Инструкция для попаданок (СИ) - Брай Марьяна
— Ушли так же, как и появились. Даст Бог, вернутся к себе домой, - тихо выдохнула старая странная женщина, которую недолюбливала вся деревня.
Лошадь тронулась легко по замерзшей дороге. Лев молча накинул лежащие здесь плащи Кати и Маши на ноги Лены. Та молчала, глядя в черное небо. Он чувствовал ее радость за других и тоже представлял, как они вернутся домой.
— Ты же тоже должен остаться здесь… - Лена говорила тихо, будто боялась нарушить тишину этой прекрасной ночи, в которой только что случилось еще одно чудо.
— Сначала мы поедем к Анне, потом я провожу тебя к вашему месту, а затем вернусь сюда и тоже…
— Это очень долго, - Лена вдруг поняла, что боится оставлять его здесь одного.
— Это нормально, и нет ничего страшного в том, что я задержусь здесь на неделю. Я хорошо знаю эти места, я не пропаду, - он был весел, говорлив и как-то слишком подвижен: то и дело укрывал ее, что-то укладывал в санях компактнее, будто пытался скрыть свое истинное настроение.
— Я переживаю…
— Да, тебе придется оставить здесь подругу, но мы оставим один лист из ее книги. Она знает, что делать, - уверенным тоном сказал Лев, - Ты не можешь всю жизнь опекать Аню. Она взрослая женщина, хоть и кажется тебе совсем неспособной защитить себя. Любовь дает не только крылья, но и пробуждает ответственность. И за себя, потому что любимый человек нуждается в тебе, и за любимого. Она все сможет, - Лев, наконец, уселся рядом с Леной, накрыл их обоих еще одним плащом и обнял девушку.
В замок они въехали поздней ночью. Ворота были закрыты. Но стража узнала нежданных гостей, и их впустили до рассвета.
Аня стояла прямо перед воротами. Как только сани въехали во двор, упала в объятия подруги. Так они и доехали до конюшни.
— Вылезайте и давайте в тепло. Больно холодная ночь, как бы не заболеть, - Лев старался говорить веселее, но он за последние двое суток спал всего несколько часов.
— Эвин, прими лошадь, вели распрячь. Я уведу их, накормлю и уложу спать, - распорядилась Анна сразу, как завидела управляющего, вышедшего на шум во дворе. Мальчишка не стал задавать вопросов и сам увел лошадь на конюшню.
— У нас есть несколько минут, пока этот любопытный парнишка не сунул свой нос сюда, - Аня подкинула дров в очаг и указала долгожданным друзьям на лавку за рабочим столом, где днем вовсю раскатывали тесто. - Давайте я накормлю вас здесь. В каморках так тесно, а здесь очень тепло и светло от очагов, - чтобы было еще светлее, она выставила на стол три свечи и зажгла их от щепки из очага.
— У нас все получилось, Ань. Мы их нашли и мы их вернули домой. Представляешь, они варили мыло! Сами! – затараторила Лена, а подруга внимательно слушала ее рассказ, подливая горячей похлебки с перцем в миски, дорезая хлеба и подкладывая пирог с сушеными ягодами и медом.
Лев смотрел на них и улыбался. Он был рад, что Лена не портит эту атмосферу, не старается уговорить подругу, не угрожает ей, не пользуется слезами. Лена говорила без умолку, видимо, для того, чтобы не дать себе шанса на то поведение, которое сейчас, коли не сдержаться, вылилось бы посильнее ливня в жаркий день.
Лев проводил их спать и, несмотря на усталость, долго еще отхлебывал из огромной глиняной кружки отвар с медом. Все заканчивалось, и ему казалось, что он теряет что-то очень важное во всей этой истории. Хотя сам стремился все исправить и жить дальше, как жил до этого.
Глава 78
Решили остаться в замке еще на два дня, чтобы девушки смогли попрощаться. Лена смеялась, шутила, а ночами утыкалась в подушку и ревела от беспомощности, от того, что не может переубедить Аню. Аня слышала, как та рыдает, но делала вид, что спит. Это рвало ей сердце, и утром она решилась на разговор, который так долго откладывала.
— Ты, пожалуйста, не перебивай меня, дослушай, прошу. И не говори ничего. Потому что иначе мы просто ни слова не сможем сказать другу. Ничего важного, кроме болтовни, так и не скажем, - начала Аня, присев на лавку рядом с Леной.
