Элис Хоффман - Третий ангел
Мужчина подбежал к Майклу, вцепился в него и ударил в лицо. Потом еще и еще раз. Майкл даже не сопротивлялся, только сказал:
— Ладно, бейте, если вам от этого легче. Я это заслужил.
У него из носа потекла кровь.
— Перестаньте! — крикнула Люси.
Но ее никто не слышал. Словно она была невидимкой. Или все это происходило во сне?
— Как я могу простить тебе это?
Этот высокий вдруг оставил Майкла и повернулся к Брайн.
— Не надо мне ничего прощать! Не надо, Тедди! Я и не хочу твоего прощения! Никогда в жизни не выйду за тебя, только дай мне сейчас уйти отсюда.
Тот, кого она назвала Тедди, не слушал ее вовсе, он схватил теперь Брайн и стал говорить, что все равно женится на ней, сделает это ради нее самой. У него был такой вид, будто он хочет ее ударить, но Брайн вывернулась и бросилась мимо него к двери. И тогда Майкл стукнул этого мужчину. Он ужасно сильно ударил его, но у самого Майкла был такой вид, будто ему противно это делать, просто нет другого выхода.
Брайн выскочила в коридор и молнией промчалась мимо Люси. Воздух около девочки сразу стал каким-то теплым, запахло сиренью.
Когда Майкл увидел, что Брайн убежала, он сразу оставил высокого и кинулся за ней вслед.
Босиком. Люси даже слышала, как бьется у него сердце. К тому же он был мокрым от пота, и у него из носа шла кровь, но он бросился бежать вниз по лестнице.
Тот высокий, которого звали Тедди, остался. Сел на кровать и уставился в пол. Его лицо тоже было в крови. Он сидел, словно статуя, но когда поднял голову, глаза его встретились с глазами Люси. Мгновение она смотрела на него, потом кинулась прочь. Бежала изо всех сил. Удары сердца были такими громкими, что она даже испугалась, что оглохнет. Перескакивая через ступеньки, спустилась с лестницы, промчалась через вестибюль и выбежала на улицу.
Она все еще спит, разве нет? Ведь только во сне события могут вернуться обратно, измениться и снова лететь вперед. На это она и надеялась. Поэтому и бежала до того быстро, что воздух, врываясь в ее легкие, будто рвал их на части. Люси вспомнила о голубых цаплях, о том, как легко они могут подниматься в небо.
По Бромптон-роуд одна за другой мчались машины, их было так много, что, казалось, им не будет конца, и она подумала, что знак «идите/стойте», который она видела как-то на Таймс-сквер, надо перенести сюда.
И тут же увидела, как прямо сквозь толпу людей бежит Брайн. Женщина была почти раздета, в одной комбинации, и из-за этого казалась такой белой в сумерках, будто только что свалилась с луны. Она глянула налево и выбежала на мостовую, но смотреть нужно было направо. А она бежала, как побежала бы в Нью-Йорке, не успев ничего подумать, и ее тут же сбила машина. Даже в этом шуме Люси услышала глухой звук удара. И почти сразу за ним крик Майкла Маклина. Это она вообще никогда в жизни не забудет. Крик был над ее головой, под ее ногами, он был везде!
Когда отец разыскал ее, Люси сидела на тротуаре. Полицию вызвала Дори, которая дежурила в тот вечер, она же увидела, как Люси выбежала из дверей отеля, и позвала Бена Грина.
— Ваша дочь оказалась очевидцем ужасного дорожного происшествия, — сообщила ему Дори. — Одну молодую женщину сбил автомобиль, и почти в ту же секунду под колесами другой машины погиб какой-то мужчина.
Пятна крови на темной дороге в наступающей ночи постепенно стали почти незаметны, но Люси по-прежнему отчетливо видела их все. Если бы не те застывшие в пространстве мгновения, она б успела выбежать чуть раньше и остановила его. Майкл стоял на другой стороне дороги и смотрел. Он так смотрел на нее в ту минуту, будто был рад, что они видят сейчас друг друга. А потом вдруг со спокойствием пловца, входящего в воду, сошел с тротуара на мостовую, прямо в поток машин. Словно прыгнул с моста. Люси догадалась о том, что он собирается сделать в ту минуту, когда их глаза встретились. Она догадалась об этом, потому что сама сделала бы то же самое, если бы ей хватило храбрости. Ничто не помешало ему в этом прыжке.
В тот же вечер Грины переехали в другой отель. Весь их багаж и остальные вещи отосланы были туда же. Дори даже предложила сама упаковать их.
Шарлотта решила, что должна быть вместе с Хиллари, когда привезут то, что осталось от Брайн, и поэтому Бен и Люси переезжали вдвоем в «Смитфилд» — маленький, но очень уютный семейный отель. Он располагался по другую сторону парка и был недалеко от церкви, где происходило венчание Брайн и Майкла. Люси даже помнила, что в названии улицы было слово «гроув»,[15] будто церковь стояла на опушке рощицы, а не в самом центре огромного города.
Бен снял номер из нескольких комнат и разрешил дочери украсть из «Лайон-парка» кролика и притащить его сюда. Вообще-то Бен Грин был не из тех людей, которые смотрят сквозь пальцы на присвоение чужой собственности, но Люси просто отказалась уезжать без Милли. Отчаянно рыдая, она пряталась под столом и кричала, что повар отеля зарежет Милли и подаст ее на обед. Поэтому Бену пришлось клятвенно пообещать, что он будет изо всех сил защищать Милли, а затем собственной кровью (нанеся небольшой порез на ладонь) вывести на ножке стола крестик так, чтобы Люси могла его видеть. Только после этого она вылезла наконец из-под стола.
Чтобы кролик мог покинуть пределы «Лайон-парка» незаметно, Бену пришлось завернуть его в свой пиджак. Как только Милли оказался в такси, Люси тут же кинулась его распаковывать. Водитель смотрел на них с кроликом в зеркальце заднего вида.
— Я ничего не видел, — предупредил он — Если у вас имеются животные, провоз которых в городском транспорте запрещен, прошу мне об этом не говорить.
Они ничего ему и не сказали. К тому же они все — Люси, Бен и Милли — были слегка не в себе. В новом отеле в распоряжение Бена поступила кушетка в гостиной, а Люси предназначалась спальня. Здесь было очень тихо, в окнах не мелькали огни светофоров, но заснуть Люси никак не удавалось. Взяла с собой в постель книгу — конечно, «Дневник Анны Франк», — но не могла заставить себя сосредоточиться. Как ни странно, ей было совершенно неинтересно читать. Так она не спала целых три ночи, а потом заболела.
У нее началась дрожь, которая все не проходила. Ей было то ужасно жарко, то вдруг сразу становилось холодно. Почему-то стало болеть во рту, и она не могла выпить ни глотка воды. Тогда Бен попросил портье вызвать врача, и к Люси пригласили одного английского доктора. Он приехал на конференцию в Лондон и проживал как раз в «Смитфилде». Когда доктор вошел в номер, Милли сидел на кровати и что-то грыз. Бен уже рассказал, что на глазах у его двенадцатилетней дочери, очень впечатлительной и ранимой, произошло ужасное дорожное происшествие.
