На диких берегах - Лорен Ольга
– Ты ненормальный! – Морган задыхалась от гнева, отступив назад и прикрывая своё голое тело руками. – Знаю, тебе это незнакомо, но не всегда то, что ты хочешь заполучить, будет твоим!
Альвис бросил нож в сторону.
– Что бы ты ни думала обо мне, я твой Повелитель, и я решаю, что и когда получать! – мужчина подошёл к Бонни и обхватил её подбородок.
– Ты настоящее проклятье этого острова! Ты… – гневно выпалила девушка.
Внезапный поцелуй заглушил слова Морган, и Альвис прижал её к себе так крепко, что она почувствовала, как твердо и настойчиво вздымается его мужская плоть. Широкая грудь правителя прильнула к нежной груди Бонни. Несравненный аромат его кожи сводил с ума.
– Пусти! – капризничала она.
– Только после того, как мы поговорим, – требовательно заявил правитель.
– Мне не о чем с тобой говорить! – не соглашаясь, воскликнула Бонни.
– Мы не будем использовать слова, будем общаться на языке наших тел, и не смей мне перечить! – Альвис нахмурился.
– А ты не смей мне указывать! Я не твоя собственность! – Морган снова попыталась вырваться.
– Прочувствуй каждое моё предложение, – Альвис крепко сжал её ягодицы.
У неё не осталось шансов сбежать. Альвис провёл пальцами по щеке девушки и, огибая её губы, скользнул по шее к плечам. Затем, минуя её поднявшиеся вверх соски, он стал медленно спускаться ниже. Его неуёмная, чувственная энергия била через край, лишала рассудка. Бонни трясло от смеси ненависти, гнева и всепоглощающего возбуждения. Она боролась с инстинктивным желанием вырваться и диким, безрассудным желанием отдаться этому мужчине. Альвис дразнил и искушал. Границы реальности тускнели и стирались. Обострялись ощущения и чувства. Бонни вспыхнула, когда его ладонь накрыла её промежность, разум затуманился ещё сильнее.
– Что, если я не пойму того, что ты мне скажешь? – взволнованно прошептала она.
– Я буду убедительным, не сомневайся, – соблазнительно произнёс Альвис, и ему невозможно было не верить.
Секунда, и его губы вновь поймали губы Бонни. Сотканный из противоречий, как и сам Альвис, поцелуй был таким же искренне-нежным, как и грубо-настойчивым. Многогранный, неуёмный характер правителя раскрывался в каждом его действии. Его обаянию не было предела. Одновременно с поцелуем, пальцы Альвиса стали осторожно исследовать внутреннюю часть бёдер Бонни, наполняя сладостной негой самую потаённую их глубину. С головой отдавшись чувствам, Морган таяла во власти правителя. Его чувственный поцелуй и его ритмичные движения внутри её женского начала – всё это вместе сливалось в один сплошной коктейль удовольствия. Возбудив Морган до предела, Альвис вынул пальцы из её животрепещущей плоти и облизал их.
– Язык твоего тела слишком красноречив… – выдохнула Бонни. – Слишком!
Задыхаясь от желания, она расстегнула ремень брюк правителя и стремительно спустила их вниз. Внушительный размер его достоинства предстал перед её глазами и выглядел впечатляюще.
– Всё ещё ненавидишь меня? – проговорил Альвис, укладывая Морган спиной на песок и нависая над ней.
– Ещё больше, чем… – прерывисто ответила Бонни, ощущая волнующее тепло его тела всего в нескольких дюймах от своего. – Ещё больше, чем когда-либо.
– Неужели? – Альвис прильнул губами к груди Морган, лаская её.
По телу девушки с молниеносной скоростью разливалось сладостное, ослепительное ощущение восторга.
– И сейчас всё так же ненавидишь? – замерев на мгновение, спросил он, бросив на неё испытующий взгляд, полный желания и огня.
– Больше всех на свете! – подавшись ещё ближе к нему, ответила Бонни, и правитель, раздвинув её ноги, с напором пушечного выстрела вошёл в её сочное, жаждущее любви лоно.
«М-м-м, как же он хорош!» Страсть, подобная одержимости, заглушила все остальные чувства Морган, когда их тела слились воедино и задвигались в едином ритме. Бонни казалось, что вся земля содрогается вместе с ними. Растворяясь в моменте, она двигалась, извивалась и выгибалась навстречу правителю, всё больше и ярче ощущая его темпераментную, требовательную природу.