Вокруг суетились рабочие. Конюшня стала самым настоящим цехом. Побеленные стены, жарко горящий очаги, начисто вычищенный и засыпанный свежей соломой пол больше не пахли, как раньше. Здесь было светло и чисто. Столы белели начищенным деревом, доски и скалки пахли маслом.
— Да, Ань, говори, я не буду перебивать, - Лена отщипнула от только принесенного от Марты большого колобка, накрытого чистым полотенцем, небольшой кусочек и принялась мять его в руках, вылепливая из него то кубик, то треугольник, пока он не становился очень мягким. Тогда она обмакивала его в горку муки и продолжала мять все время, пока Аня говорила.
— Ты спасла меня не один раз. И там, и здесь. А самое главное, ты спасла меня от одиночества. Нет никакой инструкции ни для жизни, ни для попаданок, Лен. Есть искренняя любовь к человеку, который тебе дорог. Ты мне как сестра, хотя и между сестрами не всегда все гладко складывается. А между нами сложилось. Но одно ты должна понять: хватит спасать всех окружающих, хватит опекать и оберегать. Позволь кому-то позаботиться и о себе, - Аня внимательно смотрела на молчащую Лену, смотрящую в одну точку на столе, хотела закончить этот разговор, но одернула себя и продолжила:
— Я остаюсь не одна. Я остаюсь здесь со своим любимым. И ты встретишь кого-то, как только останешься без меня. Ты ведь жизни вокруг не видела и была занята лишь нами… Прости, что я так грубо, но это правда. Я благодарна тебе, но на этом мы должны поставить точку. Есть завещание. Ты можешь по возвращении написать заявление о моей пропаже, а можешь не писать. Ключи от квартиры у тебя есть. Лев сказал, что вы сохраните мою книгу в целости, чтобы если я надумаю навестить вас или мне понадобится помощь… чтобы я могла вернуться…
— Конечно, Аня. Даже не сомневайся! Книга будет в целости. Я ни за что не сожгу эту «лягушачью кожу» как дурак Иван-Царевич. Я клянусь тебе и помогу в любой момент, - Лена подняла на Аню глаза и прикусила губу, чтобы не расплакаться, но глаза уже начали застилать слезы.
— Все, я больше не могу говорить. Думаю, ты меня поняла, - Аня присела рядом и обняла подругу.
Вокруг продолжалась жизнь. Люди делали свою работу, смеялись, о чем-то перешептывались и шутили, даже не подозревая, что буквально в ночи сна отсюда есть совершенно другой мир, до которого еще несколько веков. Они никогда не узнают о нем и даже представить не смогут, какой будет жизнь после.
Лорду Анна сказала, что Элена уезжает, и она должна побыть с ней какое-то время до отъезда и проводить ее. Тот согласился, но при условии, что поедет провожать тоже. Аня сначала нахмурилась, но потом согласилась. Леди Марисан вышла провожать Лену на улицу. И когда они со Львом уселись в сани, щедро нагруженные провизией в долгую дорогу и теплой одеждой, а лорд с Анной уселись в карету, подошла к саням и присела на край.
— Я должна сейчас встать перед вами на колени, как велит мне сердце, но этого не позволяет мой титул, Элен. Считайте, что я это сделала. Вы не раз спасли жизнь мне и моим детям. Вы вернули замок к жизни и совершенно изменили людей. И меня тоже. Пусть ваша дорога будет доброй и, вернувшись домой, вы будете меня вспоминать. Я вижу, как вы переживаете за Анну, но прошу ни минуты не сомневаться в том, что я первая приду к ней на помощь…
— Леди, я прошу вас, - Лена наклонилась и понимала, что что-то происходит странное: только сейчас поняла, что леди Марисан впервые называет ее на «вы».
— Я знаю, что вы тоже леди, хоть и не можете говорить об этом. Не можете назвать себя, как и Анна. Я клянусь хранить эту тайну. Даже если Анна откроется мне, видит Бог, я никогда не дам ее в обиду, - леди обняла Лену, чем ошарашила весь двор, собравшийся здесь, чтобы проводить одну из подруг. Эвин взялся вести сани с каретой, где ехали лорд и Анна. И он тоже не находил себе места от этого прощания.
— Леди, вы были добры к нам. Верьте Анне. Она многое знает. И в трудные времена, которых будет немало, скажет, как вам поступать. Главное, верьте ей, - прошептала Лена, и леди, наконец, отстранилась и улыбнулась.
