Татьяна Шульгина - Король (СИ)
— Да, – ответила королева, не вполне понимая вопрос. – Женятся, во всяком случае, только на женщинах.
— Почему? – Кайна обхватил голову руками, словно не желал слышать ответ, но потом поднял лицо и посмотрел вопросительно на девушку. – Какая разница?
— У двоих мужчин не может быть детей, – ответила Виктория, начиная догадываться, что разлука не с девушкой терзает ее друга. – Зачем же тогда жениться?
— Вот и Велиамор так говорит, – вздохнул литиат, и новые слезы заблестели в уголках его глаз.
— Но это так и есть, – Виктория протянула руку и вытерла мокрые дорожки на его щеках.
— Значит, ты с Тибальдом только для того, чтобы детей делать? – спросил с вызовом маг, глядя на нее. – А если женщина не может родить? Ей мужчина не полагается?
— Нет, конечно же все не так однозначно, – возмутилась королева. – Я люблю Тибальда. А дети это плод нашей любви. Но Единый Бог не всем дает такое счастье.
— А если для кого-то счастье просто видеть своего возлюбленного, и он этим вполне доволен? Все равно нужны дети, да?
Виктория задумалась, немного озадаченная и темой и тоном собеседника.
— Нет, не отвечай, – попросил литиат, покачав головой. – Это все неважно. Теперь уже все равно, кто что думает.
— Почему? – Виктория не желала так просто сдаваться. Что бы там ни было, Кайна помог ей, и она не хотела отгораживаться от него из-за каких-то глупостей. – Почему ты спросил? Ты любишь кого-то из тех троих? Кого?
— Аллеля, – ответил литиат, вернув прежний унылый и несчастный вид.
— А Велиамор, судя по всему, не очень этому рад? – предположила Виктория, зная, что советник его старший брат.
— Он запретил, – ответил маг.
— Как это? Что запретил? – не поняла девушка.
— Все, – Кайна смотрел перед собой, но больше не плакал, вообще не выказывал никаких эмоций.
— Велиамор? – не поверила королева. – Нам он все позволял. Он самое доброе существо на всем свете. Неужели он мог так поступить с родным братом?
— Это не злой поступок, – отрицательно мотнул головой литиат. – Он любит Аллеля и хочет, чтобы он нашел девушку и тоже имел детей, как все. Разве это зло?
— Нет, не в этом дело, – Виктория теперь рада была, что все узнала. Отчаяние мага легко было понять. А от Велиамора она и подавно не ожидала такого деспотизма.
— Аллель любит тебя? – спросила она, желая все узнать, прежде чем делать выводы.
— Да, – кивнул маг, по-прежнему глядя в пол перед собой.
— Почему тогда он слушает брата? Он что, его собственность? Вы же свободные существа, как эльфы, – не могла понять королева, всегда считавшая литиатов примером для подражания.
— Велиамор нам всем как отец, – ответил Кайна. – Мы уважаем его и подчиняемся его воле. Он мудрее нас.
— Глупости какие, – возмутилась Виктория. – Вы же несчастливы.
— Мы были очень счастливы, – не согласился маг. – Мы были вместе.
— Но он же запретил вам быть вместе, – королева поднялась с пола. Стало прохладно в нетопленой комнате под самой крышей. Она села на кровать, опершись на подушки и подобрав под себя ноги. Маг взял покрывало и накрыл ее.
— Он запретил говорить о своей любви и прикасаться, но мы могли оставаться друзьями, – произнес он, присев в ногах девушки. Виктория взяла младенца на руки, чтобы малышка не замерзла. Кайна понял, что людям холодно, и бросил в камин сгусток алого пламени. Сырые бревна сначала недовольно шипели, не желая гореть, но все же поддались магическому огню и запылали, наполняя комнату теплом. Потом он взмахнул рукой, и вокруг них вспыхнуло несколько десятков золотистых искр. Виктория уже дважды видела эти огоньки, и у каждого мага они имели свой цвет.
— Почему ты уехал? – спросила королева, слушая, как тихо сопит дочка, набираясь сил в волшебном сне. Она была розовенькой и, казалось, улыбалась во сне.
— Потому что я бессердечный дурак, – ответил маг, тоже рассматривая свою тезку.
— Вы не можете быть ни тем, ни другим, – возразила Виктория. – Ты ушел, потому что Велиамор против?
— Нет, – поспешил разубедить ее литиат. – Он тут ни при чем. Он не виноват. Это все я. Я сам оставил Аллеля.
— Почему? – спросила королева. Небо в маленьком окошке над ними начало светлеть и она боялась, что не успеет все узнать.
— Это было глупостью. Он поставил условие, а я обиделся и оттолкнул его. Начал избегать, и вот вообще уехал, – рассказывал Кайна бесцветным тоном, как о чем-то свершившемся и непоправимом.
— Простая ссора, – улыбнулась девушка. – Разве трудно помириться? Или ты все еще злишься на него?
— Я уехал, чтобы не испытывать его, – ответил маг. – Еще день и я бы умолял его опять быть моим другом, но тогда мы вряд ли смогли бы не нарушить запрет. А Велиамор теперь темный, ему сложно сдерживать гнев. Я не хочу чтобы братья ссорились из-за меня.
— Поэтому плачешь тут один? – Виктория осуждающе покачала головой.
— Больше этого не будет, обещаю, – Кайна виновато опустил голову.
— Нет, кто я, чтоб запрещать тебе предаваться печали? Но вот зачем изводить себя, когда твой Аллель, наверное, тоже там мучается сейчас?
— Он забудет меня, – произнес маг. Видно было, что слова эти дались ему с трудом. – Между нами никогда ничего не было. Не о чем жалеть.
— Мы сделаем вот как, – решила королева, взглянув на него. – Пока побудь с нами. Возвращаться одному через Холоу тебе небезопасно. Но потом, когда все немного уляжется, мы вместе поедем в Вандершир.
Кайна слушал, не поднимая глаз, хотя намек на надежду вернул ему смысл жизни и избавил от невыносимой боли в груди.
— Я сама поговорю с Велиамором. А твой друг, если и вправду любит тебя, то дождется, – закончила девушка, считая, что так все и случится.
В коридоре послышались торопливые шаги. Дверь резко распахнулась и в комнату вбежали слуги мужчины, вооруженные кухонными ножами. Следом медленно вошли двое солдат вандерширцев. Они держали ружья, но курки не были взведены. Виктория ощутила, как воздух между ней и вошедшими всколыхнулся, но не могла знать, что это Кайна поднял невидимый щит.
— Что происходит? – спокойно спросила королева, взирая на непрошеных гостей. – Хотите ребенка разбудить?
В комнату вошел Тибальд. Он посмотрел на жену, потом на мага, сидевшего у нее в ногах. Слуги тем временем ошалело глазели на негаснущие искры, кружащие по комнате.
— Эти ребята сказали мне, что колдун заперся в своей комнате, взяв в заложницы королеву, – сказал он, едва сдерживая смех. Появившийся следом герцог, одарил свою прислугу гневным взглядом, но промолчал.
— Что ж, я вижу, что королева невредима, – продолжал Тибальд. – Я забираю ее. А у вас прошу прощения за вторжение.
