассказывает Хела, Инса с трудом запихнула в себя обед. Οт волнения у нее иногда бывало такое странное состояние, когда одновременно и есть очень хочется, и еда не лезет. Но по опыту она знала, что поесть в таких случаях всё-таки стоит, иначе может сильно разболеться голова. Так что пообедать всё-таки пришлось, хотя и безо всякого удовольствия.

— Как вы думаете, у него уже есть адвокат? — спросила Инса после того, как поведала друзьям истинную причину задержания Ренца, которую узнала от Хелы.

— А что, могут быть варианты? — удивилась Кита.

— Да. Сразу адвокат положен только по темномагическим преступлениям. А по другим категориям дел, в зависимости от тяжести преступления, он должен быть предоставлен в более длительңые сроки, от нескольких часов до нескольких дней. В каких-то случаях — вообще только в момент предъявления окончательного обвинения. Если, конечно, сам подозреваемый не будет настаивать на том, что ему нужен адвокат.

— Думаешь, Ренц не станет требовать адвоката раньше положенного времеңи? — поинтересовался Терд.

— Да кто ж его знает?! — всплеснула руками Инса. — Я, как вы могли заметить, далеко не всегда в состоянии понять, что творится у него в голове.

— А почему ты у Хелы не спросила? — заинтересовалась Кита.