Анна Гаврилова - Астра. Счастье вдруг, или История маленького дракона
Я не выдержала и закатила глаза. «Вот же… Дантос! Я не давала согласия! Я… я…»
– Троюродная кузина? – переспросил маг. – А это как?
Врун блондинистый от вопроса отмахнулся.
– Как… седьмая вода на киселе. Даже родственницей назвать язык не поворачивается.
– А сколько лет? – тут же заинтересовался брюнет.
– Чуть больше двадцати, – нехотя признался Дантос и бросил быстрый взгляд на меня.
– А красивая?
Глаза светлости резко сузились и сверкнули гневом. Это было неожиданно, но приятно.
– Возможно.
– Познакомишь? – совсем развеселился Вернон.
Дантос фыркнул и отвернулся. Через мгновенье карета остановилась у парадного входа, и блондин, не дожидаясь, когда подоспеет Этен, распахнул дверцу.
– Я сообщу о результатах, – возвращаясь к главной теме, сказал он.
Но маг предупреждению не внял…
– Дан, мне чудится, или в этот раз попытка родственников устроить твою семейную жизнь никаких протестов не вызывает?
Вместо ответа герцог Кернский пристально уставился на маленькую красивую меня. Кажется, кому-то хотелось, чтобы я проявила такт и вышла, но… я ж дракон! А драконы с этикетами не знакомы.
– Дан?
Блондин сделал вид, что не слышал. Грациозно, но стремительно выбрался из кареты, замер, дожидаясь меня. Пришлось поднять попу, спрыгнуть с кожаного диванчика и последовать за светлостью.
И вот когда я очутилась на посыпанной мелким гравием дорожке и отошла на пару шагов, Дантос запрыгнул на подножку, наклонился к другу и сообщил хмурым шепотом:
– О свадьбе говорить рано, но держись от моей девочки подальше. Понял?
– От кузины, – поправил брюнет.
– От кузины, – зло согласился Дан.
Если б не драконий слух, я бы ни за что этот разговор не услышала, а так… ну посмеялась, да. Кое-кто решил, что обижусь, если узнаю про нежелание немедленно к алтарю отвести. А я как бы… вообще туда не собираюсь.
Светлость спрыгнула с подножки, захлопнула дверцу и скомандовала кучеру:
– Трогай.
Карета медленно покатила прочь. Но не успел Дантос обернуться, как дверца казённого экипажа опять распахнулась и до нас донёсся радостный голос мага:
– Дан, дружище, не хочу тебя пугать, но ты влюбился.
Герцог Кернский шумно втянул ноздрями воздух и прищурил глаза, а я… я развернулась и, мысленно подхихикивая, потопала к крыльцу. На последней ступеньке ждали Этен и краснощёкий Жакар. Лица у слуг были слегка ошарашенные, и от этого ещё смешнее стало. Жаль, смутить хозяина вопросом «в кого именно?» никто из них не решился…
Рубашку, которую Дантос одолжил утром, я оставила в ванной, но к моменту нашего возвращения её уже не было – видимо, слуги в стирку забрали. Правда, меня отсутствие одежды не остановило. Мне и большого полотенца достаточно.
Когда вышла в спальню, герцог Кернский привычно подпирал стену. На гладко выбритых щеках тлел румянец. Хотелось поддеть блондина, но я сдержалась. И сразу перешла к делу.
– Ты правильно понял. Она именно за кортиком приходила. Более того… – я вздохнула и невольно отвела взгляд. – Более того, тогда, в столовой, ну когда я ещё чай на тебя опрокинула, она по этому амулету говорила. Как только ты ушёл, леди Жанетт активировала амулет и сказала что-то вроде «нашла». И это точно относилось к…
Договорить мне не дали. Кое-кто наглый сделал шаг навстречу, заключил в капкан рук и прильнул к губам. Я поцелуев не планировала, как и продолжения наших ночных развлечений, но… слишком долгое воздержание. И жажда ощущений никуда не делась…
Да, на прикосновение его губ я ответила! Но Леди Судьба не позволила потерять разум, и спустя пару минут я нашла в себе силы оттолкнуть светлость и сказать:
– Дантос, прекрати. Кажется, всё серьёзней, чем предполагалось.
Ну а что? Если у подельников «солнышка» в подвале шкаф, под завязку забитый банками с кровью, то… в общем, не до поцелуев сейчас.
– Дан, – поправил блондин. – Для тебя просто Дан.
Я не выдержала, закатила глаза. А он улыбнулся и подарил нежданный поцелуй в шею. И вот странность – когда целовал губы, я держалась, хоть и не без труда, а тут ахнула и едва не растаяла. Благо Дантос всё-таки отпустил.
– Есть хочешь? – тихо спросил он.
Я отрицательно качнула головой.
– А пить?
А вот жажда в самом деле присутствовала, но я опять головой качнула, сказала:
– Дневники твоего прадеда хочу. Сейчас.
Спорить или напоминать о том, что дневники «зашифрованы», герцог Кернский не стал. Молча кивнул и поспешил в соседнюю комнату.
Я не сомневалась, что двери он запер, так что внезапных свидетелей не боялась. Уверенно шагнула к гардеробной, сняла с вешалки первую попавшуюся рубашку и сбросила полотенце.
Рубашка оказалась столь же широкой и длинной, как предыдущая, этакое жутко неприличное платье, но Дану оно понравилось – увидев меня, блондин замер на мгновенье и нервно сглотнул. А потом прошествовал к кровати и высыпал на покрывало свитки, которые прежде прижимал к груди…
Ощущение ловушки? Да, есть такое дело. Но я всё равно приблизилась, села на постель и принялась просматривать пожелтевшие от времени бумаги.
– Я голову рядом с тобой теряю, – неожиданно признался герцог Кернский. А я столь же неожиданно смутилась.
Вот вообще не собиралась! И не должна была! А тут и румянец, и жар в груди, и вообще…
– У тебя совесть есть? – пробормотала хмуро.
– Это моя реплика. – В голосе Дана прозвучала улыбка. К счастью, он тут же посерьёзнел, спросил совершенно иным тоном: – Ты что-нибудь понимаешь?
Речь, разумеется, о дневниках шла. И хотя признаваться не хотелось, я кивнула.
– Всё понимаю.
– Думаешь, там есть сведения о кортике?
– Если бы их не было, леди Жанетт вряд ли бы этими бумагами заинтересовалась.
– Что?
Хм… да, про интерес «солнышка» к дневникам я сказать забыла. Неужели тоже голову в присутствии Дантоса теряю? Нет. Точно нет.
– Дан, а как так вышло, что Вернон… – Я нахмурилась и замолчала, подбирая слова. Потом взглянула на блондина, тот выглядел напряжённым. – Вернон на задании был в глубокой конспирации. Как тебе удалось с ним связаться?
– Удалось, – пожав плечами, ответил Дан. – Правда, я не знал, в каком он положении. Знал бы, рискнул обратиться к другому. А Вернон… он в курсе, что по пустякам беспокоить не стану, вот и примчался.
Я мысленно окрестила брюнета безрассудным и вернулась к дневникам. Записи просматривала по диагонали, но очень медленно – за семь лет совершенно отвыкла от чтения, да и ведейский язык не так прост. Дан стоял рядом, сложив руки на груди. Наблюдал и ждал.
