Рафаил (ЛП) - Коул Тилли

Мария положила руку ему на щеку.

― Я люблю тебя, ― прошептала она и окончательно разрушила мир Рафаила. ― Я люблю тебя, мой господин. Люблю тебя, Рафаил. Ты так достоин любви.

Рафаил застонал и толкнулся в нее еще глубже. Ее рука опустилась на его, держащую ее волосы. И она потянула его на себя. Чтобы стянуть волосы еще туже. Дыхание Рафаила участилось, когда волосы Марии полностью обхватили ее горло. Ее глаза расширились, когда он потянул так сильно, как только позволяла его мощь. Ее щеки покраснели, так как воздух выходил из легких. Рафаил двигался все быстрее и быстрее, пока руки Марии не обхватили его, а спина не выгнулась дугой. Он почувствовал, как ее киска сжимается вокруг него, и тихий стон срывается с ее раздвинутых губ. Глаза Марии начали закрываться, так как волосы лишали ее жизни. Руки Рафаила дрожали, он толкался и толкался в нее, чувствуя нарастающее давление в бедрах и нижней части позвоночника. Затем, когда глаза Марии закрылись, а на губах заиграла последняя улыбка, Рафаил кончил, с рыком толкнувшись в нее и задушив ее горло волосами. Рафаил раскачивался в ней, пока его сердце не успокоилось. Когда его тяжелый взгляд остановился на ее лице, он затих.

Глаза Марии были закрыты, а волосы стянуты на шее. Он наклонился и поцеловал ее губы. Они были еще теплыми. Потерся щекой о ее щеку. Почувствовал жар от румянца на ее лице.

Сердце Рафаила исполняло симфонию в груди, когда он посмотрел на нее.

― Я тоже люблю тебя, маленькая роза. И буду любить тебя вечно. Ты была создана только для меня. Величайший подарок, который я когда-либо мог получить.

Держась за концы ее волос, он положил голову ей на грудь, обхватив ее за талию. И лежал так, впервые в жизни будучи полностью удовлетворенным. Лежал, пока не успокоил дыхание, играя с волосами Марии в своей руке. Встав с кровати, Рафаил поднял ее на руки и отнес к гробу. Он положил ее на ложе из белых лепестков роз, проводя рукой по ее волосам на шелковой подушке, чтобы ни одна прядь не выбилась из прически. Он вложил ей в руки небольшой букет белых роз… и улыбнулся. Затем распутал нить вокруг своего пальца и положил ее ей на грудь, над сердцем.

Его маленькая роза останется с ним навсегда. И никогда не покинет его.

Наконец, у него появился кто-то, кого можно назвать своим.

Но когда он взглянул на нее в гробу, на розы в ее руках и волосах, что-то внутри него замерло. Чувство было настолько сильным, что ему пришлось ухватиться за стеклянную стенку гроба, чтобы устоять на ногах.

Мария… его Мария… Она перевернула что-то в его темной душе и создала то, чего там не было раньше. Избавила от боли. В его груди словно разверзлось что-то, и он задохнулся от нового ощущения, разливающегося по венам. Он потянулся к ее неподвижной руке и, сделав глубокий вдох, впервые в жизни почувствовал, что мог дышать.

Его маленькая роза подарила ему жизнь.

Отдала свою жизнь, ради его.

Гавриил ударил себя плетью по спине с такой силой, что в его глазах потемнело. Он думал о Марии с Рафаилом. О смерти. Смерти невинной души, которая заслуживала быть живой.

И он снова ударил себя плетью, задаваясь вопросом, когда же все это закончится. Зло и смерть, которых так жаждали его братья. Во что превратилась его жизнь…

Когда его спина превратилась в кровавое месиво, он опустил плеть и съел кровь Марии с куском хлеба. Он не позволит ее грехам быть преданными Высшему суду, когда она умрет. Он возьмет их на себя. Она войдет в рай непорочной.

Он потерпел неудачу в спасении ее жизни, жизни своей Божьей соратницы, союзницы его веры. Но не потерпит неудачу во спасении ее души.

Он не потерпит поражения.

Когда хлеб и кровь проникли в его горло, он почувствовал, как ее грехи наполняют его и без того проклятую душу…

Он не проиграет это сражение.

