Кира Касс - Единственная
— Мэй! — шипит мама.
— Так, мама начинает терять терпение. Ладно, увидимся.
Она чмокает воздух рядом с моей щекой, чтобы не испачкать меня помадой, и упархивает. Начинает играть музыка, и мои родные один за другим идут по проходу, по которому очень скоро предстоит идти к алтарю и мне.
Марли отступает на шаг назад:
— Я следующая?
— Да. Кстати, тебе очень идет этот цвет.
Она кокетливо выставляет ножку, красуясь в новом платье:
— У вас отменный вкус, ваше величество.
Я невольно ахаю:
— Меня никто еще так не называл. О господи, теперь ко мне так будут обращаться практически все!
Я пытаюсь свыкнуться с этими словами. Коронация — часть церемонии венчания. Сначала клятва верности Максону, затем Иллеа. Кольца, затем короны.
— Только не вздумай разнервничаться снова! — велит Марли.
— Я пытаюсь! Ну, то есть я знала, что так и будет, просто для одного дня слишком много событий.
— Ха! — восклицает она, и тут темп музыки меняется. — Погоди, настанет еще и ночь!
— Марли! — возмущаюсь я.
Но она уже ускользает прочь, подмигнув мне на ходу, и я против воли фыркаю. Как же я рада, что она снова вернулась в мою жизнь. Теперь она заняла официальное место в моей свите, а Картер — в свите Максона. Для общества это стало недвусмысленным знаком перемен, сопровождающих правление Максона, и я рада тому, как много народу приветствуют эти перемены.
Я жду, внимательно слушая. Уже скоро музыка возвестит о моем выходе, так что я пользуюсь последней возможностью оправить мой подвенечный наряд.
Он поистине великолепен. Белое платье облегает талию, каскадами пышных волн ниспадая до пола. Короткие кружевные рукавчики обнажают руки, а высокий ворот делает меня похожей на настоящую принцессу из сказки. Поверх платья на мне накидка с длинным шлейфом. Позже, на приеме, я сниму ее, чтобы не мешала до упаду танцевать с моим мужем.
— Ну, Мер, готова?
Я оборачиваюсь к Аспену:
— Да. Я готова.
Он протягивает мне руку, и я беру его под локоть.
— Ты выглядишь потрясающе.
— Ты тоже неплохо принарядился, — замечаю я.
И хотя я улыбаюсь, моя нервозность не укрывается от него.
— Беспокоиться абсолютно не о чем, — заверяет он, и его уверенная улыбка, как обычно, заставляет меня безоговорочно поверить его словам.
Я делаю глубокий вдох:
— Ну да. Только держи меня крепко, чтобы не упала, ладно?
— Не переживай. Если я увижу, что ты плохо держишься на ногах, одолжу тебе вот это. — Он вскидывает темно-синюю трость, сделанную на заказ под цвет его парадной формы. Меня разбирает смех. — Совсем другое дело! — одобрительно кивает он, радуясь, что я искренне улыбаюсь.
— Ваше величество, — произносит Сильвия, — пора.
В ее голосе слышится благоговение.
Я киваю ей, и мы с Аспеном начинаем двигаться в сторону дверей.
— Давай, пусть они все ахнут, — говорит он за миг до того, как музыка взвивается и мы предстаем перед собравшимися.
И тут все мои страхи наваливаются на меня вновь. Хотя мы очень старались сделать нашу свадьбу камерной, вдоль прохода, по которому мне предстоит пройти навстречу Максону, столпились сотни людей. И поскольку все они поднимаются, чтобы поприветствовать меня, из-за них я не вижу Максона.
А мне так нужно увидеть его лицо. Не знаю, как я выдержу все это, если меня не будет поддерживать взгляд его спокойных глаз.
Я улыбаюсь, стараясь сохранять самообладание, любезно киваю гостям и благодарю их за то, что собрались здесь в этот день. Но Аспен понимает мое состояние, а потому подбадривает меня:
— Все в порядке, Мер.
Я смотрю на него, и его взгляд придает мне уверенности.
Я иду дальше.
Наша процессия продвигается вперед не слишком грациозно. И не слишком проворно. Аспен из-за своей раненой ноги способен лишь медленно ковылять по проходу. Но кого еще я могла об этом просить? Кого еще я стала бы об этом просить? Аспен занял совершенно особое место в моей жизни. Не бывший жених и не друг, но член семьи.
Я ожидала, что он откажется, боялась, что он воспримет мою просьбу как оскорбление. Но он сказал, что это огромная честь для него, и обнял меня, когда я пришла к нему со своей просьбой.
Верный и преданный до самого конца. Такой он, мой Аспен.
Наконец я вижу в толпе знакомое лицо. Люси сидит среди гостей со своим отцом. Она сияет от гордости за меня, хотя, по правде говоря, взгляд ее прикован к Аспену. Когда мы проходим мимо нее, он точно становится выше ростом. Скоро, очень скоро она тоже пойдет под венец, и мне не терпится погулять на ее свадьбе. Аспен не мог бы сделать лучший выбор.
Рядом, на передних скамьях, сидят остальные Избранные. Они проявили мужество, приехав ко мне на свадьбу во дворец, учитывая, что присутствуют не все, кто должен бы. И тем не менее все улыбаются, даже Крисс, хотя глаза у нее грустные. Мне бесконечно жаль, что среди гостей нет Селесты. Я так и представляю, как она закатила бы глаза, а потом подмигнула мне, ну или что-нибудь в этом роде. Как отпускала бы остроты в своем фирменном неповторимом стиле. Мне очень-очень не хватает ее.
И королевы Эмберли не хватает тоже. Остается лишь представлять, как счастлива она была бы в этот день, наконец-то обретя в моем лице дочь. У меня такое чувство, что, выходя замуж за Максона, я получаю законное право любить ее как мать. И уверена, что буду любить ее всегда.
А вот и мама с Мэй. Вцепились друг в друга с такой силой, что со стороны кажется, будто они поддерживают друг друга. И сколько же вокруг улыбающихся лиц! От такого количества любви у меня щемит сердце.
Я так погружаюсь в эти мысли, что успеваю позабыть, что уже практически дошла до конца прохода. Я поворачиваюсь вперед — и вижу его.
И все остальные словно в один миг перестают существовать.
Нет больше ни стрекота камер, ни сверкания вспышек. Только мы. Только Максон и я.
На нем корона и костюм с голубой перевязью и медалями. Что я сказала, когда впервые увидела его в таком наряде? Что-то в том духе, что он нацепил на себя канделябр. Я улыбаюсь, вспоминая долгий путь, который привел нас сюда, к алтарю.
Последние шаги Аспен делает неторопливо, но твердо. Когда мы оказываемся перед алтарем, я поворачиваюсь к нему. Аспен в последний раз улыбается мне, и я наклоняюсь поцеловать его в щеку, оставляя в прошлом важный отрезок моей жизни. Некоторое время мы смотрим друг на друга, а потом он берет мои пальцы и вкладывает их в ладонь Максона, передавая меня моему жениху.
Они обмениваются кивками. На лицах обоих написано безграничное уважение друг к другу. Едва ли мне когда-нибудь удастся понять все, что произошло между ними, но теперь все страсти улеглись. Аспен делает шаг назад, а я — шаг вперед и оказываюсь на том месте, на котором не видела себя даже в самых смелых своих мечтах.
