Диана Бойко - Спящая кровь
Как ни странно Манфлед приехал вовремя, и это было приятным, так как в Бостоне, как назло, лил проливной дождь, и заканчиваться не собирался. Вся погода, вместе с сильным ветром и вызванным им ознобом, как нельзя лучше отражали душевное смятение Леа и ее неприветливое настроение. Широко улыбаясь, парень пошел навстречу к девушке; его черное драповое пальто трепалось на ветру, словно тяжелая парусина. Подойдя вплотную, Манфлед крепко обнял девушку и поцеловал в щеку, в нос ударил аромат крепкого одеколона, и у Леа закружилась голова, она слегка отпрянула назад.
— Все в порядке?! — произнес он и дотронулся до ее волос.
— Да. Полет был тяжелым, — тихо проговорила она и, спустив с плеча сумку, направилась к выходу.
За всю дорогу до дома отца Манфледа они перекинулись всего парой фраз, и то — парень задавал вопросы, а Леа кратко отвечала «да» или «нет». Говорить совсем не хотелось, и думать — тоже. Прошло столько времени, чтобы соскучиться и броситься на шею к любимому человеку от счастья встречи… но ей этого совсем не хотелось. Не хотелось спрашивать как он, что делал, что у него нового… не хотелось вообще ничего. Мысли, как бы она ни сопротивлялась, они остались в Канзасе. После убийства Ирвинга ее внутренний мир изменился, он стал скованным, ранимым, он потемнел. Еще недавно она знала, чего хочет и что будет делать; сейчас же все кажется безразличным и ненужным, все пустое и не имеет никакого смысла… но все же что-то мучит ее. Только, вот, что?
* * *Девилл Невис жил в большом особняке, находившемся за несколько километров от города, в полном одиночестве — его жена умерла от рака пять лет назад. Этот дом он построил для нее, и ради памяти о жене не стал продавать и продолжил жить в нем с сыном, но вскоре отрок покинул его, поступив в институт туризма, и мужчина остался один. Сегодня здесь были и другие люди, среди них — родственники и близкие друзья, они собрались за большим столом, чтобы поздравить Манфледа с предстоящей свадьбой и, конечно, посмотреть на невесту.
Леа сидела в красивом красном платье с открытыми плечами, на которые спускались светлые волнистые кудри, яркие карие глаза выражали смущение из-за пристальных взглядов гостей. Но все начиналось, как у всех: с вопроса, где она учится или работает, кто ее родители и где они живут. Все они хотели услышать, что она одна из них: богатая и успешная, с хорошей наследственностью. Каждый раз, когда Леа хотела ответить, Невилл перебивал ее, отвечая то, чего бы ему так хотелась, а именно: что его невестка — образованная, успешная, достойная пара для его сына. Он выдумал историю ее жизни, в которую, безусловно, поверили все безоговорочно, не задавая лишних вопросов. Все было похоже на глупую игру хвастунов. Но ведь все было по-другому! Ее отчислили из института, у нее нет богатых родителей, только старый отец, пьющий транквилизаторы, чтобы успокоиться… и вообще — у нее ничего нет.
После ужина все переместились в просторную гостиную с большим камином. Женщина средних лет, прислуга Невилла, принесла шампанское и шоколадные закуски. Все смеялись и радовались, делая глотки из хрустальных бокалов и изредка кидая взгляды в сторону Леа. В душе усиливался страх, ударивший внезапно и беспричинно, и обострялось желание покинуть это место, чтобы никогда сюда не возвращаться. Женщина лет сорока пяти, с аккуратно уложенными волосами и дорогим колье на шее, была сестрой Невилла. Она-то и смотрела на девушку чаще всего. Ее муж шестидесяти семи лет сидел рядом и гладил ее коленку своей морщинистой рукой.
— Скажите, Леа, — наконец произнесла она, — а кем работает ваш отец? — отпив большой глоток шампанского, она пристально посмотрела на девушку.
— Он владеет небольшим придорожным кафе в Канзасе, — опередив Невилла, который хотел соврать в очередной раз, ответила та.
— Это своего рода забегаловка для дальнобойщиков? — ехидно хихикнула женщина, обнажив свои кривые некрасивые зубы.
— Это — кафе для людей, которые пересекают города. И… — протянула девушка и остановилась, почувствовав, как в нее медленно вкрадывается злость, ранее ей не свойственная.
— И…? — так же протянула женщина. — Говорите, не стесняйтесь — и проституток, не правда ли, Леа?.. — ее правая бровь поднялась выше, выражая свое превосходство.
— В это кафе приезжают все, оно — одно из самых лучших при дороге, — тон девушки стал расти, а рука — чуть сильнее сжимать бокал.
— Извините, я не хотела вас обидеть, — ехидно продолжала женщина, опустошив свой бокал.
— Вы меня не обидели, такие люди, как вы, не способны на это, — злобно заговорила Леа, ее глаза почернели от злости, а бокал заскрипел от причиняемого ему давления.
— О чем это вы?! — возмутилась женщина.
— Вы называете девушек, которые зарабатывают себе на жизнь своим телом, проститутками. В таком случае, кем же являетесь вы, спя со своим старым трухлявым мужем? Что это — корысть или и в самом деле любовь? — улыбаясь, говорила Леа.
— Успокойся, дорогая! — вмешался в разговор Манфлед.
— Да как ты смеешь!! — прикрикнула женщина, тряся обеими руками.
— Кем были бы вы, и где гарантия, что вы не стояли бы на той же самой дороге и не пили бы кофе в кафе моего отца, если бы не нашли такого дурачка, как ваш муж? Дорогие вещи и деньги за ночь любви, а разница — лишь в количестве людей, и только!
— Хамка!!! — прокричала женщина. — Невилл, я хочу, чтобы она ушла, немедленно!!!
Бокал в руках Леа не выдержал и наконец-таки лопнул, разбившись на несколько мелких осколков. Все вздрогнули.
— Господи, Леа, да у тебя кровь идет! — произнес Манфлед.
Алые капли густой крови медленно стекали по ладони и пальцам девушки, завораживая ее взгляд.
— Извините, я отойду! — спокойно произнесла она и, встав с мягкого пуфика, девушка стала подниматься наверх, оставляя на коврах маленькие капли крови. Ошарашенные гости провожали ее взглядом, пока Леа не скрылась в одной из верхних комнат.
* * *Бледное от испуга лицо Манфледа появилось за дверью, а потом и весь он вошел в комнату. Леа сидела на кровати и не отреагировала на его приход, ее голова была опущена вниз, а обе руки упирались в кровать.
— Что происходит? — тихо произнес парень и сел рядом.
— Ничего, кроме того, что я не нравлюсь твоим родственникам, — прошептала она, наблюдая, как кровь по-прежнему стекает из раны.
— Ты нравишься мне! И это — главное, — улыбнулся Манфлед и прижал ее к себе, поцеловав холодную щеку девушки. — Нужно обработать рану, можно подхватить инфекцию.
— Поцелуй меня! — тихо произнесла Леа.
