Ева Никольская - Зачарованный город N
— Какого миррррда?! — донесся из комнаты грозный женский рык, который тут же сменился миролюбивым: — Ой, прости, не признала.
После этого пара, вероятно, перешла на шепот, и ни я, ни бородач, судя по разочарованному выражению его красной физиономии, больше ничего не слышали. Хотя он, выделывая забавные финты своими длинными ушами, старался это дело исправить.
— Ну, и кто у нас тут? — оставив безуспешные попытки подслушивания, обратился ко мне толстяк. — Ты что за птица, признавайся.
— А вам‑то какая разница? — скрестив руки на груди, поинтересовалась я в ответ. Не грубо и не вежливо… так, с серединки на половинку.
— Ути — пути, какие мы скрытные, — расплываясь в улыбке довольного кота, промурлыкал собеседник. — Мужу рога наставлять изволим, Сай — я? Или от кого другого скрываемся под нашей крышей?
— От мачехи и злых сестер, — пробубнила я, но этот ушастый шар умудрился разобрать мою реплику.
— А отсюда поподробней, лапушка. Люблю душещипательные истории на ночь глядя, — сказал он и ухмыльнулся, поглаживая свой необъятный живот, который громко заурчал, вторя хозяину.
Ах, Гор, милый Гор… я готова трижды выслушать лекцию по методике убиения бедных животных со всеми пояснениями и подробностями, только, пожалуйста, выходи поскорее, а?
* * *Как только визитер, нагло расстроивший все ее планы на ближайшие часы, вошел в комнату и закрыл за собой дверь, Ариша окинула его гневным взором и, не скрывая раздражения, мрачно осведомилась:
— Какого миррррда?!
Он склонил набок голову, изучая прищуренными глазами сидящую в кресле женщину. На ней был надет шелковый халат. Его расстегнутый на несколько крючков подол привлек особое внимание незваного гостя. Босая нога женщины стояла на мягком пуфике, а другая была закинута на колено первой. На столике с резной ножкой, рядом с левым подлокотником, благоухала ароматами Ален — чих небольшая серо — зеленая кучка. Подле нее возвышались два узких фужера и одна полупустая бутылка с вином. В зубах у сверкающей глазами брюнетки была зажата дымящаяся трубка в форме дракона. Она больше не произносила ни слова, ее карие глаза говорили сами за себя. В оранжевых искрах, пляшущих в зрачках, таилась угроза.
Как смеет этот мерзкий тип мешать их с Рыжиком развлечениям? Кто он, вообще, такой? Вроде, рожа знакомая… кажется, она сталкивалась с ним в этом самом борделе, будучи в обличье Доры. Или нет?
Мужчина спокойно подошел к ней, взял со стола бутылку и, сделав несколько больших глотков, с удовольствием пронаблюдал, как перекосилось лицо Ариши.
Вынув изо рта трубку, она хотела, было, окатить этого зарвавшегося наглеца потоком подходящих эпитетов, но он быстро опередил ее. Резко выкинув вперед руку, незнакомец схватил ее за горло. Большой палец больно надавил на бешено пульсирующую жилку. Женщина вцепилась ногтями в его ладонь, желая освободить шею от "железной удавки". Но мужчина, не ослабляя захвата, потянул жертву на себя, вынуждая ее подняться. Он был выше всего на пол головы, и лицо его, находящееся так близко, ей удалось рассмотреть в мельчайших подробностях. Глядя в горящие алым огнем глаза, самозваная владелица борделя примирительно пролепетала:
— Ой, прости, не признала.
Горий усмехнулся, демонстрируя в довольном оскале свои острые клыки, и разжал пальцы. Оставшись наедине, эти двое вполне могли позволить себе ослабить иллюзии, маскирующие их сущность. Сохранение чужой личины требовало постоянного контроля, особенно выматывала потребность держать в узде такие характерные для Аше — Аров детали, как зубы и глаза. Клыки постоянно норовили блеснуть своей длиной, придав нежелательную остроту улыбке, а в обычных человеческих зрачках то и дело загорались отблески нечеловеческой силы.
Брюнетка вернулась на свое прежнее место в удобном кресле и одобрительно кивнула, когда ночной гость наложил на помещение заклинание против подслушивания. У них было, что обсудить, и свидетели этой беседе не требовались.
— Как давно ты прикончил такого симпатичного бедолагу, Илин? — разглядывая внешность своего союзника, поинтересовалась Ариша, ее рука потянулась к оставленной на время трубке.
— Около пятисот лет назад, — ответил тот, в очередной раз прикладываясь к вину. Но теперь реакция женщины на его действия была полностью противоположной, понимающая улыбка играла на ее смуглом лице, а в глазах прыгали заводные огоньки.
— Вооот как? — протянула она, закуривая, — А я то гадала, почему ты не обивал пороги моего дома и не лез в штаны к Мира — Нин, несмотря на то, что она твоя ученица. Требовать с нее оплату за уроки в денежном эквиваленте, когда можно получить натурой, на мой взгляд, странно для здорового мужика. Каюсь, — она усмехнулась. — Я даже заподозрила тебя в любви к мальчикам. Не к мужчинам, к ним ты тоже оставался предельно равнодушным. А, оказывается, все проще, чем я думала. Ты укокошил наиболее подходящего горожанина и время от времени пользовался прикрытием его личности, чтобы развлекаться с местными шлюхами. Хитер, братец, — ее смех наполнил комнату, не имея возможности просочиться сквозь незримые границы наложенных чар. — Ох, хитерррр…
— Чем это вы здесь занимались, Кейли? — пропустив мимо ушей ее высказывания на свой счет, спросил лже — охотник, он методично приканчивал содержимое бутылки, с удовольствием отмечая его приятный, чуть кисловатый вкус.
— Нууу, — пожала плечами собеседница, — Рыжик делал мне массаж ног.
Мужчина чуть не подавился внезапно накатившим приступом хохота.
— Массаж? — переспросил он минутой позже. — И все? Это ты во время массажа стонала и охала на весь этаж?
— А что не так? — Она насупилась. — Ты просто не знаешь, насколько это приятно.
— Ничего, — покачал головой гость, — в ближайшем будущем продемонстрируешь мне все плюсы данного процесса лично.
От такого заявления Арише стало неприятно, очередной укол задремавшей, было, злости угодил в самое сердце, заставив его больно сжаться. Она не рабыня, чтобы выполнять все прихоти! Она свободная Аше — Ар! Если, конечно, можно считать свободой заключение в диком мире, где тебе приходится скрываться под крышей вражеского поселения от собственных сородичей, которые открыли сезон охоту за твоей головой.
— Илин…
— Ну? — он опустил на столешницу пустую бутылку, затем мягким, но настойчивым движением выдернул собеседницу за руку из кресла, после чего устроился в нем сам и усадил ее к себе на колени.
— У меня тут труп в шкафу, — откинув голову на его плечо, проворковала собеседница таким нежным голоском, будто в любви ему признавалась.
