Ева Никольская - Белоснежка для Его Светлости
Разве что Лучезарный-Сияющий проснется сам и, пользуясь божественным имиджем, заставит всех дружить мирами. Тай же, пока этого дождется, либо шерстью обрастет, либо помрет в агонии. Поэтому Закари жаждал получить артефакты, управляющие временем, как можно скорее. И «Летописи Годранга» ему активно содействовали, выдавая раз за разом пошаговую инструкцию. Оставалось лишь выполнять указания магической книги, надеясь на желанный результат. Это напоминало кусочки мозаики, которые постепенно складывались в нужную картину. Каждое действие приводило к какой‑то реакции, и, едва она наступала, на страницах пророческой гримории появлялось новое указание.
Сначала Годранг помог усовершенствовать порталы, используя энергию духов стихий, а не собственную силу мага, создающего пространственный переход. Затем подкинула идею взять пленников из числа стражей Триалина и использовать их если не в качестве информаторов, то как марионеток и ориентиры в чужом мире. Следующий этап-«наведение мостов» с обитателями Алин-тирао, которым кто‑то должен был рассказать о проклятии, продав идею печальной судьбы несчастных монстриков и загибающейся под гнетом чар изнанки. Потом книга посоветовала стравить снежное крыло с крылом света. То, как это воплотил в жизнь трагически погибший эррисар воздуха и его ближайший соратник, было целиком и полностью их инициативой.
Волшебное пособие лишь подкидывало идеи, наводило на мысль и обозначало конечную цель, давая волю фантазии исполнителей. В плен сдаваться Закари книга тоже не просила, но он тогда решил, что это идеальный способ донести до Поднебесья подготовленную информацию под нужным соусом. Слукавил оборотень, говоря Клотильде, что его народ не лицемерит и не лжет. Да, откровенность тут дело обычное, хоть зачастую она граничит с грубостью и с хамством. Но те, кто поумнее и похитрее, предпочитают говорить лишь то, что выгодно, и так, как это лучше звучит. Так что лицемеров в Йойе и окрестностях полно, как и эгоистов, самовлюбленных идиотов и прочих далеко не милых типажей. Проклятие вытягивало на поверхность истинные помыслы и желания человека. Неудивительно, что многие были с душком.
— Что‑то ты притих, эррисар, — окликнул друга крупный рыжий оборотень-один из огненных милордов, которых Гримм считал своей настоящей семьей.
В крыле их было ровно семь. А стараниями строптивой снежной леди и ее голосистой подружки чуть не стало шесть, так как раненый маг чудом выжил и до сих пор отлеживался в лазарете. Впрочем, злиться на девчонок за попытку отбиться эррисар не стал. Напротив, даже зауважал этих малолеток. А уж после их побега, потрепавшего нервы похитителям, и вовсе проникся симпатией к обеим. Особенно к блондиночке, хорошенькая, зараза! А еще практичная, умненькая в меру своего возраста и имеющейся информации, ну и относительно честная, что тоже плюс.
— Думаю, Лар, — отозвался предводитель крыла огня, которого в официальной обстановке милорды называли «Ваша Светлость» и обращались уважительно на «вы», но в неформальной все было иначе. Поэтому частенько кто‑то путался и тыкал повелителю, когда следовало блюсти этикет, и наоборот.
— О том, стоит ли вести иномирную девицу к книге пророчеств? — спросил еще один собеседник эррисара, который в столь поздний час явился на вызов друга.
— Стоит, Кирстан, — ответил Закария невысокому оборотню с каштановой шерстью. — Еще как стоит! Гримория ничего не делает просто так. И если смысл похищения жены Лиама заключался не в выкупе за нее, как мы раньше полагали, значит, книге просто нужна была девчонка. Скоро выясним, зачем.
— Тоже верно, — кивнул громила Лар, который был даже немного выше своего черного собрата. Хотя в плечах и уступал предводителю.
Оба гостя расположились на том самом диване, где час назад хозяин замка сидел вместе с пленницами и выслушивал мысли Снежаны на тему ее вещего сна, который требовал от девушки более тесного знакомства с «Летописями Годранга». В конечном итоге Гримм пообещал брюнетке подумать над ее словами и спровадил обеих подруг в их комнаты спать. Сам же вызвал ближайших друзей, чтобы посоветоваться и просто поговорить. Те, естественно, примчались, несмотря на середину ночи.
— Но предложение второй девицы точно надо отклонить! — заявил каштановый гость, попивая вино, принесенное прислугой. — Зачем нам мир с этими недомерками, которых Лучезарный счел лучше нас? Прав был прошлый эррисар воздуха, давно пора не монстриков к ним засылать, а взрывчатку платформами гнать. Война не помешает, особенно если учесть, что мы к ним можем пройти через порталы, а они к нам-нет, — самодовольно добавил он.
— За одну войну мы уже огребли, — напомнил товарищу о причинах проклятия рыжий. — Хочешь, чтоб и вовсе в четвероногих собачек превратились? С лучезарного гада станется заложить такую функцию в свой пропитанный чарами туман.
— Не будет никакой войны! — отвернувшись от окна, Закария посмотрел на друзей. — Хватит. Навоевались. Воздушник вон доигрался-помер из‑за бунта собственной марионетки, когда спустил ее руками лавину с гор. Да и зачем массовые кровопролития, когда жители Шеасса и так считают, что в другом мире живут кровожадные монстры. Не в Алине, а где‑то еще… мало ли этих миров, — усмехнулся он.
— Что‑то вас на пацифизм пробило, Ваша Светлость? — незаметно перескочив с «ты» на «вы», пробормотал малость озадаченный Кирстан. — То морду набить рвались запортальным стражам, теперь заступаетесь. Неужто так девчонки понравились?
— Не без этого, — усмешка Гримма стала шире.
— И что? Обеих в гарем возьмешь? — спросил Лар. — И мелкую, когда вырастет, тоже?
— Нет, Лиску к матери отправлю, — решил главный оборотень, присаживаясь на соседний диван. — Нечего ей как нашим детям быть.
— А я бы оставил, — деловито заявил каштановый. — Женщин-магов в Шеассе нет. Вырастил бы ее как дочь, если не хочешь делать любовницей. Да и другими пленницами проще манипулировать, когда есть ребенок. Женщины за детей, пусть и за чужих, на что угодно пойдут, даже в твою постель.
— Та, которую я хочу, пойдет туда добровольно, — заверил друзей эррисар.
— Угу, добровольно… через свадебный обряд, — заржал рыжий оборотень. — Эта пташка своего не упустит.
— А пусть бы и так, — пожал плечами черный. — У тебя вон есть жена, и сыновья в полной семье растут. Чем я хуже?
— Ну не иномирную же бабу с мечтами о мировом господстве к алтарю тащить! Местных, что ли, мало? Пройдись по своим бывшим, с которыми встречался в юности, может, у какой‑нибудь чувства еще не совсем угасли. А эта кукла на роли эррисарской жены не остановится, сам же сказал. Обживется, привыкнет и начнет воплощать свой план в жизнь. Правительница Шеасса, гы-гы, — окончательно развеселился Лар.
