Я - ключ (СИ) - Хорошилова Виктория

— Не льсти, ты просто себя со стороны не видел. Ты устал, подавлен и морально опустошен. Это просто взгляд со стороны. Идем к Мирославу. Могу еще Макарку подержать на руках, пока он сыт?

Мужчина немного неуверенно кивнул.

Отца нашла с Аменом в кабинете. Мама сидела тут же, читала.

— Это ты где ребенка нашла? – спросил отец с улыбкой и забрал у меня ребенка.

— Я взяла понянчить. Это Максима сын.

Отец нахмурился.

— Я слышал, что у тебя жена умерла, − сказал отец, обращаясь к следопыту, он кивнул – Сочувствую.

— Пап, а ты бы мог одну из младших кухарок перевести пока на должность кормилицы и назначить ей зарплату. Чтобы поберечь и ее нервы и его, − показала на Максима.

— Хорошо. А ее ребенку сколько?

— Два года.

Отец, мама и Амен удивленно посмотрели на Максима.

— Моя жена договаривалась с ней, когда женщина уже заканчивала кормить. Алиса уговорила ее сохранить молоко. Ей пришлось кормить свою дочь и дальше.

— Ясно. Тогда стоит этой женщине еще и премию выдать. Позовешь ее?

Кормилицей оказалась женщина лет около сорока, при моем отце она очень робела. Мирослав деликатно спросил:

— Готовы ли вы ближайший год работать не на кухне, а кормилицей, этого чудно ребенка?

— А через год где мне работу искать, Ваше Величество? У меня пятеро детей, их кормить нужно.

— Не переживай, работа у тебя будет, − отец удивился, услышав о количестве детей. – Муж где работает?

Женщина смутилась.

— Он не всегда работает. Ему трудно на работу устроиться, его быстро выгоняют.

— Почему?

— Пьет он.

— Тебе выдадут премию, что сохранила молоко для этого малыша. Понимаю: это было непросто. Подойдешь с этим к казначею.

Женщина увидела сумму на листке, стала открещиваться.

— Ваше Величество, помилуйте, я не могу домой столько денег принести. Я и зарплату с трудом прячу от супруга.

— Ладно. Бумагу возьми. Деньги выдадут только тебе. И, Максим, к тебе просьба: приведи ее супруга Наденьке. А ты, дорогая, мило пообщайся с мужчиной, чтобы больше не хотел пить, чтобы голова была занята заботой о семье и детях. Хорошо, родная?

— Да, папа.

— Простите, Ваше Величество, но толку от разговоров? Я его уже отводила к менталисту. Хватило ровно на месяц, а денег содрал не по-божески.

— Познакомишь с этим менталистом? – спросила с улыбкой. – Интересно на него посмотреть.

— Поосторожнее, родная, а то покалечишь “профессионала”.

— Я осторожно. Думаю, после меня он алкоголь пить не захочет. Правда папа?

— А что папа? Я и не пил никогда, это ты деда довела, что он один раз напился, а потом попал тебе под горячую руку и больше не пил, даже вино.

Максим подхватил Мелинду под руку, и они быстро ушли.

— Я чего-то не понимаю, − пробормотал Амен. – Как ты могла довести дедушку, это получается Арона, если, когда он умер, тебе было полгода.

— Папа имел в виду Эрика. Читал мой дневник?

— Угу, прости. Буквально на днях добрался до тетради.

— Эрика довела Даша, когда была в положении третьим ребенком. Настроение было так себе, и она постоянно капала мужу на мозг. Бедняга не выдержал, выпил два или три бокала вина, потом коньяк. В общем, алкогольное отравление было. Ему было очень плохо. Сам потом ныл, что больше пить не будет. Ну, Даша и помогла − воздействовала магией, больше алкоголь он не пил.

— Здорово, − восхитился муж. – А это нормально, что ты о себе говоришь в третьем лице?

— Нормально. Я разделяю эти, так сказать, жизни и мне так проще. Если бы я говорила о Далиле в третьем лице, вот это было бы странно.

— Далиле?

— Имя, данное мне при рождении. Рождении на моей родной планете.

— Я слышал это имя от мага, с которого ты взяла клятву, Надежда-Далила.

— И оба мои имени. Сейчас я Надежда, и мне почти восемнадцать лет. Как Далиле мне, эм… пап, напомни, сколько мне как Далиле?

— Девятьсот тридцать, недавно высчитал. Даже представить не могу себе эту цифру.

