Во власти Дубовой короны - Гончарова Галина Дмитриевна

Бред какой-то… куда девчонки делись?

Да какая ему разница! Главное, что деньги никуда не делись. И точка.

Витя знал, что помощь не успеет.

Вот просто так – знал, и все. Не дурак же. Понятно, что они тут, в тайге. На перегоне длиной черт знает во сколько километров. Пока до них доберутся…

Да, кто-то уже вышел.

Кто-то уже помчался на аэродромы и железнодорожные станции.

Кто-то может сесть в машину и рвануть по лесным дорогам.

Увы – они тут. И пожар разгорается все сильнее. А реки рядом нет… она есть, но до нее километров пятьдесят.

Можешь бежать, можешь не бежать… кто-то решил уйти – их право. Витя даже не ругался. Даже вслед этим умникам не плевал – к чему? Человек ты или нет – выбор каждый делает сам для себя. Понятно же.

Ему точно не уйти. Кровопотеря большая, и голова до сих пор кружится… еще повезло. Он был в одном из первых вагонов и помнил, как выскочил в коридор и что-то заорал машинист… что-то непонятное, то ли «бегите», то ли «прыгайте»…

А потом – жуть.

Именно это слово хорошо описывало происходящее. Когда именно что жуть. Когда сходят с рельсов и переворачиваются вагоны, когда ты теряешь всякую ориентацию в пространстве, когда дико кричат люди – и их крики заглушаются лязгом искореженного металла.

Витя так головой треснулся, что все звезды одновременно увидел. А то и еще пару галактик. Сам себе, по юношескому опыту, он уверенно поставил сотрясение мозга. Плюс рваная рана на голове – сейчас замотана полотенцем, ну хоть так. У других и того нет.

А Вите надо.

Лежать? Лежать бы ему тоже надо, но некогда. И нельзя. Есть люди, которые больше его нуждаются в помощи. Вот кричит бедолага, которому зажало ногу, словно в тисках. А ведь если его не вытащить…

От гангрены он умереть не успеет. Но задохнуться или погибнуть от пожара – вполне.

Витя нашел подходящую железяку и попробовал применить знания физики на практике. Законы рычага…

Ага, видимо, учебники писались в более спокойной обстановке. Потому что рычаг не действовал.

Мужчина молчал. Потерял сознание – оно и к лучшему. Витя попробовал еще раз – безрезультатно. Да что ж такое… сил не хватает, и голова кружится…

Витя отвернулся от лежащего, и его стошнило. Пришлось присесть подождать, пока перестанет кружиться голова, а потом снова попробовать. Сдохнет он здесь. Но человеком сдохнет.

Пытаясь помочь другим.

Организовать кого-то?

Смешно. Это в газетах гладко пишут: вот, после катастрофы некто Н. или там М. организовал людей, они пошли, сделали…

Поди докричись. До ошалевшего, полубезумного стада, в котором каждый сам за себя. Может, кто другой бы и смог, а у Вити таких способностей просто нет. Не дано.

Поэтому Витя махнул рукой и делал то, что мог. Нашел воду, еду, помог устроиться десятку людей, вот сейчас пробовал вытащить еще одного пострадавшего.

А из цистерн вылилось горючее.

И оно постепенно горит… а когда начнется лесной пожар – им не уйти. Пока еще пламя только подбирается к лесу, но когда полыхнет – не уйти никому. Вообще.

Витя это понимал, а остальным объяснять – бессмысленно. Даже то, что он делает… какая разница, когда этим людям умирать? Сейчас?

Через полчаса?

Но ничего не делать он не может. Потому что слишком это страшно – бездействие. Потому ползет до последнего раненое животное, потому кидается на врага загнанный в угол зверь, потому… потому что до последнего хочется – жить.

Жить любой ценой.

Жить…

Витя скрипнул зубами и снова поднял палку. Должен ведь сработать когда-то закон рычага?

Обязан!

Держись, Витек. Хоть как-то, но справимся…

Когда Салея успела позвать Хранителя?

Таня так и не поняла. Но мелькнуло за кустами мощное тело, рыкнула морда, от которой у любого охотника родимчик бы приключился, блеснули на миг клыки, а потом Таня поняла, что она сидит на медвежьем загривке. Салея рядом, а зверь плавно движется через лес.

