Бренда Джойс - Темное искушение
Малкольм почувствовал, как что-то сломалось между ними.
— Ты недостаточно красив.
Ройс посмотрел ему в лицо.
— Малкольм, приди в чувство. Ты подверг ее смертельной опасности. В этот раз ты сдержался. А что случится в следующий раз?
— Следующего раза не будет, — выкрикнул он, покрывшись потом. Сейчас он доверял себе еще меньше, но его обязанность защищать Клэр. Он охотно умрет, выполняя свой долг.
— Я надеюсь, что так. Но ты молод, и твоя кровь, черт побери, слишком горяча. И Морей не остановится. Ты слышал его, так же как и я. Он возьмет ее, попользуется и вернет тебе беременную. Или, он снова и снова будет заманивать тебя в ловушку, завлекая тебя ко злу, используя женщину, которую ты любишь, пока ты не лишишь ее жизни.
Малкольм закрыл глаза, его била дрожь. Он уже все это понял.
Ройс смягчился. Он подошел к нему и сжал плечо.
— Я не думаю, что Клэр следует быть рядом с тобой. Даже если ты фиктивно выдашь ее замуж за одного из своих людей, он прочитает ее как книгу, так же как и тебя. Неважно, что ты намерен сделать, Морей использует ее как оружие против тебя. Девушке нужно уйти.
Интуитивно он тоже понимал это, даже если не желал осознать.
— Нет. Должен быть другой способ, чтобы уберечь ее.
— Никакой другой способ не сможет уберечь ее от тебя! — вскричал Ройс.
— Я найду выход, — заскрежетал зубами Малкольм.
— Выхода нет, — с яростью сказал Ройс. — И теперь я вижу, что был прав. Из-за любви ты становишься дураком. Твоя любовь только убьет ее. А ее любовь убьет тебя!
Он почувствовал, что почти не может дышать. Оказывается, он зависел от Клэр. Оказывается, он ждал, что она будет рядом с ним, в его доме, и ночь за ночью в его постели. Оказывается, он предвкушал разговоры с ней и ожидал ее улыбок, так сильно ему нравившихся, что он пытался быть их причиной. Ее высокомерие могло быть раздражающим, но она была слишком умна для женщины. Он мог бы пропускать мимо ушей ее оскорбления, потому что знал — она любит его. Она не считала его средневековым болваном-мачо, хоть и называла так. Единственное, что его действительно раздражало, так это ее неповиновение, потому что он знал, что умнее и сильнее ее. И он бы вынес ее пренебрежение приказами, если бы мог изменить то, что сейчас происходит.
Она нужна ему. Это поражало. Он чувствовал боль при мысли, что ее нужно отослать подальше. Наверно, он будет скучать за ней, когда она уедет.
— Я обдумаю это, — сказал он резко. — Не дави сейчас на меня.
— Здесь нечего обдумывать! — разъярился Ройс. — Либо ты хочешь увидеть ее однажды мертвой, либо ты хочешь, чтобы она жила. Выбирай.
Малкольм с отвращением посмотрел на него. Не было никакого выбора. Из-за мрачного чудовища, таившегося в нем, из-за Морея, знавшего, как спустить с цепи этого зверя, Клэр не могла оставаться с ним. Она стала его Мейрид. И как у Мейрид, было только одно безопасное место, куда она могла бы направиться — монастырь.
— Ни один Димхаан никогда сознательно не войдет в святое место. Я отвезу ее на Иону, — сказал Малкольм и не сдержался, его гнев прорвался наружу. Он вскинул руку, отшвыривая в сторону красивый стул, отчего на том сломались подлокотники. Его сердце не желало ее отпускать.
— Там она будет в безопасности, — согласился с ним Ройс. — Но отвезу ее туда я. Сейчас уже поздно, я отвезу ее завтра. Мы выедем на рассвете.
Малкольм повернулся, его сердце колотилось.
— Не ты здесь отдаешь приказы, Ройс, — предостерег он. — Я — твой сеньор и господин.
— Да, когда ты не ослеплен похотью и любовью.
И с гордым видом Ройс покинул зал.
Малкольм взорвался от гнева. Он склонился над спинкой другого стула, тяжело дыша. Монастырь будет безопасным местом для Клэр. Его мать в монастыре была в безопасности, и с радостью оставалась там до своей смерти. Даже Морей не посмеет проникнуть в священное место. Но Клэр не захочет долгое время оставаться в аббатстве. Более того, он был уверен, что она вообще не захочет туда ехать.
Она будет в ярости, подумал он. Но он был господином, и не собирался давать ей выбор. Он выпрямился и лягнул стул, обшитый красно-белой камчатной тканью, который перелетел почти через весь зал.
В зал вошел Эйдан.
— Если ты хочешь что-нибудь сломать, иди в лес, но оставь мой прекрасный дом в покое!
Малкольм взглянул на него. К несчастью, этот человек его единокровный брат. Прошлой ночью он пытался излечить его.
— Как Клэр?
— Она быстро уснула. Хотел бы я знать почему.
Малкольм напрягся.
Лицо Эйдана было замкнутым, и не выражало никаких эмоций.
— Я не исцелил тебя. Морей наложил на тебя какое-то заклятие и блокировал мою силу. — Его взгляд стал жестким. — Клэр остановила кровотечение своими руками. Клэр вдохнула в тебя воздух и вернула тебе дыхание. Она молилась Древним за твою жизнь.
Малкольм знал, что последует дальше.
— А затем ты пытался отнять ее жизнь, — сказал Эйдан, кровь стучала у него в висках. — И ты ненавидишь меня за то, что я родня дьяволу?
Малкольм вздрогнул.
— Себя я ненавижу больше.
— Тебе и следует, — Эйдан сделал паузу. — Клэр останется здесь.
Малкольм пришел в бешенство.
— Я не делюсь, Эйдан. Она едет на Иону.
— У меня нет желания тащить ее в свою постель, — твердо сказал Эйдан. — Она заслуживает того, чтобы жить.
— На рассвете я отвезу ее на Иону, — тихо, но гневно ответил Малкольм. Он знал, что его брат не сможет устоять перед очарованием Клэр. — Притронешься к ней — умрешь.
— Дурень, — бросил в ответ Эйдан, проходя мимо него. Он поднял сломанный стул. — Ты должен мне прекрасный стул из Франции, в стиле Людовика XIV.
Малкольм отвернулся. Он не мог найти покоя, и должен понять почему. Его сердце действительно болело и ныло в груди. Завтра он отвезет Клэр на Иону. И что потом? Морея невозможно уничтожить. Клэр придется провести там годы, пока о ней не забудут. Сначала она рассвирепеет, а потом станет несчастной. Он уже чувствовал себя несчастным.
Эйдан тихо сказал:
— Она не Мейрид.
Малкольм резко развернулся.
— Ты следишь за моими мыслями?
— Мне не нужно следить. Твое разбитое сердце кричит громко и отчетливо.
— Мое сердце не разбито, — он выразительно улыбнулся.
Но Эйдан был совершенно серьезен.
— Малкольм, на мгновение отбрось свою ненависть ко мне. Там, в башне не МакНил излечил Клэр.
Малкольм вытаращил глаза.
— Что это значит?
— Он сказал мне, что когда начал исцелять ее, она уже лечила себя сама.
Малкольм сохранял спокойствие.
— Камень?
