Отражение в стекле (СИ) - Черненко Никита
– Ночью.
– Да!
– Итак?
– Это сложный вопрос! Я долго готовилась вчера, но…
– Но уснула.
– Ты уснул тоже!
– Значит, мы квиты, Так и всё же, насчёт твоего вопроса?
– Ну не дави, пожалуйста! В общем… а когда ты планируешь познакомить меня со своим окружением и… ну… родителями?
«Ух ты»
«Та-да-да-да-ам!» – пропел Сущность. – «Вот тебе и «доброе утро»! Во-от вам и «спокойной ночи». Ну-с, жених, как будем доносить информацию, что единственный друг изволил отправиться на тот свет, отец – враг семьи и народа, а мама живёт на загородном участке, находящемся так же далеко, как и твои шансы выпутаться!»
«С мамой всё проще, да и с отчимом проблем возникнуть не должно. А вот объяснить первые два пункта… да, проблема, однако»
– Если честно, я не думал об этом… пока что.
– А плохо! Вдруг у тебя друзья не очень?
«Это я не очень? Я наоборот, очень даже!»
– Или я, например, твоей маме не понравлюсь?
«Артём, как перестать ехидничать?»
«Смешно тебе? Мне вот ни разу»
«Познакомь её со мной! Добавь заодно, что лучший твой друг – ты сам, тогда у тебя не будет проблем с девушкой, как и девушки!»
«Спасибо за подсказку, но вынужден отказаться от помощи»
– А ты? Когда думала знакомить твоего парня с роднёй?
– Никогда, – Марго не изменилась в лице, лишь дрогнувший голос говорил о том, что ей было больно это произносить.
– А что стало с родителями? Просто если…
– Они мертвы, но только для меня. И я рада, что всё случилось так, а не иначе.
Артёму не хватало смелости спрашивать.
– А что с друзьями? – продолжала девушка. – А в гробу я таких друзей видела. И оправдания их тоже в гробу видела, и клятвы в гробу, и всё то время вместе тоже в гробу, и… и…
«Артём, ситуация становится критической, тебе не кажется?»
«Какой ты догадливый! Может, тебя по голове теперь погладить?»
– И… и всех, кого я знала, я в гробу видела… вот и всё тут. Я обычная девчонка, обозлённая на весь мир, одевающаяся или только в чёрное с щепоткой белого, или в белое с каплей чёрного. Не с кем мне тебя знакомить, Артём. С чем смогла, с тем и познакомила.
В такие моменты самое сложное – сказать хоть одно слово. Они не заканчиваются только хорошо или исключительно плохо, как и любая человеческая жизнь не будет пестрить лишь хорошими или исключительно плохими моментами. Это луч надежды, как искра в безграничной тьме, как щепотка белого во всём чёрном.
Артём молчал и с тяжёлым чувством смотрел в дрожащие глаза. Ещё никогда не было так сложно просто смотреть на человека, который ждёт от него действий, помощи, поддержки в конце концов. И как не хотелось, чтобы в жизни становилось меньше подобных глаз, отливающих фиолетовым на свету, чем больше он замечал в этих глазах деталей, тем глубже становилась печаль, больней было дышать, чаще пульсировала кровь. И от каждого удара глаза становились лишь ярче.
Марго потянулась за поцелуем, но вместо этого свалилась в руки и расплакалась, возможно, впервые в жизни пройдя через страх, окунулась в него с головой и вынырнула там, где всегда мечтала очутиться.
И телефон. Телефон зазвонил, нарушая тишину.
– Наверное, это важно, если так рано.
– Сейчас нет ничего важнее на свете, чем мы. Пойдём домой.
– Пойдём.
Артём приобнял её за плечи, попутно шипя и проклиная того, кому пришла в голову идея звонить ранним утром.
***
– Артём, зайди попозже, ладно? Я тут подумала… в общем, лучше дома посидим, поболтаем. Ну её, эту романтику.
– Золотые слова, Марго. Я тогда у себя буду. Телефон мой ты оставила?
– Номер? Да, он здесь, – Марго вытащила из кармана джинс бумажку с номером.
– Хорошо, тогда попозже увидимся.
– Ага.
Дверь в квартиру захлопнулась, оставив наедине с мыслями.
«Ох уж эта сумасшедшая жизнь…»
«Жизнь? Впрочем… да, в твоём случае это и есть жизнь»
В этот раз Артёма смутило то, что входная дверь скрипела, причём он не помнил, а скрипела ли она и до этого, или же только сейчас начала, или может, она не всегда скрипела, но он уже и забыл об этом. Думать как всегда мешал телефон, снова трезвонящий в кармане.
– Алло! – Артём не был в настроении спокойно говорить и просто рявкнул в трубку.
– Артём! – с испугом в голосе прокричал Стас, язык у него заплетался в несколько узлов, – А-а-а это я, Стас! Ты ещё жив?
– Только не говори, что ты всё это время бухал по-чёрному!
– Я? Не-е-ет! Это вот этот вот! Вот он… а где он… бармен! Где он?!
– Боже мой…
– А ты чем занят-то? Артём… Артемий… как тебя по батьке величать?
– Александрович.
– Во! Артемий Александрович! А у меня здесь это… денюжка кончилась… да? Да! Бармен подтвердил!
– Ну так и иди домой, проспись! У тебя работа, забыл что ли?
– Работа… – от этого слова у Стаса ещё сильнее заплёлся язык, – работа-работа, перейди на Федота… Максимку ещё недо…недопоминал! Он умер, кстати, знаешь? Макс-то, Максимка… придурок этот спиртованный! Умер! С потрохами в морг ушёл!
– Мы вместе на опознание ходили. Да, я знаю, что он умер. Спасибо за очередное напоминание.
– Да? А я… а я и-и не помню. Артемий Александрович! З-з-заберите меня, будьте людьми, Артемий Александрович! Меня… не выпускают тут. Бармены всякие. Пить не дают и денег просют… вот.
– Дай телефон этому «злюке-бармену», поговорю с ним.
– О! Бармен… БАРМЕН! Тебя тут Артемий Александро…вич просит. Ну всё, ща тебе будет…
– Алло, – раздался усталый голос из трубки.
– Слава богу, там есть кто-то трезвый.
– Не поверите, но взаимно. Ваш друг обзвонил порядка пятнадцати номеров. Почти везде его послали куда подальше, а в остальных люди примерно его кондиции.
– Бармен! Где… мой… телефон?!
– Вас ведь Артём зовут, да? Я Вас умоляю, заберите его отсюда! Он выпил половину бара и оплатил ровно столько, сколько мог себе позволить, мне просто его в таком состоянии страшно одного выпускать. Он же убьётся!
– БАРМЕН! Ты не можешь вечно меня игнориро-вать! Отвечай!
«Вот ведь…» – Артём выдохнул, стараясь не злиться. – Где он?
