Эфириус 4. Битва за рай (СИ) - Княжева Анастасия

И в этот момент в дверь постучали.

- Кто там? - недовольно спросил Верховный архонт своего секретаря.

- Это госпожа Масс, - немного нервно ответила девушка. - Она пришла к вам по личному вопросу. Насчёт Кары Грант... Попросить её подождать?

Штольцберг и Шон переглянулись.

- Впустите её.

Оказалось, Ирена хотела выразить свою поддержку Фредерику и содидарность в вопросе предпринятых им действий в отношении Карины. Он был доволен. Ирена появилась в нужный момент. Её даже не пришлось уговаривать на роль дублёрши. И вскорости по всей стране пронеслось интервью с Шоном и цветущей, смеющейся, но немного исхудавшей Кариной. Новость о том, что лучшие творцы Либрума решили сниматься в новом провокационном фильме, сумела немного притупить общественные волнения, но не ослабить людскую настороженность.

- И как называется фильм? - спросил кто-то из коллег, когда они с Иреной в окружении журналистов и всех обитателей Пантеона показывали, что живы-здоровы.

Шон сделал вид, что задумался, а затем небрежно пожал плечами и, усмехнувшись, сказал:

- «Эфириус». Как же ещё?

Элли

Она стояла на крыше Пантеона под руку с отцом и широко распахнутыми глазами наблюдала за происходящим. Дядя Шон, стоя под ручку с Карой, отвечал на вопросы журналистов, коллег. Они улыбались и ненавязчиво рекламировали новый фильм.

- Кара, звёздочка, моя, - целовал её руки господин Карелтон. Кажется, он занимался пиаром. -Вы полны сюрпризов! Такой неожиданный поворот. Признаться, от тех кадров, что гуляли в сети, мне было не по себе.

- На то и был расчёт, Маркус, - усмехнулась Кара. - Вы же сами меня многому научили.

- Ну, я не. - засмущался он.

- Не скромничайте, мой дорогой, не скромничайте. Я знаю, кому обязана успехом своих прототипов.

Господин Карелтон заулыбался от удовольствия.

«Вот же любитель лести!» - подумала Элли и собралась вклиниться в их разговор, но отец удержал её за руку.

Остановил.

Элли надулась. Она всё ещё была зла на него за ссылку в ту богодельню. Но больше не пыталась сбежать. Связи со внешним миром у Элли почти не было. Коммуникатором разрешили пользоваться ограниченное количество времени, «неблагонадёжные», то есть полезные, информативные сайты были для неё заблокированы. О важных новостях она частенько узнавала случайно, от сокурсниц, учителей.

Но новость, что Кару Грант, любимицу жителей Эдема, их надежду на лучшее, держат в заточении и жестоко пытают, произвела эффект разорвавшейся бомбы.

Об этом говорили абсолютно все! Перешептывались, ругались. Некоторые даже плакали... И все в один голос спрашивали: «Что без неё случится с ФФЗ через пять-десять лет?» Ответ напрашивался сам собой: ничего хорошего. Поэтому её хотели освободить.

Однако информация о том, что кадры, просочившиеся в сеть и на телевидение, где над всенародной любимицей измывался не абы кто, а дядюшка Шон, который - и Элли знала это наверняка - был по уши влюблён в Кару, была сопоставима с ядерным взрывом.

Люди не понимали, что происходило, и желали лично во всём разобраться.

Элли была из их числа. Она устроила дикий скандал отцу и пригрозила, что если не уверится в том, что с её подругой всё в порядке, то больше никогда с ним не заговорит!

- Кара, как я рада тебя видеть! - страстно выпалила она, подбежав к той, когда господин Карелтон отошёл к журналистам. - Я так испугалась.

Карина тихонько рассмеялась.

- Жаль, что я тебя напугала. Но теперь ты же видишь, что всё в порядке?

Элли кивнула.

- Хорошо. Тогда давай обнимемся, Лиза.

Элли было кинулась к подруге в объятия, но в последний момент резко затормозила. Прозвище было не то. Так к ней обращался только Шон. А Кара звала ласково - Элли. Ощущение чего-то неотвратимо пугающего поселилось в её сердце.

Но подруга улыбалась, дружелюбно протягивала руки. И Элли всё же её обняла. Хотя и гораздо холодней, чем собиралась. Кара тоже особого тепла к ней на этот раз не проявила.

