Академия Драконариев. Комплект из 3 книг - Гончарова Галина Дмитриевна

Даже и – низзя!

Для них так: принял подарок – дал позволение решать твою судьбу. Разделил трапезу – согласился принять сватов. Вот народ озабоченный! Наверное, если рядом с санторинцем чихнуть, он и это по-своему поймет. Как предложение интима.

Хотя интим я им предложить могу. Вылюбить, высушить, выкинуть – в произвольном порядке. Но это не для публичного озвучивания.

– Простите, эс. Я порядочная девушка. Ваше предложение недопустимо.

Показалось мне – или на лице санторинца мелькнуло одобрение? Нет, не показалось. Все он видел, и то, что я ем одна, и то, что сейчас пересела ради Кайи, он тоже понял. И для него как для санторинца предложение принца тоже неуместно. А вот мой ответ – бальзам на душу.

– Его высочество уважает ваши обычаи и понимает, что в вашей стране это просто разделенная трапеза.

– Я также уважаю обычаи Санторина. И не хочу усугублять непонимание между нашими странами.

Затруднение разрешил эс Чавез.

– Эсса Кордова, как ректор я приравниваюсь к вашему отцу. И могу дать вам разрешение на совместную трапезу.

Я скрипнула зубами.

Да чтоб тебя и об забор! Но пришлось вставать, пересаживаться за стол, за которым для меня и место было. Рядом с его высочеством.

Замечательно!

Считай, и без завтрака, и без ужина. Точно кого-нибудь сожру!

Матиас Лиез поднялся из-за стола, но Мариса схватила его за руку и принялась уговаривать. Спасибо, подруга, еще нам дипломатического скандала не хватало.

Хотя я его тоже могу устроить. Ибо не фиг тут! И там тоже не фиг!

Опасения не оправдались. Его высочество лично принялся за мной ухаживать. Положил на тарелку каких-то морских гадов в белом соусе, добавил овощей, налил вина.

Все это – не спрашивая меня ни о чем. Чего я хочу, что мне нравится… я начала закипать. Я вообще мясо предпочитаю. Но если я тарелку на уши принцу надену…

Нет, не комильфо.

– Угощайтесь, эсса Кордова.

– Благодарю вас, ваше высочество. Вы весьма любезны.

– Эсса, я надеюсь, утреннее происшествие не оставило у вас неприятных впечатлений? Это было прискорбное недопонимание…

– Я так и подумала, ваше высочество.

Мы смотрели друг другу в глаза. Он знал, что врет. Я знала об этом. Но сказать вслух?

Нельзя. Дипломатия.

– Эсса, Мехмет молод и неразумен. Но вашу подругу я тоже не понимаю. Неужели так страшно выйти замуж в Санторин?

– Не знаю, ваше высочество. Не имею привычки судить о чем-то с чужих слов.

– Вы правы, эсса. Всегда лучше верить своим глазам. А вы хотели бы увидеть Санторин?

– Да, ваше высочество.

– Я могу прислать вашему отцу приглашение в гости, эсса.

– Мой отец намерен заключить мою помолвку, ваше высочество. Поэтому я не смогу воспользоваться вашим приглашением.

– Помолвку? И уже есть жених, эсса?

– К чему такой интерес, ваше высочество? Моя семья не из сильных мира сего.

– Сильные мира сего… Красиво сказано, эсса. А вы бы хотели к ним принадлежать?

– Нет!

Это получилось и искренне, и от души. Сразу видно – не вру. Принца даже пробрало, такое искреннее удивление в глазах отразилось! Для него-то власть – это идол, фетиш, самое святое и нужное в жизни. Если дать ему выбор между жизнью и властью, он власть выберет, даже не сомневаюсь. Ему жизнь без власти не нужна. Даже хуже. За крупицу власти он тут всех и удавит, и продаст, и снова удавит.

– Почему, эсса?

– Потому что это… гхм! Дело женщины – дом и дети.

Хотела сказать, что большая ответственность, но вовремя язык прикусила. Для Баязета это не ответственность. Он-то свято уверен в своем праве распоряжаться всеми. Ему объяснять про обязанности, как кальмару про теорию стихосложения, вот и пришлось ляпнуть абы что. Конечно, получилось паршиво. Принц расплылся в улыбке.

– Вы правы, эсса, именно дом и дети. Жаль, что ваша подруга так не думает.

– Ей просто не хочется быть одной из многих.