– Куда мы?

– Я послала весточку даэрте. Они ждут, но коридор буду пробивать для них я, – коротко ответила Салея.

Таня застонала.

Она уже понимала, что происходит. Отлично понимала… Салея снова будет жертвовать своей кровью и силой, чтобы открыть дорогу даэрте. Если идти пешком… этот перегон слишком далеко. Даже на вертолете туда часа три-четыре. Это – тайга, расстояния здесь соответствующие.

Даэрте быстро не дойдут или добегут, но измотанные и уставшие.

А там еще пожар.

Там еще люди, которые нуждаются в помощи… вроде как есть погибшие, есть раненые…

Салея может открыть проход через Лес своей волей. Отдать свою кровь, свою силу, упасть потом без чувств… и проклятая Дубовая корона возьмет еще больше власти над ней. Но они сэкономят время. Может, час, может, еще больше…

Страшный выбор.

Между жизнью сестры и жизнью десятков людей.

Салея крепко сжала Танино запястье.

– Ты обещала мне, что не оставишь даэрте. Ты моя сестра.

– Возьми мою кровь? – предложила Таня. – И силы?

– Не получится. Ты просто выгоришь, у тебя еще каналы не прокачаны.

– Но…

– Я буду брать силу напрямую, и от Хранителя, и от Леса. Твоих сил мне не хватит, а если попробуешь пропустить через себя больше – просто выгоришь.

– Я – бесполезна?

Салея качнула головой:

– Нет. Соберись, сестренка, нам сейчас предстоит много работы. И командовать придется тебе.

– М-мне?

– А кому? Мне будет плохо, даэрте пока не общались с людьми – так кому еще распоряжаться? Только ты. Своя для обеих сторон.

Таня лишь застонала.

Да лучше б она пластом лежала. Но выбора не было…

Жар стоял адский.

Пожар еще не слишком разгорелся, но пассажиры отлично понимали, что это ненадолго. Час, может, два…

Спасти их не успеют.

Аня прижимала к себе дочку, пыталась кое-как успокоить…

Как все случилось, она помнила очень смутно. Им еще повезло, они были в пятом вагоне. Он тоже, конечно, сошел с рельсов, но на него хотя бы такого сильного удара не пришлось.

Хотя что это меняет в их судьбе?

Она, кажется, сломала ногу, во всяком случае, та на глазах опухает, и наступать на нее сложно. У дочки рана на голове. Кровотечение остановить удалось, но малышке явно плохо. Сотрясение мозга – это уж точно. Сильно их тряхнуло…

Куда они уйдут?

Она бы на четвереньках поползла, но отчетливо понимает, что все бесполезно, все…

От удара перевернулись цистерны с нефтепродуктами, все вылилось, начался пожар… и это еще – счастье.

Да-да, просто пожар. Не взрыв. А могло быть и так.

И второе счастье – все вытекло под склон, и ветер в ту сторону. Пока огонь медленно продвигается по лесу.

Но это – пока.

Стоит чуть поменяться ветру, стоит огню распространиться посильнее….

Они не уйдут.

Не смогут.

Почему так, поодиночке – люди, а вместе – стадо? Вот стадо и металось сейчас по насыпи… кто-то уже удрал.

Самые ответственные пытались приподнять вагоны, вытащить людей, оказать хоть кому-то помощь… один из мужчин сунул Ане бутылку с водой, которую выдрал из автомата. Хотя это все бесполезно.

Час, может, полтора. Дольше им не выдержать. Когда разгорится всерьез, они тут и изжарятся.

Аня поглядела на дочку.

Ксюша снова потеряла сознание. Плохой признак.

Или наоборот? Пусть дочка не почувствует… если повезет, они задохнутся в дыму. Говорят, это быстро. И уж точно легче, чем сгореть заживо.

Кто-то кричал, кто-то бился в истерике.

Аня молча сидела и ждала своей судьбы. Куда уж тут уйти от нее, со сломанной ногой?

Некуда… а МЧС и прочие…

Они прилетят. Наверняка. Но вряд ли успеют вовремя.

Как больно.

Как страшно…