Татия Суботина - Ради тебя
Что-то изменилось.
Рита точно не могла сказать что именно, но ясно ощущала эти изменения всеми фибрами души. Может быть дело было в ней, а может, в чем-то другом…
В ее матери больше не было боли, отчаянья, злобы или ненависти. В глазах, которые так часто снились Рите по ночам, она более не видела отвращения к себе. И сейчас этот материнский взгляд послужил для нее лучшим сокровищем. Она ведь все время стремилась только к одному – любви матери.
И на самом деле тогда, на кладбище, сидя у свежей могилы, пришла не обвинять, а сказать то, что никогда не решалась озвучить вслух.
– Я тебя люблю…
Эти три простых слова, тогда так и не сорвались с ее губ, за то сейчас она смогла признаться и… простить.
– Я тебя люблю, – словно эхо повторила мать и протянула к ней руки, впервые зазывая в объятья.
Рита готова была сорваться с места и ринуться в них настолько отчаянно, насколько ей всегда хотелось это сделать. Но ноги налились свинцовой тяжестью, каждое движение давалось с трудом и Рите пришлось прикладывать максимум усилий только для того, чтобы просто сделать следующий шаг.
– Иди ко мне доченька, – звала мать. – Я так скучала…
– Иду! Я сейчас! Подожди! – кричала Рита, стараясь побыстрее переставлять ноги.
Как бы ей не хотелось скорее прикоснуться к матери, но та не приближалась с каждым шагом, а наоборот, становилась отдаленней. Когда ее образ покрылся туманной дымкой, Рита отчаянно вскричала:
– Нет, пожалуйста! Не уходи! Я хочу к тебе!
Темнота толкнула ее в грудь, какая-то немыслимая сила утягивала на себя. Обратно. Туда, где царил холод и пустота. В жизнь, где ее никто не ждал.
Голос Брагина пробивался к ней, словно сквозь толщу воды. Он был глухим и невнятным, некоторые слова Рите даже не удавалось толком разобрать. Ей овладевал такой дикий холод, что казалось, будто кости рушатся изнутри.
Рита невыносимо сильно хотела провалиться обратно в темноту.
Это было немыслимо, но она точно пребывала в двух местах одновременно. Рядом с Брагиным, пытаясь даже что-то слабо ему отвечать и в коридоре темноты недалеко от матери. Рита до сих пор видела, как мать протягивала к ней руки и зазывала уйти туда, где ей обязательно будет хорошо.
Да, ей действительно хотелось уступить и попробовать быть счастливой рядом с этой женщиной. Уж если она в детстве была лишена материнской любви, то почему сейчас не может компенсировать все потери?
Пусть решимость покориться зову и овладевала Ритой, но какая-то часть ее души продолжала твердить, что все происходящее сейчас – неправильно.
Почему? У Риты не было ответов.
Да и она не стала бы утверждать, что хотела бы их получить. Почему бы просто не позволить себе, им, второй шанс? Почему не позволить себе быть счастливой и обрести наконец семейные узы?
– Здесь мама. Она зовет меня, – решила признаться Рита. – Я хочу к ней.
Нет, она, конечно, никоим образом не собиралась оправдывать решение, которое приняла, перед этим мужчиной. Но что-то дернуло ее за язык прежде, чем она смогла хорошенько подумать, – насколько это было возможно в ее теперешнем состоянии, – и заткнуться.
– Нет! Слышишь меня? Рита, не смей идти к ней! Глупая девчонка! Не смей! – вскричал он и даже сквозь преграду, что искажала его голос, Рите показалось, что она услышала неприкрытую мольбу и отчаянье.
Почему он так ведет себя с ней? Кто она для него? Очередная секс-игрушка? Девочка-среда или девочка-суббота? Если так, то зачем проявлять заботу и те чувства, которыми никогда не станешь баловать просто вещь?
Рита была растерянна, ее силы казались на исходе, но Федору удалось поколебать решимость уходить вслед за матерью. Всего одной фразой. Удивительно, как действовал на нее этот мужчина! Никто не смог взбунтовать ее разум так, как он. Даже на пороге смерти она была зависима только от одного его желания…
– Я так много не успела ей сказать…
– Скажешь потом, – напряженно прошипел Брагин.
Ноздри Риты защекотал его запах. Мята, свежескошенная трава и мужской аромат. Так пах для нее Брагин. Даже после одной ночи с ним, она больше никогда не сможет забыть этот запах и перепутать его с кем-либо еще.
Брагин навис над ней, словно напоминая о той власти, которую над ней имел. И пускай Риту однозначно пугала реакция своего тела, но душа стремилась ухватиться хотя бы за призрачную надежду счастливого будущего. Возможно даже будущего с Брагиным. Рита сама толком не понимала, почему ей так отчаянно сильно хотелось быть рядом с этим мужчиной, это просто не подлежало объяснениям.
– Когда? – захныкала она, толком не разбирая, о чем говорит. О своем желании быть с ним или с матерью? – Я хочу сейчас. Она такая красивая и… зовет меня. А здесь… холодно.
Брагин грязно выругался.
И в тот же самый момент Рита ощутила, как что-то проникает ей под кожу. Теплое, приятное, живое. Словно крошечный шарик поцеловал ее ладонь, ту, которую поглаживал Брагин. Тепло распространилось под кожей, разлилось чем-то горячим и устремилось прямиком к груди. От жара, что мгновенно окутал тело с головой, Рита задохнулась.
– Что… ты… делаешь? – спросила она, снова вглядываясь в лицо Федора, будто увидела его впервые.
Его глаза отливали серебряным свечением. От этого фантастического видения Рита захлебнулась восторгом. Она никогда прежде не видела ничего подобного.
– Не отпускаю тебя.
– Зачем? Меня здесь ничего не держит, – сникла она.
– Я буду твоим якорем, Рита. Держись за меня, – Брагин коснулся ее щек нежным движением, только тогда она поняла, что плакала.
Видение матери померкло, а через несколько секунд и вовсе исчезло.
– Вот так, – тепло улыбнулся он, не переставая оглаживать ее волосы. – Хорошо. Теперь все будет хорошо.
Рита нахмурилась. Ее сознание было сумбурным, мысли непослушными, она до сих пор не могла понять, что произошло и почему так холодно…
Комната начала кружиться и разъезжаться черными точками.
Резкий звук, похожий на сигнал клаксона, резанул по барабанным перепонкам. Рита вскрикнула.
– Черт. Не смей закрывать глаза! Слышишь меня, Рита?! Не смей. Ребята уже здесь! Мы почти продержались!
Рита не могла справиться с навалившейся вдруг усталостью, холодом и болью. Чем больше она старалась сопротивляться этому, тем меньше оставалось сил. Вскоре каждый вдох давался с огромным трудом.
Перед глазами все расплывалось. Побледневшее и хмурое лицо Брагина потеряло фокус. Со зрением Риты творилось что-то неладное. Да и совсем телом также.
– В больницу не поеду, – упрямо прохрипела она, когда услышала оглушающий топот ног.
