Кресли Коул - Поцелуй короля-демона
Люди возликовали. К Сабине стремительно подбежал Пак, как только могли бегать мальчишки.
Не опускаясь на колени, она раскрыла ему свои объятия и подхватила на руки. Обхватив его за пояс, чародейка несла мальчика, как своего соучастника, тихо браня его, чтобы он больше не бегал за существами, у которых клыки больше, чем его тело. Ребенок выглядел так, как если бы никогда не был счастливее.
Люди бросились к ней, выражая свою благодарность. Она небрежно отмахивалась от них свободной рукой, бормоча:
— Да, да. Скажите все это золотом.
Даже Дуринда, забирая Пака, поблагодарила ее.
Когда Сабина приблизилась к Ридстрому, он не знал, что сказать.
— Если ты думаешь о том, чтобы снова связать мои руки, — начала она, — я позову своего большущего друга, и он закончит свою вынужденную диету.
И прошла мимо, игнорируя его.
Сабина говорила ему: «Одинокий демон, ты так во мне нуждаешься».
И он опасался, что она права.
Глава 35
В последующие два дня его женщина имела полную свободу в лагере, сея вокруг себя полный хаос.
Когда-то оскорбленная чародейка не могла сделать ничего плохого в глазах местных демонов — и она вовсю этим пользовалась.
Как-то группка молоденьких девушек спросила ее, как лучше всего назвать их лошадь, она ответила:
— Мне нравится Минет.
Ридстром воспротивился этому, но она лишь усмехнулась:
— Знаешь ли ты, как забавно слышать, когда демонессы вздыхают: «Я люблю свой Минет». Да за все золото невозможно купить подобный момент.
Под его непреклонным взглядом она закатила глаза:
— Молодой женщине, спросившей меня, девятнадцать лет. И если она до сих пор не знает, что обозначает это слово, то она имеет гораздо больше проблем, чем имя своего пони. — И добавила: — Ты высмеял тот факт, что я нарочно не изучала твой язык, потому что мой род считает его грубым. Но разве это не то же самое, что женщины твоего королевства думают о сексе?
Он открыл было рот, но потом закрыл его, так как был не в силах оспорить ее.
И она раздавала много указов. Виноделам — смешать вино послаще для нее. Кузнецам — приступить к работе над ее короной и новой нагрудной броней. Повару — готовить вегетарианские блюда.
Пак бегал за ней повсюду. К счастью, он не мог понимать, когда она говорила:
— Эй, это по-прежнему у меня за спиной? Почему оно не оставит меня в покое? Оно снова смотрит на меня, не так ли? Я чувствую его маленькие глазки на мне.
Хотя она и вела себя так, словно ей была неприятна компания Пака, Ридстром замечал, как она похлопывала по месту на скамейке рядом с собой, чтобы мальчик садился. Он видел, как она убирала щеткой волосы с глаз Пака.
И каждый раз она, казалось, одергивала себя, виновато оглядываясь вокруг, — как будто ее доброта была неуместной. В ее старом мире, возможно, это так и было.
Что касается Ридстрома, то он не мог с ней провести в буквальном смысле ни минутки. Она избегала его.
Она потребовала свой собственный шатер, отказываясь разделить с ним его. В ночь нападения дракона он нашел ее на скале высоко над лагерем. Он хотел поблагодарить ее за спасение жизни его народа и попросить ее все еще спать с ним.
Но она сказала ему:
— Мои подданные предоставили мне новое место. Теперь, если не возражаешь, я пойду, у меня был трудный день, когда я спасала всех этих беженцев, но все они — мои подданные, даже если ты позволяешь им думать, что я — непритязательная сексуальная рабыня.
— Больше они так не думают.
— Я так и поняла, когда они начали кланяться мне и дарить подарки, и все такое прочее. Они обожают меня. Скоро будут чеканить монеты с моим лицом. Уже ведется работа над ними.
Сабина ушла. И Ридстром позволил ей это, потому что она оставалась здесь. А это давало ему надежду, что у них могло быть будущее.
Старался ли Ридстром изо всех сил, чтобы просто увидеть ее? Каждую проклятую минуту. В этот самый момент он вновь искал ее. Ее не было ни на горячих источниках, ни на той скале, на которой ей нравилось сидеть.
Но со скалы он смог увидеть, что она играет в кости на деньги внизу, в лагере. Когда Ридстром стал спускаться, он укололся обо что-то острое. Чешуйка дракона? Он осмотрелся вокруг и увидел, что вся земля под ногами усыпана ими. Она сидела здесь с драконом?
Он провел рукой по своей татуировке. Все эти годы, что Ридстром был отмечен изображением этого зверя, он даже представить не мог, что чародейка очарует и дракона — и демона.
Сейчас она смеялась, играя в кости, вероятно, говоря странные вещи. Но ее собеседникам всегда казалось, что она шутит. Им внушали трепет ее красота, таинственный вид, иллюзия золота, одетого на ней, и смелый макияж, который покрывал ее лицо.
Они просто думали, что она веселая королева, которую никто из них никогда не хотел бы рассердить.
Поскольку Сабина могла выкинуть кости так, как ей бы хотелось, она, несомненно, обманывала других на их золото. Он подозревал, что Сабина прятала свои выигрыши в потайном месте.
Он услышал чьи-то шаги… Дуринда. Они не перебросились и парой слов с того разговора и он все тянул время.
— Сейчас они любят ее, — сказала она, садясь около него. — Удивительно. Ты знаешь, она до сих пор называет детей «икрой» и использует местоимение «это», обращаясь к любому из них, — она передразнила Сабину ее голосом — снисходительным и спокойным: — это пахнет затхлостью… Если это хочет отдать мне все сбережения своей семьи, то кто ты такой, чтобы говорить «нет»?
Прежде, чем Ридстром смог встать на защиту Сабины, Дуринда продолжила:
— Но она фактически ведет себя как королева. Не так, как общепринятые королевы, но все же.
— Ты веришь в нее?
Дуринда кивнула:
— Она имела достаточно силы, чтобы прогнать дракона, и сделала выбор в пользу защиты людей. И она сказала девушкам — тем, которым предложила ужасное имя для их пони, — что проведет образовательный урок на… на тему этого характера. Да, она попросила за это золото, но можно сказать, что это налог на государственные нужды. Если ей дать власть, она произведет глобальные социальные перемены.
Он вспомнил, что говорила Сабина о невежестве женщин, о средневековом государстве Роткалины, о неразвитой инфраструктуре.
— И она права, говоря о борьбе, — тихо продолжила Дуринда. — Это может решить проблемы. Мы жили в благородном обществе, в котором были не так сильны, как могли бы стать. И когда нас победили, мы оказались не готовы противостоять столетиям тирании. — Она встретилась с ним взглядом. — Как ты думаешь, Сабина бы успокоилась, если бы чувствовала, что ее королевство уязвимо?
