Наталья Мазуркевич - Право на свободу, право на любовь
Эва испытывала смешанные чувства: с одной стороны — облегчению ее не было предела, с другой — разочарование. Все же девушка рассчитывала, что ее узнают и удивятся, но такой холодности, такой отстраненности… Она ожидала чего-то другого.
Едва ли запыхавшись, но очень быстро в коридоре появился опекун девочки. Он быстро присел рядом с ней, ухватив за запястье, и Эва отшатнулась. Маг.
В Риендере подотчетных лишь императору волшебников никто не любил, как, впрочем, и любых других управленцев, что приходят на новое место и начинают существенно влиять на его развитие. Но если управленца еще можно заставить изменить свою политику, то мага… те подчинялись только императору. А перечить повелителю — дураков в Риендере не держали.
Вот и сейчас Эва, сглотнув, отступила на пару шагов, но бежать к себе и отвлекать мужчину не стала. К тому же, кто знает, как могут расценить ее бегство? А неприятности Эве не были нужны. И так слишком многое свалилось на нее за сегодняшний день.
Наконец, светловолосый, что выдавало в нем близость к императорской фамилии, а то и прямую принадлежность к ней, поднялся и перевел взгляд на девушку.
— Благодарю вас за помощь, оказанную моей подопечной, — вежливо произнес мужчина, поднимая девочку на руки.
И пусть Эва не считала, что так уж и помогла, просто связавшись с ним, она кивнула, принимая слова блондина.
— Надеюсь, вы не откажетесь ответить на пару вопросов? Это может нам существенно помочь, — мягко уточнил светловолосый, но Эва не сомневалась, что в случае отказа разговор пойдет уже совсем других тонах.
— Я мало что видела, но если вам это поможет, — пожала плечами девушка и застыла. К ним неспешно шел тот самый, ее утренний знакомец. Вот только теперь за его спиной шли еще двое с равнодушными лицами и в форме гвардейцев. А позади… Он привел целую группу, которая тут же приступила к поискам. Мужчина же подошел к блондину и девочке.
— Как Митара?
— Уже лучше, — сухо ответил опекун девочки. — Но я буду настоятельно просить тебя объясниться.
— Об этом поговорим позже. — И он перевел взгляд на Эву, прищурился и усмехнулся. — Уже успел ее расспросить?
— Думал, ты этим займешься. Ведущий менталист в семье все же ты, ваше величество, — непонятно к чему съязвил тот, что пришел первым. Но девушку поразило другое. Ваше величество? Эва еще раз взглянула на блондина, он насмешливо ей кивнул.
— Займусь, не переживай.
— За тебя? — рассмеялся было опекун, но услышав тихий стон ребенка, посерьезнел. — У нее должна была быть сумка, пусть поищут. А пока, если ты, конечно, не возражаешь, мы вернемся к себе. И как только ее состояние придет в норму, мы возвращаемся на Восток.
— Ты спрашиваешь позволения? — взметнулись брови у императора.
— Я ставлю тебя в известность, — слишком резко для того, кто говорит с самим правителем, отрезал мужчина. — И брат, держись от нее подальше.
— Если сочту нужным, — рассмеялся его величество. Но взгляд, которым он проводил парочку, был вовсе не веселым — скорее сосредоточенным и… обеспокоенным?
Впрочем, придаваться долгим раздумьям Эве не позволили. Едва спина восточного наместника (а в этом девушка уже даже не сомневалась) скрылась из виду, император обратился к ней. И, как и утром, Эва почувствовала, как стужа сковывает ее сердце, как стынет кровь и не остается ничего кроме страха. В следующее мгновение мужчина отвел взгляд.
— Идемте. Нам есть о чем поговорить, — бросил император и быстрым шагом отправился в свою вотчину. Девушке пришлось спешно догонять его величество.
В гостях у императора, как и у любого высокого аристократа, за исключением отца Микка, Эва ни разу не была. Она с жадным интересом рассматривала обстановку, пользуясь равнодушием монарха, который так и не задал ни одного вопроса, стоило им остаться наедине.
— Не думал, что придется говорить с вами вновь, — холодно заметил мужчина, закидывая ногу на ногу, но так и не глядя на свою собеседницу.
Эва с облегчением выдохнула: когда он не смотрел на нее, сердце билось в привычном ритме и холод не проникал во все уголки ее души.
— Ваше величество… — попыталась оправдаться Эва, но Эйвор отмахнулся от ее слов.
— Довольно. Утром вы произвели на меня лучшее впечатление, так к чему же портить его сейчас? Называйте, как будто мы давно знакомы или не называйте вовсе. На своей территории я предпочитаю избегать подхалимов.
Девушка вспомнила совершенно уж неуважительное поведение принца Карона (подумав, она пришла к выводу, что это был все же он: других братьев у императора не осталось) и фыркнула.
— Так-то лучше, — поощрил император, чуть наклоняясь в ее сторону. И пусть между ними был стол, Эва заметно занервничала. — А теперь расскажи мне, как ты оказалась в галереи?
— Я шла в парк, — тихо ответила девушка. Она разглядывала собственную юбку, не в силах поднять взгляд выше: слишком сильно чувствовала пронзительный холод, который, стоило ему посмотреть на нее, вновь сковывал ее чувства и сознание. — Простите, здесь очень холодно.
— Холодно? — переспросил Эйвор, а после… она готова была поклясться, что он рассмеялся. — Я попробую сдерживать себя, — заверил он. — И давно вы страдаете?
— Впервые утром.
— Недолго, — отметил мужчина. — Большинство ждет неделю, чтобы высказать мне свое почтение и на коленях просить о пощаде.
— Я должна встать на колени?
— Нет, что вы! — он вновь рассмеялся. — Вам хватило ума не делать из меня монстра и сказать почти сразу. Это похвально.
Эва несмело подняла глаза и тоже улыбнулась: мороз отступил и теперь она могла спокойно смотреть на своего собеседника.
— Но если всем неуютно, почему вы не контролируете себя всегда? — сказала, а после едва не стукнула себя по лбу, как какая-то плебейка. Додуматься сказать такое императору! Пусть ее прах отдадут матери…
— Тогда это будет доставлять неудобство мне, — спокойно ответил Эйвор. — Но вы отклонились от темы. Опишите мне все, что вы видели, когда вошли в галерею.
И Эва описала. Все, до мельчайших деталей, не упуская даже собственное состояние и мысли. Она говорила и говорила, и сама удивлялась, откуда столько подробностей всплывало в ее голове.
— Ясно, — прервал ее император. — Я услышал все, что хотел. Вы можете идти.
Недоумевая, Эва поднялась, ожидая, что поднимется и император, но тот остался сидеть, погруженный в свои мысли.
Только когда она сделала шаг, чтобы переступить порог, вслед ей донеслось:
— Ваш первый танец должен быть свободен.
Глава 16