– Жен у нас может быть только две.

– А наложниц у вашего батюшки сколько?

Принц поднял брови.

– В гареме живут не только наложницы. Там много родственниц…

– Ваше высочество, прошу вас, не надо. Вы знаете, о чем я.

Принц качнул головой.

– Я понимаю. Но поймите и вы, эсса. Вы поставили нас в неловкое положение…

– Я? Или ваш подчиненный, который повел себя недостойно?

– Мехмет-бей будет наказан. Но и вы, эсса… поступили… неправильно.

Я прищурилась.

– Ваше высочество, я считаю иначе.

Взгляд принца был более чем выразителен.

Он так не считает.

Он объявляет мне войну.

Я поплачусь за свой поступок.

Что ж, карте место? Я аккуратно положила салфетку на стол, не размениваясь на жесты, взгляды и угрозы. Да и незачем. Я и так порву, без лишней мишуры.

– Ваше высочество, благодарю за беседу. Все было очень вкусно. Не сомневаюсь, когда-нибудь вы станете великим правителем.

– Вы ничего не съели, эсса.

Все верно. Даже не прикоснулась.

– Я чту обычаи Санторина, ваше высочество.

Короткий поклон – и отступление.

Девочки тут же окружают меня, выпрямляются. Смешно?

Ошибаетесь! Здесь и сейчас они стоят плечом к плечу, забыв о личных распрях. Это чувствуется.

Гарем – одна против всех.

Здесь и сейчас – все против санторинцев, и те ощущают нашу злость. Принц ехидно поднимает бровь, но молчит. И правильно.

Нет?

– До встречи, эсса.

Я молча кланяюсь еще раз.

– Какой обычай соблюла Каэтана? – спрашивает Эстебан Гил. А вот кто отвечает ему? Не знаю, а обернуться не могу, но слышно отлично.

– Не преломлять хлеба с врагом.

И я улыбаюсь его высочеству. Ты же понял, верно?

Понял.

И запомнил.

– Каэ, ты такая смелая!

Кайа смотрела на меня почти с восхищением. Я покачала головой.

– Я не смелая. Но загонять в угол не надо даже мышь.

– Ну… да. А куда мы идем?

– Заниматься.

Для занятий мы отвели ровно один час перед отбоем. Как раз ужин переварился, мы растрясли попы на ночь, прибежали в общагу, ополоснулись – и спать. Кайю мы бы с собой не взяли, но она ж не отлипала! И в комнате находиться боялась. Мало ли?

А вдруг ее выманят?

А вдруг кто-то пройдет к ней?

Конечно, такого не случилось бы, но страх лишает разума. Пришлось идти всем вместе.

Вот и наша любимая бухточка. Кайа смотрела квадратными глазами, подозревая что-то нехорошее. Особенно когда мы начали раздеваться до трико и натягивать перчатки.

Но и потом ее взгляд не сильно поменялся. Были глаза большие и круглые – такими и остались. Был рот открыт – так и не закрылся.

– Кайа, ты посиди пока спокойно. Девочки, встали на разминку!

Девочки послушно встали.

– Поехали. Голову вправо, влево, вправо… разминаем шею, теперь плечи…

Разминка, растяжка, статика, упражнения…

На Кайю мы и не посмотрели. А вот та…

Глаза у нее были потрясенные и изумленные. И смотрела она так, что мне даже неловко стало. Словно я не обычное занятие провожу, а какие-то божественные истины девочкам открываю.

– Вы… зачем это нужно?

– Чтобы не получилось так, как с тобой, – пояснила Мариса. – Каэ нас учит. Пока мы нарабатываем гибкость и ловкость, ну и для здоровья полезно, и спишь лучше…

– Это не похоже на зарядку.

– Правильно. Каэ сказала, что раэша Пизано учит нас, как парней. А у нас другие группы мышц, и нагрузки должны быть другие, и акцент другой. Нам еще детей рожать… да ты и сама слышала.

Слышала. Я ж не молчу, когда мы делаем упражнения. Я объясняю, как и для чего мы делаем. Показываю, добиваюсь не просто понимания, а грамотного выполнения приема. Знаю, так не все делают, но это их проблемы.

– Слышала. Это так странно… но интересно.

Я тихо застонала.

Кто-то сомневался, чем это закончилось?

Правильно, увеличением числа моих учениц. И я злилась заранее.

Больше людей – больше возможности спалиться. Но уже на следующий день мне стало не до того.