Лучший колдун короля (СИ) - Мишарина Галина

— Мы сделали так, что вернуться в этот мир Тоттра не сможет.

— Кто это «мы», Кайрн? Мортис и сообщество магов Преальда?

Он отрицательно мотнул головой.

— В тот миг, когда онтрикс, казалось, поглотил тебя, для меня всё изменилось. Я жаждал лишь одного: смерти. Не знаю, почему, но я был твёрдо уверен в том, что смогу его одолеть. А ещё знал, что домой не вернусь, но это было уже не важно, ведь за пеленой меня ждала ты… — Я подняла голову, и он поцеловал меня в губы. — Однако всё пошло иначе. Онтрикс не был монстром, Ива. Он был проклятым магом, а, если ещё точнее, богом. Но боги — те же люди, только намного более могущественные. И когда я смог победить его, он не погиб — лишь сбросил шкуру, становясь собой настоящим.

— Его прокляла Тоттра!

— Именно. И она была уверена, что мне не разрушить чары. Онтрикс должен был сожрать меня, уничтожить город и большую часть его жителей, и стать её воином на побегушках.

— Но ты смог. Её предсказание не сбылось!

— Я смог, потому что смогла ты. Он действительно подавился твоим кэрсадрисом, начал задыхаться, и это мгновенное промедление дало мне преимущество. Я вот только не знал тогда, что ты жива. — Глаза его сделались тоскливыми. — Но некоторое время назад, когда стоял в твоей спальне, увидел в зеркале знакомый отблеск…

— Да, да! Я тоже тебя видела, Кайрн!..

Я никогда не говорила так много. Вроде бы сразу после родов не подходящее было время, но маги обезболили меня, а потом ещё и горячим зельем напоили, и благодаря этой лёгкости казалось, что теперь я способна горы свернуть. Кайрн хотел подробностей — и я ему их все выложила. Неделю за неделей моей странной жизни вдали от дома, и финальное, самое опасное бегство из дома принца.

— А ещё человек, маг, который помог мне бежать. Там, в моих вещах, кое-что важное.

Кайрн принёс сумку, и я, порывшись, вытащила грубо сделанный амулет.

— Он просил передать тебе, что в этот раз Беркут справится сам. Он многое знал о тебе, и Тэрране, и Юинэле!

— Это невозможно, — пробормотал Кайрн, беря подвеску и внимательно её разглядывая со всех сторон. — Как он выглядел, милая?

Я описала, и добавила:

— Имени мне узнать не удалось. Он сказал только, что близкие звали его Чурбаном.

Кайрн провёл рукой по глазам.

— Я думал, этот день не станет удивительнее.

— В чём дело? Это твой родственник?

— Мой считавшийся погибшим брат Элиот, если всё сказанное им правда.

Я открыла было рот задать тучу вопросов, но малыши уже спали, не отпуская грудь, и пришлось сдержать пылающее любопытство.

— Это что-то невероятное! — только и прошептала я, и Кайрн кивнул.

Через некоторое время он отнёс новорождённых в кроватки, убаюкал на всякий случай густым прохладным волшебством, и помог мне дойти до купальни, где уже всё было готово. Он поддерживал меня, гладил то по плечам, то по лицу, и целовал так, что дух захватывало. Да, нам обоим было сейчас не до близости, но вот ласка была жизненно необходима. Поэтому, когда он склонился помочь мне, я просто повисла на супруге, обняв его настолько крепко, насколько позволяли мышцы рук. И он обхватил меня, прижал, оберегая от страшного прошлого, которое нет-нет, да и напоминало о себе. Уже будучи чистой, в мягкой сорочке и домашних туфлях, я спросила, стоя над кроватками малышей:

— Как мы их назовём, Кайрн?

— Думаю, тебе решать.

— А давай ты мальчику имя придумаешь, а я девочке.

— Ладно, — улыбнулся он. — Тогда путь будет Ивэйр.

— Мужская разновидность моего имени, — тихо сказала я. — Хорошо. Тогда девочку назовём Каей.

— Договорились!

Новый поцелуй, новое объятье. Я не могла поверить, что снова ощущаю близкую, такую волнующую и надёжную мужскую силу. Так начиналась наша новая жизнь, и она была тревожной, но только первые полтора месяца, пока набиралась сил Кая. Я всё время была с дочкой, кормя то её вместе с братиком, и порой даже вынося на балкон на несколько минуток. С Ивэйром Кайрн с первого месяца гулял во дворе замка, и сын познакомился практически со всеми воинами. Магию с дочки сняли только к исходу второго месяца, когда Ивэйр уже отъел себе солидные щёки, и вовсю улыбался, агукая на руках у папы. Дочка тоже улыбалась, но именно в этом было их главное отличие: она делала это избирательно, и не ко всякому шла на руки, в то время как Ив всегда показывал весь свой беззубый рот и охотно доверял носить себя Мортису и другим воинам. Оба малыша теперь были золотоволосы и кудрявы, и у обоих были фиолетовые глаза, вот только у сына тёмные, а у дочки — более светлые и яркие.

Я узнала за эти недели многое. Оказывается, все жители деревни тёмных находились под воздействием магии Тоттры. Благодаря своему могуществу, она подавляла волю людей, используя их энергию для собственных нужд. Именно она приказывала Эйнлу вести себя со мной жёстко, пусть он, будучи спокойным и не злым человеком, этого и не хотел. А ещё он был мне не родным братом, и даже не сводным, так же, как не было родства между мной и Пэлл.

— Но именно она ставила на твоё сознание блоки, — сказал Кайрн, удивив меня ещё больше. — Думала хоть так смягчить твою незавидную участь. Ведь если бы ты помнила зло, и сама могла бы ожесточиться. Но приехала сюда с добротой в сердце, которую умудрилась, несмотря ни на что, сберечь.

— Я не держу на Пэлл зла, хотя ни за что бы не подумала, что она прибегнет к тёмному колдовству. Но деревенская богиня… — покачала головой я. — Боюсь представить, сколько ещё судеб она сломала бы, если бы мы отдали ей Каю…

— Да, — вздохнул Кайрн, баюкая на руках розовощёкую малышку. — К сожалению, о твоих родителях мне не удалось узнать ничего, но я продолжу пытаться. Думаю, у них просто выбора не было, она ведь угрожала смертью. Уверен только, что они были из простых лесных жителей.

— Поэтому я не виню маму за её поступок. Это меня защищал Призрачный Правитель, рядом с ней могущественного короля не было.

— Не только во мне дело, милая, — покачал головой Кайрн. — И Тоттра знала это. Она пыталась продумать каждую мелочь, но не учла того, что настоящая любовь многократно магию усиливает.

Я прижалась щекой к его плечу.

— Я боялась, что, достигнув цели, растворюсь. Даже не умру, а просто исчезну, понимаешь? А получилось так, что благодаря тебе продолжила себя. Я ведь о собственном счастье не думала, семью создавать не собиралась. Мне виделся лишь один выход: одиночество в смерти или в жизни. И уж тем более я не мечтала о большой семье, о принятии и признании. О том, что кто-то будет так понимать и ценить меня. — Я протолкнула ком в горле. — Спасибо. И за то, что простил, тоже.

— Я злился, — хмуро сказал он. — И плакал впервые в жизни, когда думал, что ты погибла. Мне стало плевать на всё, жизнь потеряла смысл. Конечно, потом я взял себя в руки, тем более что Онтр сказал, что не убивал твою душу.

— Где он теперь, Кайрн?

— Поначалу ушёл в добровольное заточение, но, когда Тоттра появилась здесь во время родов, не сдержал гнев. Я лишь немного помог, но это была всё-таки их битва, после которой мужчина ушёл далеко в горы. Что ещё страшнее, он был её братом.

Я сглотнула. Жуткие подробности всплывали одна за другой. Мне стало известно, что отец Дриа в трудный для королевства период поступил подло, так что теперь он мог не рассчитывать на королевскую поддержку. Да и дочери его возвращение в Преальд было заказано…

Юинэл и Тэрран прибыли в королевство как раз когда малышка уверенно обходилась без магии. И старший, король Тодры, был по-настоящему шокирован новостью о том, что я встретила погибшего брата. Так и выяснилось, что душа Элиота, вероятнее всего, заняла чужое умирающее тело, и благодаря сильной магии смогла его исцелить. Так же подтвердились мои догадки о том, что Юинэл бывал на Туаме, и водил знакомство с Энгмали. Он пообещал, что попытается найти брата, пусть тот и намекал на то, что справится сам.

— Видно, нас обоих ситуация с Вэйланом Макдэаром многому научила, — проворчал тогда Тэрран, и я сразу подумала о свободных и счастливых принцессе магии и её верном тиуграде.