Магия сдвигается (ЛП) - Эндрюс Илона

Неважно.

Кэрран бил по нему снова и снова, его кулак, как отбойный молоток, врезался в кость. Бык попытался отступить, дергая головой, пытаясь высвободить рог, но Кэрран держал и продолжал колошматить. Из головы быка сбоку потекла кровь. Монстр рванул вперед, пытаясь сбить Кэррана с ног, как бульдозер. Кэрран схватился обеими руками за рога быка и уперся когтистыми лапами в землю. Мускулы бугрились под его серой шерстью, слабые темные полосы выделялись, как следы от кнута.

Ноги Кэррана заскользили и остановились. Они боролись лицом к лицу, бешеные огненные глаза быка смотрели в ледяную серость Кэррана. Оборотни ждали, образовав неровный полукруг.

Бык напрягся, но Кэрран удержал его.

Срань господня.

Бык открыл пасть и взревел. Кэрран взревел в ответ, это был звук чистой ярости. Крошечные волоски у меня на затылке встали дыбом.

Вспыхнувший огонь охватил бока быка. Кэрран запрыгнул ему на спину, одной рукой все еще держа его за рог. Его огромные львиные челюсти раскрылись, и Кэрран впился зубами в горло быка сбоку. Монстр завопил, и оборотни вонзились в бычье чудовище, не обращая внимания на пламя.

— Это хорошо, — сказал оборотень в боевой форме рядом со мной голосом Роберта. — Он был очень напряжен. Извини меня.

Он протиснулся мимо меня и присоединился к бойне. Я прислонилась к дверному косяку и наблюдала.

***

— МОЖЕТ, ТЫ ПЕРЕСТАНЕШЬ это есть, — прорычала я.

— Нет, — сказала Андреа. Она сидела на земле и жевала какой-то неопознанный кусок бычьего мяса.

— Это кусок мяса от чего-то, вызванного джинном.

— Ты этого не знаешь.

— Кто еще послал бы огненного быка в мой дом после того, как я помогла убить великана, одержимого джинном? Перестань есть. Это, возможно, был человек, — сказала я ей.

— Мне все равно.

— Андреа! Ты не знаешь, как это отразиться на ребенке!

— Это сделает его красивым и сильным. — Андреа откусила кусочек мяса, измельчая его своими острыми зубами буды.

— Это улика.

— У тебя есть все эти доказательства вон там. — Она махнула рукой на остатки бычьего трупа, разбросанного примерно на сотню кусков по нашей лужайке. Кэрран разорвал его на куски голыми руками. — Я весь день умирала с голоду и ела эту смесь корма для птиц. Я беременна, гормональный фон, я устала, и я чертовски голодна. Я собираюсь сидеть здесь и есть это мясо.

— Она права, — сказала мне Десандра, откусывая кусочек. — Оно действительно достойно. На мой вкус, как ангус, которого кормят травой. Так любезно со стороны твоего жениха смягчить его.

Достаточно. С меня хватит. Мне просто было уже все равно.

Я прошествовала по подъездной дорожке к дому. Огромная белая тигрица растянулась на моей подъездной дорожке, отгоняя хвостом бабочек, которые летали на ярких крылышках вокруг ее блестящего белого меха. Я обошла Дали с бабочками и вошла внутрь. Кэрран сидел на диване в гостиной. Он вернулся в свою человеческую форму. Диван был весь в крови. Ладно. В любом случае, у меня были сомнения по поводу цвета.

Я села рядом с ним. Наблюдать, как он разрывает быка на части, было не просто страшно. Это была одна из тех вещей, которую я никогда не забуду. Это отпечаталось в моем мозгу. Контроль Кэррана был абсолютным, поэтому, когда он открыл дверь и дикий смертоносный монстр вырвался наружу, наслаждаясь безудержным разрушением, кровь стыла в жилах. С тех пор, как мы переехали из Крепости, у него было меньше отдушин, чем обычно. Там люди знали, кем он был. Если он чего-то хотел, ему стоило просто поднять трубку телефона, и люди бежали выполнять его просьбы. Здесь он изо всех сил старался быть хорошим внимательным соседом. Быть нормальным человеком, не в истинном смысле этого слова, но в том значении, которое приняли бы другие семьи из пригорода и сочли бы неопасным. До сих пор я не до конца понимала, как ему было тяжело.

Этому пришел конец, люди видели его. Они застыли и заворожено смотрели, пути назад не было. И счастливее от этого я не стала.

