Елена Черкашина - Кто я? (СИ)
— Тебя терзают сомнения, — словно читая ее мысли, заметила женщина. — Правителю нужен приемник, а вместо этого он получит шумное дитя. Одобрит ли он твой неравный выбор, или отречется от дочери, обрекая ее на позор.
На глазах у Изольды появились слезы. Сколько времени провела она, размышляя над этим.
— Может лучше исчезнуть? Уехать так далеко, где никто не сможет отыскать вас. И вдали от укоров жестокого Правителя с любимым мужем растить дитя.
— Мой отец очень могущественен, он найдет нас где угодно, — обреченно сказала девушка.
— Я могу помочь вам исчезнуть навсегда.
— Исчезнуть, — словно эхо повторила Изольда.
— Перенести тебя с любимым в другой мир. Он населен только лишь людьми, и никто не знает о его существовании. Там вы сможете жить спокойно, не опасаясь преследований.
— И что вы хотите за это? — Изольду всю жизнь учили разбираться в человеческих поступках, и она знала, что ничто не дается даром.
— Медальон твоей матери, — женщина указала на знак земли — серебром переливающийся треугольник с перечеркнутым нижним углом.
— Я не могу на это пойти, — жестко сказала девушка.
— Тогда меня устроит один из сундуков сокровищницы твоего отца. Их там так много, что он даже не заметит пропажи.
Изольда задумалась не больше чем на секунду. Ее учили быстро принимать важные решения. Девушка встала и, направляясь в сторону дворца, велела ждать ее через час на том же месте.
Женщина довольно улыбнулась. Ей даже не пришлось применять чары. Недоверие отцу у Изольды было настолько сильным, что она мгновенно согласилась скрыться. А это значит, что никто больше не услышит ни о ней, ни о ее дочери, и пророчеству не суждено будет сбыться.
******
Прошло уже несколько минут, как я проснулась. Ника с Михаэлем о чем-то разговаривали, заметив мое пробуждение, они перестали понижать голос, но я все равно не слышала их слов. Я все еще была там, в ночном саду. Перед моим взором стояла образ молодой девушки с волосами цвета серебряной луны. У нее было прекрасное лицо, точеные черты, чуть раскосые глаза и пухлые губки. У меня были точь-в-точь такие же глаза и губы, ведь каждое дитя похоже на свою мать. Только темные волосы я унаследовала от отца, чем тот всегда гордился.
Этот сон многое объяснял. И как моя семья очутилась в чуждом мире, и кто так страстно желал избавиться от меня, тогда еще не родившегося младенца. Женщина в сером балахоне, сильный маг, я была уверена, это она преследует меня в этом мире, подстраивая пакости.
Тут я заметила, что меня кто-то довольно сильно трясет. Это была Ника. Обеспокоенное лицо, страх в глазах.
— Ты чего?
— Я чего?! А кто сидит тут словно статуя, не шевелится, не реагирует ни на что?!
— Я знаю, кто меня преследует, — сказала я, обращаясь к Михаэлю. Тот заинтересовался и, как мне даже показалось, удивился. — Женщина с почти полностью седыми волосами, худощавая, в светлом, почти белом, плаще. Ее лицо… Странное у нее лицо. По нему совершенно не возможно понять, сколько ей лет. Сначала мне показалось, что она древняя старуха, а вот теперь вспоминаю и кажется мне, что она не такая уж и старая, и волосы у нее не седые, а просто луна так их окрасила…Чем сильнее я пытаюсь вспомнить, тем моложе она мне кажется… Ничего не понимаю, — я вконец растерялась. Так скоро я смогу вспомнить только серый плащ.
— Думаю, у меня есть некоторые предположения, — сказал Михаэль. — Но давайте продолжим в пути. Не забывай, у нас очень мало времени.
Я встала и только теперь заметила, что вещи уже сложены и ждали они только меня. На этот раз забираться на дракона было немного легче, да и в мысли мои она не вторгалась. Устроившись на спине древнего создания, мы отправились в путь. Снова был головокружительный взлет и волшебный полет без ветра и каких-то других признаков движения. Еще не совсем стемнело, и можно было насладиться прекрасными видами, но меня терзали вопросы, да и Ника требовала объяснений.
Я столько времени держала ее в неведении, что теперь мне грозила жестокая расправа. Пришлось вкратце рассказывать ей некоторые нюансы моих отношений со здешним миром. Ника была не таким благодарным слушателем, как Михаэль. Она постоянно охала, ахала, задавала массу ненужных вопросов и иногда ехидничала и отпускала колкости в мой адрес. Отчего рассказ занял раза в три больше времени, чем того требовалось. Только Михаэль от происходящего откровенно получал удовольствие, похоже, его очень забавляли наши препирательства и ссоры. Он с улыбкой смотрел на нас как на карапузов, сорящихся в песочнице из-за совочка. К счастью Ника этого не заметила, а то шуму было бы еще больше, ну, а я не враг себе, что бы просвещать ее. Только подмигнула Михаэлю, когда подруга выдохлась и обиженно отвернулась. На что он ответил своей неизменной улыбкой.
— А что за догадки насчет волшебницы? — Спросила я, переведя дыхание.
— Пока это только догадки, лучше расскажи подробнее свой сон.
Я рассказала, подробно, в лицах, стараясь передать эмоции и даже каждое движение.
— Может, пойдешь в театре выступать, — прокомментировала мои старания Ника, еще не оставившая свои обиды. Отвесила еще пару шуточек, а потом замолчала и еле слышно добавила. — Это, что была твоя мама?
Михаэль только нахмурился и надолго замолчал. Я не стала приставать с расспросами, наученная Кланки я знала, захочет сам расскажет, а нет, все равно ничего допытаться не получится.
Ника тоже молчала, не совсем определившись как себя вести. То ли продолжать обижаться, толи начать меня жалеть. Так мы и просидели молча почти всю дорогу.
* * *
Время близилось к утру, но сегодня мы не собирались останавливаться. Мы уже приближались к горной местности. Здесь никто не селился. Почвы были не плодородными, пастбища для животных скудными, да и множество страшных легенд отпугивали отсюда людей.
Горы мы заметили уже давно. Они появились на горизонте кривыми зубцами заснеженных пик. Солнце светило нам в спину, предоставляя великолепный обзор. Снег на самых высоких скалах ослепительно сверкал, словно это были не снежинки, а искусно обработанные бриллианты. Подлетая к хребту, Золотая Звезда немного снизилась, чтобы мы смогли поближе все рассмотреть.
«Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал».
Я в горах не бывала, но это была любовь с первого взгляда. Я зачарованно смотрела по сторонам и могла бы так просидеть вечность. Я, вечность и горы.
У подножия, куда еще не добрались лучи восходящего солнца, царили сумерки, сливаясь с черными пятнами проталин. Здесь слежавшийся снег накапливался годами, десятилетиями, а может даже столетиями. Лавины и обвалы несут в низины старый снег и обрушившиеся камни, а здесь они остаются навсегда.
