Молли Харпер - Основы флирта с обнаженным оборотнем
Я постаралась не фыркнуть, действительно постаралась. Папа мастерски ничего не заметил и продолжил вещать:
– Я понял, что мы любим свою маленькую коммуну, и она принесет куда большую пользу, если мы откроем двери для странников, для тех, кто хочет прозреть и увидеть, что на самом деле происходит с помыслами и телами. Перестройка не заняла много времени. Немного краски, чуток усердия. У нас было несколько домиков, которые все равно пустовали. Мы все работаем. Свен готовит еду и обучает кулинарии. Сандроп преподает йогу. Твоя мама ведет курсы медитации и прогулки на природе. Несколько журналов напечатали о нас прекрасные отзывы, и теперь мы практически прогоняем гостей.
– О, никого мы не прогоняем, – возразила мама. – Когда у нас случается наплыв клиентов, мы просто селим их в твою старую комнату.
– Вы превратили мою комнату в гостиничный номер? – Сама себе удивляясь, я поняла, что мне немного неприятно представлять совершенно чужих людей, ночующих в моем укромном детском закутке. Я, можно сказать, ожидала, что родители станут хранить его как святыню. Как бы я ни ворчала, я всегда знала, что смогу вернуться домой, когда возникнет такая нужда. А теперь оказалось, мое место заняли неохиппи, жаждущие получить неудобную двуспальную кровать, утренние сеансы йоги и органическую морковную лазанью. У меня не осталось путей отступления.
Я машинально потянулась за таблетками, желая предотвратить приступ изжоги. Но кислота так и не подступила к горлу. Глубоко вздохнув, я постаралась сохранить бодрый тон.
– А гостей не смущает отсутствие стен?
– О, им очень нравится; говорят, так гораздо уютнее. Словно ощущаешь себя частью семьи. – Голос мамы звучал как-то иначе. Он был спокойным и сдержанным — раньше мама такого не проявляла. Я поняла, что родители никогда не рассказывали мне о своих занятиях так подолгу. Как правило, они либо читали мне наставления, либо засыпали вопросами о моей жизни, работе, свиданиях, и как я отношусь к переработке отходов. До меня вдруг дошло, что я совсем не интересовалась, чем живут они сами. Я стремилась лишь к одному — скорее положить трубку. На меня нахлынуло болезненное чувство вины — искреннее и заслуженное.
– Здорово. Я рада, что у вас все хорошо. Может, пришлете мне фотографии?
– Разумеется, – хмыкнул папа. – Или просто зайди на наш сайт.
– У вас есть сайт? – воскликнула я. – Кто вы такие и что сделали с моими родителями?
Они дружно рассмеялись на другом конце провода. Папа негромко кашлянул, очевидно, подавая маме сигнал. Сделав глубокий вдох, она сказала:
– Знаешь, Мо, дорогая, мы тут поговорили и поняли, что ты была совершенно права.
Я замерла, ожидая кульминации, но ее не последовало.
– Прости?
Мама вздохнула:
– Твой отъезд был верным решением. Нам следовало оторваться друг от друга. И мы слишком сильно тебя опекали.
– Ты стараешься пошутить? – уточнила я.
– Мы были напуганы, милая, – призналась она. – Мы так долго сражались, не желая становиться скучными старыми супругами. Когда появилась ты, это было сравнимо с чудом. И как мы могли быть скучными, будучи причастными к чуду? Поэтому мы не желали лишаться этого ощущения.
– Твоя мама хочет сказать, мы жутко боялись, что когда ты уедешь, нам останется только смотреть друг на друга, не зная о чем говорить, – фыркнул папа.
– А теперь у нас нет причин волноваться. Тебя нет почти год, целый год, представляешь? И у нас все отлично — лучше, чем когда-либо, честное слово, потому что мы можем сосредоточиться друг на друге, – произнесла мама. – Мы заново открываем нашу страсть, наши первобытные желания...
– Мам, ты рискуешь испортить красивый момент такими подробностями, – предупредила я.
– Прости, детка.
– Так вы говорите, я оказалась права, – осторожно уточнила я. – Когда я говорила о личном пространстве и личной жизни, я была права. И не ошиблась, когда ради этого уехала на другой конец страны.
– Да, – хором подтвердили они.
– И вы заблуждались, – продолжила я. – Заблуждались, заблуждались, сильно заблуждались.
– Да, – снова пропели они.
– Ладно, шутки в сторону, вы собираетесь выскочить из-за моей кушетки с криком «сюрприз»?
Папа вновь захихикал.
– Мы еще ничего не слышали о великих северных лесах. Как они выглядят? У тебя есть друзья? Как работа?
– Все хорошо, – вздохнула я. – Я люблю свой маленький дом и работу. Вместе с Эви, хозяйкой, мы внесли кое-какие изменения в меню, и они прошли на ура. Мой шоколадный пирог стал настоящим хитом.
Я ожидала, что мама сейчас прочитает лекцию о продвижении в массы ядовитого сахара, но она просто слушала.
– Ты счастлива, детка? – спросила она.
Что ж, до недавнего времени моя жизнь была необычайно прекрасной.
– Хм... – уклончиво пробормотала я.
– Это самое важное, – сказал папа. – Это все, что мы хотим для тебя. С остальным мы справимся.
Сколько раз я хотела услышать от него такие слова? Скольких гнева и тревог можно было избежать, если бы этот разговор состоялся, когда я была подростком, а не тридцатилетней женщиной? Я вздохнула, чувствуя, как маленький камень свалился с души. Из-за Купера и пережитой боли, давление все еще ощущалось, но теперь мне стало легче дышать.
– Мне пора, – сказала я дрогнувшим голосом. – Я правда люблю вас. Скоро постараюсь приехать домой. Люблю вас. Пока.
Через пару минут, после того как я разъединилась, телефон опять зазвонил. Это было так здорово, увидеть номер звонившего и не почувствовать страха. Я улыбнулась.
– Ты что-то забыла, мам?
– Что тебя беспокоит, детка?
Я открыла рот, чтобы запротестовать.
– Ничего не беспокоит...
– Я понимаю, что рискую нарушить недавно заключенный шаткий мир, но, дорогая, я знаю, когда с тобой что-то не так. Дело в мужчине?
Я понурилась.
– Как ты догадалась?
– Я ни разу не слышала в твоем голосе столько печали. И ни одно из твоих увлечений не заставляло тебя так страдать. Следовательно, это что-то новое для тебя.
– Все так паршиво, мам. Паршивее некуда.
– Ты можешь мне рассказать, что случилось?
Еще одна новость: мама желала узнать подробности, а не призывала к ответу, и это хорошо, потому что я собиралась преподнести ей отредактированную версию событий. Я пока не была готова сообщать родителям о ребенке. Во-первых, они могли настоять на скорейшем визите, а мне не хотелось бы втягивать их в запутанную волчью мыльную оперу, в которую превратилась моя жизнь. И во-вторых, вообще-то, сама возможность того, что они нагрянут в гости была уже достаточным основанием. Один удачный телефонный звонок еще не означал, что я прониклась таким оптимизмом.
