Ведьмины косы (СИ) - Лавру Натали

Ася с Алексеем переглянулись, мало что понимая во всех этих магических штучках. В их глазах маги — это некто вроде детей богов. Вон, Забава даже лично общалась с богиней… Недаром сам король Ригера полюбил рыжеволосую ведьму. Избранные высшими силами нашли друг друга.

А простым людям до богини — как до солнца.

Петро не задумывался о богах и об избранности. Он разглядывал Ричарда без страха, но с некоторой ревностью и подозрением. Ничего не говорил, выжидал, когда хоть что-то прояснится. Ведь они собрались за столом ради серьёзного разговора? Сегодняшний день перевернул их судьбы с ног на голову.

Снова закричали в спальне близнецы, один горластее другого.

— Ваше Величество! Не велите казнить… — взмолилась Ася.

— Здесь я такой же простой человек, как и вы, — со вздохом ответил Ричард, понимая, что и со второго раза его вряд ли услышат. — Ко мне можно без регалий и на «ты». И не нужно спрашивать у меня разрешения. Это ваш дом.

— Агась… — растерянно всплеснула руками хозяйка и бочком-бочком юркнула в коридор.

Арета — следом — помочь.

В спальне хозяйка дома чуть расслабилась и осмелела.

— Так, стало быть, ты будущая королева? Матушка дорогая… Даже не верится! — Ася ошарашенно смотрела на подругу.

— Знала бы ты, как мне не хочется об этом думать… — вздохнула ведьма.

— Почему? Разве ты не любишь его?

— Люблю. Но, ты знаешь, не в моей природе отплясывать на балах и блистать на светских раутах, — ответила Арета. — Я всё-таки ведьма.

— Да ну, не придумывай! Каждая девчонка мечтает о принце! Ну, или короле! Да ещё таком видном! — Ася сверкнула глазками. — Вот, не поверишь, даже я мечтала, пока не влюбилась в Алексея. Так что если есть любовь, то все препятствия — это мелочи!

Они обе держали в руках по младенцу и приплясывали, укачивая их. Обняться и душевно постоять, пропуская через себя трогательный момент, не вышло.

— Вот, уедешь в другую страну, а я ведь к тебе так прикипела… — вдруг расчувствовалась Ася.

— А к нам поближе перебраться не хотите?

— Ой, нет! Не глядят глаза на чужбину. Уж лучше ты пиши иногда. Даст богиня, свидимся. Ребятам буду рассказывать, что их нянькала сама королева Ригера.

— Обязательно буду писать, — улыбнулась Арета. — И приезжать в гости. Надеюсь, моя жизнь не превратится в сплошной официоз.

— Уверена, ты везде найдёшь, для кого творить добрые дела.

— Пусть так и будет, — вместо объятий они прислонились друг к другу лбами.

Пожалуй, ведьма всё же обрела сестру в лице Аси. Пускай в них течёт не родственная кровь, зато души породнились.

***

Петро не хотел уезжать. Сытая размеренная жизнь в Медяшкино ему нравилась. Однако он как будущий мужчина счёл своим долгом защищать маму-Забаву, каким бы именем её теперь ни называли. Ибо доверия этому высокородному светловолосому дяденьке у Петруши не было.

Зато были скупые мальчишечьи слёзы, потому что с боевой подругой Настасьей они облазили все укромные уголки в окрестностях. И теперь вот придётся расстаться.

И Петро, и Арета покидали Медяшкино со слезами на глазах. Везла их всё та же спокойная и на всё согласная Ржинка, которая так всем полюбилась, что её решили оставить себе. А впереди их ждала неизвестность.

Эпилог 1

Спустя четырнадцать с половиной лет

Холодное мартовское солнце пробилось сквозь тонкие шторы и осветило комнату.

Обычно Арета просыпалась в это время одна в постели, но сегодня на её талии лежала крепкая мужская рука. При попытке ведьмы перевернуться с живота на спину эта самая рука активизировалась и массирующими движениями заскользила вверх-вниз, от груди к бёдрам.

— М-м-м… — сонно простонала Арета. — Пропустишь утреннее собрание…

— Я отменил его вчера, — горячий влажный шёпот на ухо. — Ты помнишь, какой сегодня день?

