Карен Монинг - Поцелуй горца
— Э-э… да, — осторожно ответила Гвен.
— Я была дурой, вот что случилось. Я любила лэрда, который был женат. Он не любил свою жену, она не любила его. Это был брак по расчету, раздел земель и все такое. Я долго противилась чувству, но когда умерла моя мать, ослабела от горя. Я не оправдываюсь, просто я действительно любила этого человека. — Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза. — Думаю, что смерть мамы заставила меня понять, что все мы не вечны.
Это правда, подумала Гвен. Все мы не вечны. Она всегда думала, что они с родителями помирятся и найдут общий язык. И верила, что у них в запасе есть еще двадцать, тридцать, а то и сорок лет.
— Мы были осторожны, но его леди все равно узнала о наших отношениях. Она рвала и метала. Но она не смогла родить ему наследников, а у меня к тому времени было двое сыновей. — На лицо Нелл набежала тень. — А потом лэрд погиб на охоте. И в тот же вечер леди послала стражу, чтобы забрать моих детей и избавиться от меня. Они оставили меня умирать на окраине Баланоха.
— О Нелл! — Гвен почувствовала, что к глазам подступают слезы.
— Наш нерожденный третий ребенок остался в пыли на дороге. Меня нашел Сильван. Я никогда не забуду, как смотрела на солнце и ждала смерти, хотела умереть и вдруг увидела его. — Нелл горько улыбнулась. — Сильван был похож на ангела с карающим мечом. Он привез меня сюда, стоял у моей постели и требовал, чтобы я жила. Он говорил таким голосом, что я боялась умереть и огорчить его. — Она улыбнулась. — Он выхаживал меня несколько недель.
— А что случилось с твоими детьми? — отважилась Гвен.
Нелл покачала головой.
— У леди не было детей, и она объявила их своими. Раз уж она оказалась бесплодной, мои сыновья однажды станут лэрдами как единственные прямые наследники отца.
— Ты никогда больше их не видела?
— Нэй, но собирала слухи. Джеми обучается в Эдинбурге. Может, когда леди не станет, я смогу снова увидеть сыновей, но они меня не узнают. Одному из них был годик, а другому два, когда их у меня отняли. Они считают леди своей настоящей матерью.
— А Сильван не пытался вернуть их тебе?
— А что я могу им дать? — отмахнулась Нелл. Потом вздохнула и пробормотала: — Я никогда не рассказывала Сильвану о том, что случилось. А этот старый чудак ни разу не спросил. Ни разу за двенадцать лет! Только подумай!
— Возможно, он просто боялся растравить старую рану, — предположила Гвен. — Не хотел будить болезненные воспоминания. Или ждал, пока ты первая заговоришь об этом.
— А возможно, — Нелл сдула волосы с лица, — ты видишь в розовом цвете то, на чем розы растут. Хватит. Для некоторых вещей уже слишком поздно. И не сверкай на меня глазами. Я провела здесь много хороших дней. И если ты хочешь, чтобы мои дни и дальше были счастливыми, выбери себе парня и дай мне возможность снова посидеть у колыбели.
— Хм. А что, если я выбрала Друстана? — нервно спросила Гвен. — Ты станешь думать обо мне хуже, если я попытаюсь расстроить его свадьбу и выйти за него?
Нелл склонила голову набок и внимательно посмотрела на Гвен.
— Я думаю, что у меня найдется пара платьев, которые очень тебе подойдут. Он ведь обожает пурпурный цвет, ты заметила?
Гвен просияла.
— А теперь кыш отсюда! — шикнула на нее Нелл, махнув фартуком.
Гвен шагнула к двери, но затем вернулась, обняла Нелл за плечи и расцеловала в испачканные мукой щеки. И выскочила прочь, сама испугавшись внезапного порыва.
Нелл моргнула и улыбнулась, глядя на опустевший коридор. Айе, эта девушка нравится ей все больше и больше. Они с Сильваном несколько месяцев волновались из-за свадьбы Друстана с девушкой из рода Эллиотов. И никто особо не надеялся на то, что из этого выйдет толк. Оба чувствовали тихое отчаяние Друстана, который слепо тянулся хоть к чему-то надежному и нерушимому. Долг давил на него, он знал, что должен оставить наследников. Ане Эллиот было пятнадцать, Друстан МакКелтар наверняка напугает девчушку. Да, она может родить двух или трех детей, но Друстан заплатит за это своим счастьем. И ничего не подозревающая Аня тоже. Друстану нужна образованная девушка, с огоньком, с характером, с желанием учиться новому.
Вчера вечером Сильван попросил Нелл об одолжении (старательно отводя взгляд, словно совершил непростительный грех, заметив ее прическу), и экономка выполнила его просьбу. Теперь Гвен Кэссиди знала, что Друстан — друид.
Нелл не могла дождаться момента, когда можно будет рассказать Сильвану о реакции девушки — простой и искренней, как и предсказывал Сильван. Экономка не заметила у нее признаков безумия. Да, Гвен была странной, но если всех странных людей считать безумными, то первым сумасшедшим окажется Сильван.
При мысли о Сильване улыбка Нелл погасла. Женщина снова подумала о том, что говорила ей Гвен. Неужели она небезразлична Сильвану? Может ли такое быть? Они с Сильваном почти не разговаривали, обходясь парой замечаний о хозяйстве, погоде и его сыновьях. Однажды Нелл показалось, что он выказал к ней интерес, но Сильван тут же пошел на попятный, и женщина предпочла забыть об этом.
Она задумчиво нахмурилась и посмотрела на лиф своего платья. Да, тут еще есть на что посмотреть и есть что показать.
Он и вправду смотрел на ее грудь? В присутствии Сильвана Нелл всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке и старалась не глядеть в его сторону. Он мог таращиться куда угодно, она бы не заметила. Все равно придется подшивать платья для Гвен, подумала она. Можно будет заодно увеличить декольте у того нового платья, которое она шила для себя.
Сильван ждал на террасе за резным столиком, поставленным в круге солнечного света. Совсем рядом с террасой тихо шелестели листья могучих дубов.
Гвен села напротив и восхищенно огляделась по сторонам.
— Здесь так красиво. — Она не сдержала вздоха.
Ярко-желтая бабочка вспорхнула с шахматной доски, затрепетала крыльями и снова опустилась на доску.
— Айе. Эта гора — одна из самых красивых на Альбионе, — гордо ответил Сильван, расставляя фигуры.
Когда он закончил, Гвен развернула тяжелую доску, поменяв фигуры местами. Он удивленно покосился на нее.
— Я буду играть черными. Не люблю делать первый ход, — объяснила она, поглаживая пальцем гладкую фигурку.
Великолепный шахматный набор в стиле Средневековья. В ее времени он стоил бы уйму денег. Фигурки были выточены из эбонита и слоновой кости. Пешки — маленькие священники, слоны — длиннобородые мудрецы с умными маленькими лицами. Конями были фигурки всадников на вставших на дыбы лошадях, а крошечные король и королева в длинных мантиях возвышались над остальными фигурками на несколько дюймов. Сама доска была сделана из черного дерева и слоновой кости. По периметру шел квадрат черного дерева, украшенный сложным кельтским узором, который повторялся до бесконечности. Почему в двадцать первом веке вообще решили, что жители Средневековья были дикарями? Гвен начала подозревать, что здешние обитатели — более тонкие и мудрые натуры, чем ее современники.