— Джули спросила меня, собираемся ли мы разводиться, — сказала я ему.

Молчание.

— Я сказала ей, что у нас не получится, поскольку мы не женаты.

Тишина.

— Теперь я поняла, — сказала я ему. — Ты оставил Стаю ради меня и отбросил все, потому что думал, что у нас будет счастливая мирная жизнь. Ты был так хорош, что взял на себя роль спокойного, милого мужчины, который живет в пригороде со своей семьей, а вместо этого продолжается происходить вся эта хрень. Я…

Он обнял меня и притянул к себе.

Я заткнулась.

Мы сидели вместе на диване.

— Я не трогала великана. Я не использовала никаких слов силы. Я всего лишь плеснула в него немного крови нежити. Я просто забрызгана его кровью. — Я чуть было не сказала «Обещаю», но прикусила язык.

— Я убью все, что попытается причинить тебе боль, — сказал он тихим голосом.

— Я знаю. Я убью все, что попытается причинить тебе боль, — сказала я ему.

Кэрран посмотрел на меня.

— Я просто не могу понять, что делать, когда ты сама причиняешь себе боль. На кого я сержусь?

Я открыла рот. Ничего умного в голову не приходило.

— Если кто-то и может разобраться в этом, то это будешь ты. Ты единственный, кто терпит меня.

Он не ответил.

— У меня плохие новости. — С таким же успехом можно было бы сбросить атомную бомбу.

— Говори.

— Орден забрал серьгу, в которой находится ифрит. Они никому не позволят ее изучить. Эдуардо держат в каком-то заброшенном здании. Он умирает с голоду, и у нас нет возможности узнать, в каком здании он находится. Я видела его в видении. Ему осталось недолго.

— Что-нибудь еще? — спросил Кэрран ровным голосом.

— Да. Мой отец строит башню недалеко от Лоренсвилля. Он хочет поужинать сегодня вечером. В «Эпплби'c».

Рука, державшая меня, задрожала. Я взглянула на него. Кэрран смеялся.

— Я люблю тебя, — сказала я ему. — Мне насрать, что кто-то думает или говорит. Тебе не обязательно быть кем-то, кроме себя, Кэрран. Не делай этого для меня, потому что мне просто нужен ты.

— Ты же понимаешь, что все соседи собираются съехать, верно?

— К черту их. Скатертью дорога. Мне все равно, вписываемся мы или нет. Я никогда не хотела «хорошего» района или того, чтобы меня считали «нормальной». Я просто хотела жить в одном доме с тобой и Джули. Ты можешь быть самим собой. Ты позволяешь мне быть собой, так что это справедливо. Перестань так усердно пытаться вписаться. Я люблю тебя, потому что ты не такой.

Он поцеловал мои волосы.

— Что-нибудь интересное произошло, пока меня не было? — спросила я.

— Помнишь, как мы отправили Джордж на деликатную беседу с Патриком?

О нет.

— Я боюсь спрашивать…

— Он попытался прочитать ей лекцию о ее долге перед кланом, и она велела ему заткнуться. Он сказал ей, что позаботится о ней ради ее отца.

Я на несколько секунд зажмурила глаза.

— Он жив?

— О да. Она не убила его. Обе его ноги сломаны, но он жив.

— Это был официальный вызов?

— Нет, они классифицируют это как семейный спор, поскольку Джордж решила отделиться и больше не входит в командную цепочку клана.

В комнату вошел Рафаэль. На нем были поношенные джинсы и кожаная куртка, и если бы вы отправили его вместе с популярным мужчиной-моделью по улице, на него повернулось бы больше голов. В Рафаэле было что-то такое, что громко и ясно транслировало секс, и я еще не встречала женщину, которая бы на это не реагировала. Конечно, они обычно делали все возможное, чтобы скрыть эту реакцию, потому что Андреа была отличным стрелком.

Рафаэль присел на корточки рядом с Кэрраном и сказал:

— Эй. Я только что понял, как мы все можем заработать много денег.

— Продолжай, — сказал Кэрран.

— Я собираюсь выкупить дома твоих соседей и предложить их членам Стаи, которые живут в городе. Любая семья Стаи пожертвовала бы всеми своими сбережениями, чтобы жить рядом с бывшим Царем Зверей, и что-то подсказывает мне, что ваши соседи будут крайне заинтересованы в продаже.