А какой? Точно не день свадьбы. И не день рождения детей. Да и вообще…

— Нет, — честно ответила Арета, подумав, что Ричард в очередной раз придумал праздник, чтобы отдохнуть от кабальных королевских обязанностей, от которых ему так и не удалось откреститься.

— День, когда моя жизнь обрела смысл, когда в неё пришло счастье, — промурчал голос. — Ровно пятнадцать лет назад я впервые увидел тебя. И с первого взгляда влип.

— Ты даже помнишь дату?

— Двадцать первое марта. Это число прочно врезалось мне в память. Даже не верится, что мы вместе уже так давно.

— И мне, — улыбнулась она.

— Мне и вечности не хватит, чтобы налюбиться…

Каждый раз признания Ричарда звучали по-особенному, проникая в самую глубину души, заставляя млеть от удовольствия. В такие моменты Арете казалось, что вот оно, то самое максимальное счастье, выше которого нет ничего.

Тем временем руки Ричарда проворно расплетали рыжие ведьмины косы, и распущенные пряди шёлком проходили сквозь его пальцы.

— Ах! — Арета только сейчас заметила отсутствующую причёску. — Сейчас же утро!

— Хочу как тогда, в самом начале… Ты всё так же прекрасна, душа моя. Хотя нет… Я думал, такое невозможно, но ты стала ещё божественнее с годами.

— Вижу, отдых пьянит тебя не хуже креплёного вина?

— Не отдых, а ты, — заявил он.

На этот раз Арета не заметила, как лишилась сорочки. Ей казалось, что Ричард лишь приятно, полущекотно поглаживает её кожу, но всё это время он усердно и скрытно трудился, избавляя любимую от одежды.

Что ж… годы тренировок дают о себе знать.

В их выставленной напоказ нагруженной монаршей жизни лишь любовь помогала не сойти с ума. Поначалу Арете казалось, что она не справится, что такая жизнь не для неё, но семейное счастье затмило собой все сложности.

Справилась.

За четырнадцать с лишним лет она привыкла быть Её Величеством королевой Анной Ригерской и даже осознала, что находится на своём месте. В её силах улучшать жизнь в государстве. В её силах творить справедливость по букве закона. В её силах помогать тем, кто действительно нуждается в этом. Но самое главное, ей не приходится делать это в одиночку. Её семья — вот самая надёжная опора и любовь, бездонный океан сил и вдохновения.

***

Через три года после рождения первенца, которого назвали Любомир, у Ареты с Ричардом появились девочки-близняшки, Любава и Триша.

Различить как две капли похожих друг на друга сестричек порой затруднялись даже родители, хотя Арета лично выкормила их грудью и не отлынивала от материнских обязанностей. Девочки были словно отражениями друг друга: ангельские белокурые кудри, зелёные глаза и острая тяга к шалостям.

Если старший наследник отличался настойчивой неугомонной натурой, то его сестриц можно было сравнить только с ураганом, рождённым в хаосе.

Действовали Любава с Тришей всегда сообща: одна отвлекала жертву, другая творила безобразие.

Поначалу это были мелкие шалости типа посадить лягушку на платье кому-нибудь из придворных дам или выпустить под столом банку кузнечиков; затем, когда в малышках проснулась магия, в ход пошли заклинания «прозрачная ткань» (обычно у барышень, не приглянувшихся принцессам, страдал подол сзади и иногда грудь), «живая причёска» (когда вместо милых цветочков и бусин у жертвы из волос торчали когти, сушёные куриные лапки, тараканы и прочая жуть) или «песня кита» (звуки внутренних процессов организма у жертв громогласно раздавались на весь зал).

В общем, унаследованный от родителей дар жизни девочки применяли смело и широко, чем избавили короля с королевой от многолюдных званых трапез. Дамы использовали всевозможные предлоги, чтобы не приходить. Поэтому отныне за столом сидели в основном скучные дяденьки, а не разряженные профурсетки. Заодно и мама оторв-близняшек избавилась от конкуренток, претендующих на внимание короля.

Впрочем, самому Ричарду не было никакого дела, сидят за его столом светские красавицы или нет. Он не видел ничего, кроме семьи и государственных дел. То и другое требовало максимальной самоотдачи.