— Ну почему же? Четыреста с большим хвостиком прожила как Далила, потом еще четыреста с хвостиком − как Даша, и теперь семнадцать лет как Надя.

Отец улыбнулся. Забрала у него малыша.

— Милашка такой. Ну, раз мы тут всей семьей, обрадую: Амен, папа, мама, я беременна.

— Как? Уже? – сказала мама – Я думала, ты хоть еще немного подрастешь.

— Мама, учитывая, что мне больше девятисот лет, куда уже расти.

Все дружно рассмеялись, даже Марк с Лидой. Амен меня бережно обнял и нежно стал целовал в лоб, щеки.

— Почему молчала? − тихо спросил муж.

— Боялась, что не пустишь в поездку. Мне было очень важно сюда приехать, я это чувствую.

С мужем Мелинды пообщалась через час. После ментального воздействия поставила перед мужчиной бокал с коньяком. Он сглотнул и жалобно сказал:

— Простите, меня сейчас стошнит.

Быстро убрала бокал.

— Мелинда, если вдруг что, говори Максиму. Но, по опыту, пить алкоголь больше не сможет. А если в него зальют насильно, его вырвет.

Про настойки промолчала, это единственная лазейка для жаждущих выпить. Но настойками можно отравиться, если пить без меры.

— Благодарю, госпожа.

— Подожди, − сказала задумчиво, потому что прислушивалась к мыслям мужчины. – Он играет?

— Было несколько раз.

— Еще какие грехи за ним водятся? Руки распускает? Изменяет?

Судя по моим перечислениям и по молчаливой реакции женщины, я попала в точку.

— Скажи, дорогая Мелинда, зачем тебе этот мужчина? Ты его любишь?

Она грустно посмотрела на меня и сказала:

— Так развестись очень трудно. И если мы разведемся, он выставит меня вместе с детьми, они ему без надобности. Четверо, к счастью, уже подростки, а младшая у нас случайно получилась. Если бы не она, я бы от него ушла.

— Не понимаю, зачем тебе его терпеть, если он о семье не заботится от слова совсем. Развод, думаю, отец оформит.

— А жить мы где будем?

— У отца и спросим.

Пришли к отцу, озвучила открывшиеся факты. Он молча выслушал и кивнул.

— Ты хочешь развестись? – спросил он у женщины.

— Да, я устала жить с ним. Он не меняется. Госпожа избавила его от самой плохой его привычки, но у него их много.

— Да, пап, и я теперь боюсь, что сделала только хуже.

— Не переживай, родная. Дом годный для жилья?

Посмотрела ее воспоминания и ответила вместо женщины:

— С большой натяжкой.

— Твои старшие дети уже работают?

— Да. Но если я уйду, он их выгонит, скорей всего.

— Я дам вам развод. Добавлю денег, и Максим поможет купить вам дом.

— Они бы могли жить у меня, у меня большой дом, а я один живу.

— А если ты женишься, повторно?

— Мелинда могла бы потом у меня работать.

— Хорошо. Поможешь им разойтись. И деньги, что она получит у казначея, положите в банк, так надежней.

Про деньги, развод и прочее обговорили без участия мужа Мелинды, его выставили за дверь. Когда семейство ушло, отец меня обнял и поцеловал в макушку.

— Не злишься, что пришлось помочь им?

— С чего вдруг я должен злиться? Они мои подданные, это моя обязанность заботиться о них. И я тоже умею чувствовать людей. Она хорошая женщина, будет Максиму опорой в домашнем хозяйстве и за сыном присмотрит. Думаю, они помогут друг другу. Вы лучше скажите, на сколько к нам?

— У сестер через месяц свадьба. Наденька помогла им определиться с женихами. Но одна ее фраза сестричек напугала.

— Это какая же? – спросил отец.

— Ну, я спросила: почему они так мало времени до свадьбы будут узнавать друг друга.

— Можно подумать, вы друг друга сильно хорошо узнали до свадьбы. Амен запасался в основном терпением из-за того, что тебе нужно было вырасти. А общались вы в общей сложности мало. Да чуть больше, чем его сестры.

Эйфория от того, что я вернулась домой, была только первые сутки. Потом стало слегка тоскливо. Я рада видеть отца с мамой, но братья с сестрами сейчас в академии в Руните. И дома без них пустовато. Пошла в кабинет отца, хотелось полистать свои дневники. У отца они хранились в специальном защищенном шкафу. За чтением одного из первых дневников меня и застали.