– Ты не Альвис, а сам дьявол, вводящий меня в искушение, – призналась Бонни.
– Да, я дьявол и, похоже, встретил ангела на своём пути, – согласился он, впившись в её губы.
Дерзкий, властный, самоуверенный правитель сейчас был для неё всем: воздухом, светом, огнём, целым миром. Завладев телом Бонни, он всё глубже проникал в её сердце, уверенно и властно занимая в нём место. Морган больше не сдерживала стонов и не скупилась на поцелуи. Её тело пылало, охваченное пожаром, имя которого «Альвис». Она гладила его спину, осязала его тепло, его энергию и силу. Движения правителя становились всё более глубокими, сладострастными и беспощадными. Бонни выкрикивала его имя и горела в унисон вместе с ним:
– М-м-м, Альвис!
– Тихо, тихо, Бонни. Ты ещё не дослушала меня.
Альвис то врывался вихрем, землетрясением, цунами, то будто перевоплощался в сгусток безмерной нежности. Бонни с упоением принимала его, переполняемая ликованием и восторгом.
– Ничего не говори, просто наслаждайся! – шептал ей Альвис.
Бонни и не думала о разговорах. Удовольствие вовсю разливалось по её венам, без остановки, без промедления.
– О, Альвис! – благодарно воскликнула Бонни, когда волна ослепительного оргазма взметнулась из глубины её существа, закружилась водоворотом и разлилась сокрушительным цунами по всему её телу.
– Ты восхитительна, Бонни! – удовлетворённо выдохнул Альвис.
Прильнув друг к другу, какое-то время они молча лежали на песке, глядя в ночное небо, густо усыпанное звёздами. Приобняв Бонни, Альвис играл с пальцами её руки и выглядел на редкость безмятежным и расслабленным. Поймав его тёплый взгляд, Морган не решалась озвучить свои мысли: «Почему всё в тебе так волнует меня? С первого взгляда на твой портрет тогда, на пиратском корабле, во мне будто что-то перевернулось. Я словно перестала принадлежать самой себе, и теперь так сложно разобраться, что с этим делать…»
– О чём думаешь? – задал Альвис свой излюбленный вопрос, и Бонни стало не по себе оттого, что она не может ему открыться.
– Я боюсь, что мы совершили ошибку, – осторожно начала Морган и, собрав в охапку свою одежду, встала, прикрываясь ею. – Нам не нужно было заходить так далеко.
Альвис натянул боксеры и резко поднялся вслед за ней.
– Почему ты так говоришь? – недавняя безмятежность на его лице сменилась беспокойством. – Что с тобой, Бонни? Куда делась та бесстрашная Морган, которую я знаю? Почему ты снова отдаляешься от меня?
Правитель сделал шаг навстречу Бонни, но она отступила назад.
– Я не хочу быть игрушкой в твоих руках, Альвис. Я хочу быть свободной и принадлежать самой себе.
– Я тебя понял, можешь не продолжать, – за холодным и беспристрастным тоном правителя Бонни почувствовала плохо скрытую, удушающую горечь.
Взгляд девушки тонул в его бездонных опечаленных глазах, устремлённых на неё.
– Свободолюбивая, непокорная и независимая Морган, – вдруг мягко зазвучал голос Альвиса. – Я вовсе не покушаюсь на твою свободу. Наоборот, я хочу подарить её тебе. Я хочу разделить свою жизнь с тобой. Когда у нас будет камень, мы выберемся с этого острова, и весь мир будет у наших ног. Что скажешь?
«Что я скажу? – сердце Бонни взволнованно забилось. Она почувствовала себя загнанной в тупик. – Если бы Альвис знал, что я не в курсе, где искать камень, вряд ли он бы так разговаривал со мной».
– Хочешь ли ты быть моей, Бонни Морган, с этого дня и навсегда? – между тем ждал её ответа правитель.
– Всё очень сложно, – уходя от прямого ответа, произнесла Бонни. – Мы из разных миров, ты и я, мы по разным сторонам баррикад.
– Баррикады, миры, отбрось всю эту чушь! – взорвался Альвис. – Нам ведь хорошо вместе, и ты не можешь этого отрицать! Ты хочешь быть со мной? Ты хочешь быть моей?
«Нет, это невозможно. Мы слишком разные, чтобы быть когда-либо вместе», – так подсказывал Бонни её разум, но чувства, кипевшие в крови, противостояли всякой логике.
