Вирджиния Кантра - Морская ведьма
У Калеба похолодело внутри.
— Зачем?
Барт с трудом выпрямился. Несмотря на шестьдесят три года, он по-прежнему оставался высоким, худощавым и крепким, как просмоленная мачта лодки. Он сохранил достаточно сил и упрямства, чтобы изо дня в день, из года в год, невзирая на туман и похмелье, выходить в море. И достаточно сноровки, чтобы ставить ловушки на лобстеров и втаскивать добычу на борт.
«И достаточно сил, чтобы взять верх над селки?»
Руки Калеба сжались в кулаки.
— С каких это пор я должен отчитываться перед тобой? — разозлился Барт.
Но Калеб уже был сыт по горло долгими годами лжи и уклончивых ответов.
— Что ты сделал с ее котиковой шкурой?
Барт приоткрыл рот от удивления. Закрыл его. Открыл снова.
— Откуда ты узнал об этом?
В груди Калеба клокотала холодная ярость.
— Где она?
Должно быть, отец понял по его лицу, какие чувства обуревают сына, поскольку почел за лучшее ответить:
— Не знаю. Она нашла ее. Твоя мать. И забрала. Больше я ее не видел.
Калеб разжал кулаки.
— Мать нашла ее?
— Да. И поэтому она бросила нас.
— А о второй котиковой шкуре тебе ничего не известно?
— Нет.
— Тогда какого черта ты здесь делаешь? — зарычал Калеб.
Чайки, сидевшие на крышке мусорного контейнера, захлопали крыльями, встревоженные криками людей. Заглушая свежий запах моря, по переулку поплыла отвратительная вонь — смесь прогорклого жира, прокисшего пива, сигарет, гниющего мяса и овощей.
— Я пришел посмотреть, все ли в порядке с Мэгги, — пробормотал Барт.
Калеб, не веря своим ушам, только покачал головой в ответ.
— И ты решил притаиться снаружи, надеясь подловить ее, когда она пойдет выносить мусор.
— Я увидел его, — поправил сына Барт. — И спрятался.
— Увидел кого? — словно выстрелил вопросом Калеб. — Где?
Вместо ответа отец мотнул головой в сторону. Вон там.
В узком пространстве между витринами магазинчиков, куда не попадал ветер и не долетали крики чаек, в зарослях бурьяна, среди разбросанных смятых бумажных стаканчиков, скорчился какой-то человек, похожий на одного из бездомных бродяг Портленда.
Калеб судорожно вздохнул сквозь стиснутые зубы. Жив он или мертвый?
Что-то в этой долговязой, нескладной фигуре показалось ему знакомым.
— Уиттэкер?
У него за спиной пронзительно кричали и кружились в воздухе чайки. Что это, они предупреждают его? Или негодуют из-за его вмешательства?
Фигура оторвала голову от груди. Даже в тени было видно, что мужчина очень бледен. На его лице выделялись глаза, горевшие лихорадочным огнем. Калеб постарался подавить непрошеную дрожь.
— Человек ранен, — сказал Барт. — Ему нужна помощь. Может быть…
Но адвокат, похоже, не был ранен. Следов крови — его собственной или чужой — на рубашке и брюках цвета хаки видно не было.
— Мистер Уиттэкер, вы меня слышите?
Лицо адвоката исказила гримаса отвращения.
— Разумеется, я вас слышу, — произнес он своим обычным недовольным тоном. — Я болен, но не оглох.
Калеб медленно выдохнул. Следовало взять себя в руки и успокоиться. Отнюдь не все его знакомые горели желанием попробовать свои силы в роли главного героя триллера «Экзорцист».
— Вы можете встать?
— Я не пьян, — огрызнулся Уиттэкер. Он неловко поднялся на ноги, опираясь на каменную стену. Покачнулся. Встретившись взглядом с Калебом, он прошептал: — Помогите мне.
По спине Калеба пробежал предательский холодок.
— Чего вы хотите?
Адвокат подслушивал его разговор с отцом? Уиттэкер быстро заморгал.
— Для начала вы можете помочь мне добраться до вашего автомобиля. Я хочу, чтобы вы отвезли меня домой.
Калеб быстро прикинул, что к чему. Ему предоставлялась отличная возможность еще раз побывать у Уиттэкера дома. И все, что от него требовалось, это подвезти человека, в которого мог вселиться отвратительный и омерзительный демон, сжигающий плоть и пожирающий души.
Никаких проблем. Ему уже приходилось перевозить убийц на заднем сиденье своего служебного автомобиля. И зло с человеческим лицом встречалось ему не впервые. Он даже сумел выжить в песчаном аду Ирака.
Стараясь не выпускать Уиттэкера из виду, он открыл дверцу своего джипа.
Адвокат возмутился, когда он предложил ему сесть сзади.
— Я не преступник.
— Пассажиры ездят на заднем сиденье, — заявил ему Калеб. — Такова политика департамента.
— Вы могли бы сделать для меня исключение.
— Он не сделал его даже для меня, — неожиданно вмешался в разговор Барт.
Калеб сунул большие пальцы рук в карманы.
— Так вы едете или нет?
Уиттэкер с ворчанием полез внутрь.
Калеб с облегчением захлопнул дверцу со стороны пассажира. Демон это или нет, но он был уверен, что адвокат не сумеет разорвать металлическую сетку, отделявшую водителя от заднего сиденья.
Вдобавок Калеб был вооружен. А Уиттэкер — нет.
Он прошел специальную боевую подготовку. А Уиттэкер — нет.
Он был готов — проклятье, он жаждал драки! А Уиттэкер, бедный сукин сын, скорее всего, даже не подозревал, что в него вселилась жуткая тварь, и не мог оказать ей сопротивление.
Если только в адвоката действительно вселилось нечто.
Калеб сел за руль и взглянул в зеркало заднего вида. Уиттэкер скорчился на заднем сиденье — он был слишком слаб даже для того, чтобы сидеть ровно. Отец неподвижно стоял на тротуаре, как индейский идол, вырезанный из цельного ствола дерева. Оба выглядели больными, оцепенелыми, неживыми.
Сохранив при этом человеческий облик.
Калеб отвел глаза, поворачивая в замке ключ зажигания. Все-таки он мог запросто ошибаться в отношении Уиттэкера.
Может статься, мрачно подумал он, что сейчас он совершает самую большую ошибку в своей жизни.
* * *
Тан сверлил взглядом мощный затылок сидевшего впереди человека. Как бы ему хотелось подчинить себе этого хуманса! Тогда Тану не пришлось бы ехать сзади. О нет! Он мог бы сделать… Тан медленно улыбнулся. Он мог бы сделать что угодно.
Открыв рот, он принялся жадно вдыхать исходящий от человека смешанный запах пота и души. Он пробовал его на вкус. На стойкость.
Воля этого человека обжигала язык Тана, ровная и яркая, как меч ангела.
Тан поджал губы.
Пожалуй, не стоит спешить и обмениваться телами. Его нынешний «хозяин» все еще мог принести пользу. Он был покладист и уступчив. Тану не хотелось напрасно расходовать силы, подчиняя своей воле непокорного хуманса, когда его миссия была выполнена только наполовину.