Глава 16

Мария вздохнула, открыла глаза и увидела знакомое лицо. Сердце забилось в бешеном ритме, когда ее взгляд столкнулся с золотистыми глазами, которые она успела полюбить. Мария посмотрела вниз ― в ее руках был букет белых роз.

Она находилась в гробу.

Лежала в нем, но…

― Я жива, ― прошептала она.

Ее голос был охрипшим от того, что Рафаил душил ее волосами. Он действительно душил ее. Она видела удовольствие на его лице, когда он обвил ее волосы вокруг шеи и с наслаждением занимался с ней любовью, отнимая жизнь при этом.

Рафаил наблюдал за ней. Его щеки раскраснелись, а глаза сияли. Нет, не сияли, а блестели… от слез…

В ее горле образовался ком.

― Я жива, ― снова прошептала она.

Она пошевелила ногами, чтобы убедиться, что по-прежнему способна двигаться. Рафаил наклонился над гробом и провел пальцем по ее щеке. Мария прикрыла глаза от этого нежного прикосновения.

― Я все еще жива, ― повторила она и почувствовала, что в ее груди появилась небывалая легкость.

Когда она открыла глаза, Рафаил поднял ее из гроба, и белые розы, которые она держала в руках, упали на шелковую подкладку под ней. Мария смотрела, как падает букет ― символ смерти, который ей больше не требовался.

Рафаил положил девушку на кровать, навис над ней и, положив ладони на лицо, прильнул к ее рту.

А когда отстранился, произнес:

― Ты моя. Моя, и никогда не покинешь меня. Никогда.

Он сжал челюсти, устремив свой взгляд на нее.

― Ты будешь со мной каждый день и никогда не покинешь меня. Будешь жить со мной. Мыться вместе со мной. Мы будем трахаться и никогда не расстанемся.

Несмотря на его резкие слова, Мария почувствовала дрожь рук на своем лице и услышала страх в его голосе. Она обхватила его щеки, а затем положила одну из своих рук ему на сердце.

― Я тоже люблю тебя, мой господин.

Рафаил замер, и его глаза вспыхнули.

― Люблю всем сердцем… мой Рафаил.

Мужчина резко выдохнул и снова поцеловал ее. Его руки запутались в ее волосах. Когда он наконец отстранился, на истерзанных губах Марии остались кровоподтеки. Она откинула упавшую на его лоб прядь волос.

― Ты не убил меня.

Рафаил отвел взгляд, а затем приложил руку к груди. Его лоб был нахмурен. Он выглядел растерянным.

― Когда ты умирала… когда закрылись твои глаза… я понял, что никогда больше не услышу твой голос.

Он сглотнул, и Мария затаила дыхание. Он взял ее руку в свою и уставился на их переплетенные пальцы.

― Когда я понял, что больше не почувствую, как ты держишь меня за руку, или спишь рядом со мной, положив руку мне на грудь, или лежишь со мной в ванной, или гуляешь в розарии…

― Ш-ш-ш, ― успокаивающе произнесла Мария, когда его дыхание участилось.

Рафаил вздохнул.

― Я захотел, чтобы ты жила.

Сердце Марии увеличилось в груди так сильно, что ей стало больно.

― Захотел, чтобы ты была рядом со мной, живая. Целовала и обнимала меня… Я хочу трахать тебя, мыть и сушить твои волосы…

Мария рассмеялась от счастья, и по ее щекам потекли слезы, а Рафаил вытер их.

― Почему ты плачешь?

― А ты? ― спросила она, вытирая слезинку с его щеки.

Рафаил потянулся к своему лицу и в замешательстве посмотрел на влагу на своих пальцах.

Она любила его. Мария любила Рафаила больше, чем когда-либо считала возможным. Ее кости болели от потребности в этом мужчине, в этом необыкновенном сломленном мужчине… в том, кто завладел ее сердцем и сделал его своим, принадлежащим только ему.

А она завладела его.

― Ты никогда не покинешь меня, ― сказал он.

Мария почувствовала, как этот приказ смыкается вокруг ее сердца, скрепляя его с душой.

Держа его руку так крепко, как только могла, она ответила.

― Да, мой господин.

Рафаил наградил ее покорность самой ослепительной улыбкой, которую он когда-либо дарил ей, поджегшей ее тело, как фейерверк на день независимости.

― Моя маленькая роза.

Он провел носом по ее щеке и уткнулся в шею.