Шарлотта Физерстоун - Похоть
— В Ричмонд-парке.
Ну конечно! Значительная часть королевского парка лежала в пределах Благого Двора. Айна ни за что не осмелилась бы прибыть на встречу без своей благой стражи, она явно опасалась, что Ниалл и его люди устроят засаду. Кром, несомненно, уже рассказал ей о появлении неблагих.
— Вы встретитесь с ней, — приказал Ниалл Ленноксу, снова протягивая смертному чашу. — И выпытаете у нее как можно больше о ваших дочерях. Какой цели они должны служить при Благом Дворе, нужны ли для этого все дочери, или достаточно только одной. Спросите королеву о проклятии, наложенном на Неблагой Двор, внимательно выслушайте, что она вам расскажет. А потом вы вернетесь ко мне, сюда, тем же вечером, и поведаете, о чем вам удалось узнать. И приведете с собой своих дочерей.
Леннокс начал отрицательно покачивать головой, и Ниалл приподнял завесу своего очарования. На сей раз перед герцогом предстал не мужчина-фея, а сам гнев во плоти.
— Это не обсуждается. Вы приведете своих дочерей.
Таков был единственный способ спасти темное королевство. Принцы должны были заключить союзы с девушками семейства Леннокс. Но стоило помнить о том, что принуждать олицетворения добродетелей нельзя. А сейчас, когда вокруг так и бродили благие, у темных мужчин-фей почти не оставалось возможности добиться расположения целомудренных красавиц. Что ж, здесь, в «Нимфе и сатире», у принцев будет достаточно времени, чтобы привлекать и обольщать — непрерывно. Ниалл уже предпринял меры предосторожности, окружив публичный дом своими стражниками. Ни один благой не мог теперь войти сюда.
— Отныне ваши дочери принадлежат темным феям, Леннокс, невзирая на то, что говорит моя мать. Помните это. Ваше обязательство перед нами важнее.
Быстро припав к чашке, смертный осушил ее до дна и принялся с усердием кивать.
— Что ж, — тихо произнес Ниалл, — вы очень устали. Сейчас вы уснете, прямо здесь.
— Мои девочки… — пролепетал Леннокс, и пустая чаша выскользнула из его пальцев. Глаза герцога закрылись в тот момент, когда губы еще раз безвольно прошептали: — Мои девочки…
— Сегодня вечером они будут в безопасности, — тихо заверил Ниалл.
Насколько, разумеется, можно быть в безопасности, пребывая в обществе темных фей, находящихся во власти смертных грехов.
Глава 13
Мерси проследила за тем, как Киан опустился в кресло. Они находились в уединенных апартаментах с огромной кроватью, на которой было расстелено кроваво-красное покрывало. В камине, потрескивая, горело яркое пламя. Рядом с Кианом располагался стол, заставленный вином, орехами и медовым инжиром. Киан взял плод инжира, и Мерси увидела, как золотистый мед стал сочиться по его пальцам. Синие глаза перехватили ее взгляд, и Киан предложил Мерси попробовать роскошное угощение.
— Нет, благодарю вас, — отрицательно покачала головой она.
Киан пожал плечами и засунул инжир в рот.
— М-м-м… просто восхитительно! — прокомментировал Киан, проглотив лакомство. Он тут же потянулся за другим плодом и задумчиво повертел сладость в руках. — Вы не голодны?
Мерси готова была отдать все, что угодно, лишь бы вкусить это лакомство из пальцев Киана, но знала, что должна отказаться.
— Нет, я не голодна.
Его взор вспыхнул, скользнув по Мерси.
— Один взгляд в ваши глаза говорит об обратном.
Утонченные пальцы Киана пододвинули к ней вазу, доверху наполненную фруктами, серебряное блюдо с креветками и устрицами и стеклянную чашу с орехами.
— Может быть, это вам больше по вкусу?
— Нет, я так не думаю.
Киан откинулся на спинку кресла, вальяжно развалившись на кожаном сиденье и широко раскинув бедра. Эта неприличная поза буквально загипнотизировала Мерси. А Киан изящно схватил со стола коричневый квадратик, отломил от него кусочек и протянул ей:
— Шоколад?
При виде угощения у Мерси слюнки потекли, а окаянный желудок предательски заурчал. Как же она была голодна! Сегодня она съела совсем мало, потому что хотела лучше выглядеть в своем новом платье. А еще потому, что решила потуже затянуть корсет этим вечером, чтобы выглядеть как можно более стройной и изящной, — и все ради Киана.
— Ну же, попробуйте кусочек, — тихо произнес он, протягивая ей шоколад. — Позвольте себе это маленькое, но ни с чем не сравнимое удовольствие.
Сжав в кулаках шелк своих юбок, Мерси из последних сил боролась с собой, стремясь сохранить хладнокровие.
— Вы ведь знаете, что я не могу принять от вас ни пищи, ни напитков.
Киан с наслаждением проглотил шоколад и принялся было выбирать еще один плод инжира, но, услышав Мерси, замер на месте и внимательно посмотрел на нее:
— О? И почему же?
— Потому что.
Он медленно слизал мед с пальцев и засунул в рот кусочек инжира. Это зрелище заставило желудок Мерси неистово затрепетать.
— «Потому что»? И все же?
— Потому что вы — мужчина-фея, темный мужчина-фея, и принимать пищу или напитки от вас означает позволить вам околдовать меня.
Киан улыбнулся, и его глаза потемнели, приобретя глубокий темно-синий оттенок.
— И как я понимаю, во все, что я вам предложу, будет подмешано возбуждающее страсть средство.
Вспыхнув, Мерси принялась нервно теребить свои юбки. Киан явно поддразнивал ее, и она не знала, что на это отвечать. Днем он казался настойчивым. Властным. Мерси могла понимать его — отвечать ему. Но это легкомысленное, беспечное поддразнивание было так чуждо ей! Мерси не могла понять, нравилось ли ей такое обращение. И определенно она не знала, как на него реагировать.
Вальяжнее развалившись в кресле, он еще шире раскинул ноги, продемонстрировав мощные очертания своих мускулистых бедер. Черный атлас брюк натянулся так, что готов был вот-вот треснуть по швам, и это зрелище заставило добродетельную Мерси отвести взгляд.
— Как ваше имя?
— Мерси.
— Ваше полное имя?
— Я не могу вам его сказать.
— Потому что я — мужчина-фея? — спросил Киан, взяв из чаши еще один кусок инжира. Этот странный разговор явно развлекал его.
Глаза Мерси скользнули по лицу неблагого.
— Да. Сказать фее свое полное имя — все равно что вручить колоссальную власть над собой. Так вам будет значительно легче воздействовать на меня своими обворожительными чарами. Кроме того, феи известны своим умением красть имена у смертных, заставляя их навеки забывать путь домой.
— Получить колоссальную власть над вами? — задумчиво пробормотал он, медленно, невозмутимо окинув взглядом ее фигуру. — Как интересно.
— Я не могу уступить вам, независимо от того, как вы красивы.