Элли отстранилась и, стараясь скрыть свою настороженность, внимательно на неё посмотрела.

Нет, не аватар. Мимика живая, кожа тёплая. Косметики много, но они же давно не виделись, а Кара теперь была звездой. Следовало держать марку. Черты лица те же. Запах парфюма не изменился. И всё-таки что-то с ней было не то. Не хватало естественности, душевности, тепла.

«Может, всё дело в журналистах?» - подумала Элли, уже собираясь затолкать интуицию подальше, но в последний момент выпалила:

- Я так скучала по тебе, Кара! Мне ужасно не хватало своего личного модельера. Помнишь, как ты мне создала платья? Одно воздушное, розовое, из мыльных пузырей. Другое - с крыльями ангела. - «Простая проверка, не более». - А третье. - Кара смолчала. - Бледно голубое с неоновыми бабочками.

- Да-да, Лиза, - улыбнулась она, - конечно помню.

В этот момент Элли стало по-настоящему жутко: третье платье было с флуоресцентными звёздами.

ЭТО НЕ КАРИНА!

Неужели те кадры правдивы?

Элли озадаченно повернула голову к Шону. Выражение его лица было непроницаемым. Она посмотрела на него с мольбой:

- Дядя Шон, я не могла поверить в то, что ты измывался над Карой. Ты ведь хороший и так сильно её любишь! А эти слухи про связь с бунтовщиками. Я не знала, что и думать.

Шон перевёл взгляд голубых глаз на неё и твёрдо, серьёзно сказал:

- А ты бы спросила у бунтовщиков.

Зрачки Элли расширились. А фальшивая Кара улыбнулась и небрежно стукнула Шона по плечу:

- Ну у тебя и шуточки, дорогой!

- Да, Шон, - произнёс папа Элли, подходя ближе, - ты, как обычно в своём репертуаре. Ну что, дорогая, - обратился он к дочери, - теперь ты убедилась, что с твоей обожаемой подругой всё в порядке и больше не будешь устраивать мне истерик?

Элли сглотнула и тихо ответила:

- Больше нет.

- Хорошо. Тогда не будем им мешать. Карине и Шону нужно немного поработать над текущим проектом.

Они распрощались, но Элли продолжала встревоженно смотреть в спину дяде Шону. В её ушах так и стояли его слова «а ты бы спросила у бунтовщиков».

Сутки она провела в мучительных раздумьях. Однако в итоге решила воспользоваться странным советом. Это было импульсивно, глупо, опасно. Но если бы радикалы её поймали, то папа бы выплатил выкуп. Сделал бы что угодно, лишь бы дочь отпустили.

И всё же жизнь Элли подвергалась серьёзной опасности.

Ей было страшно, когда она тайком удирала из особняка отца. Ещё страшнее - когда пришлось угнать один из его карлётов и порталом перенестись в город. Но её поджилки по-настоящему затряслись только тогда, когда Элли оказалась в горах на пустыре и закричала:

- Эй, бунтовщики! Вы меня слышите?! Я Элиза Штольцберг! Дочь Верховного архонта! Я хочу поговорить!

Несколько минут ничего не происходило.

- Это важно! - с отчаянием добавила Элли.

Но ничего необычного не случилось, и она посчитала себя идиоткой, раз заявилась сюда. Сколько раз на неё нападали, сколько раз пытались похитить - а толку-то!

- Неужели я больше вам не нужна?!

Тишина. Элли устало потёрла ладонями лицо. Села в карлёт, завела мотор и уже взяла курс на Либрум, как неожиданно провалилась в портал...

«Здорово...» - это была её первая мысль, едва она очутилась в каком-то тёмном подземном тоннеле, где пахло пылью, потом и сыростью.

На самом деле, гордиться здесь было нечем, но Элли всегда влекли приключения, а тут намечалосьтакое .

Под потолком горели масляные лампы, и их тусклый желтоватый свет освещал небольшую пустую комнату с круглым деревянным столом, стульями и дешёвым диванчиком вдалеке.

Внезапно откуда-то из-за двери послышались громкие торопливые шаги. Элли напряглась, с затаённой тревогой посмотрела в сторону пугающих звуков.

А миг спустя на пороге появился небольшой отряд из мужчин. Все они были одеты в простую одежду камуфляжного цвета и чёрные ботинки с высокой шнуровкой.

Элли пробежалась по их рядам взглядом и, увидев знакомое лицо, с надеждой выпалила: