Саша Суздаль - Кот в красной шляпе
— Нет, молодой человек, это я Сергей и это моя Элайни! — Сергей обнял Элайни.
— Да как ты смеешь…— начал новый Сергей, но не окончил.
— А чья же тогда я? — послышался голос. Из кустов вышла Элайни, держа на руках сумку, а рядом бежал Хамми.
— Элайни! — воскликнули оба Сергея.
— Заткнитесь все! — крикнула Маргина. — Элайни – ты опять взялась за фокусы? — она грозно посмотрела на обоих Элайн, и сказала, ткнув в Элайни, сидящую на траве:
— Вначале рассказывай ты!
— А что рассказывать! Я, Сергей и Хамми хотели попасть к Сергею домой, а попали в мир, где водятся разные звери, как у Сергея дома только очень, очень давно. Меня эти звери чуть не съели, и Серёжа очень переживал – видишь у него седой чубчик? — она погладила Сергея, с которым сидела, потом глянула на другого Сергея и добавила: — А этого я не знаю. Там мы встретили Мо, и он помог нам вернуться, потому что я чувствовала, что у тебя беда. У меня всё.
— Хорошо, — сказала Маргина и повернулась к Элайни с сумкой, — а теперь рассказывай ты!
— А что рассказывать! Я, Сергей и Хамми попали к Сергею домой. Мне там очень и очень понравилось. И Хамми там понравилось, он там железки ел …
— А ещё есть? — у Хамми прорезался голос.
— Есть, есть, — улыбнулась Элайни, — в сумке. А потом в церкви…
— Где, где? — переспросила Маргина.
— Церковь, красивое здание такое, там много силы. Так вот, в церкви я почувствовала, что тебе плохо, и мы с Серёжей, — она улыбнулась и прижалась к новому Сергею, — мы с ним отправились к его очень хорошему другу Мише и Гале…
— А Галя кто такая? — перебила Маргина.
— Жена его! Так вот, мы приехали к Гале и Мише и там зарядились на …где Сергей?
— На электростанции, — подсказал новый Сергей.
— Да, на электростанции, и прибыли сюда. Благодаря Хамми, он помог. У меня тут полная сумка продуктов от Гали.
— Так что ты ждёшь? Выкладывай, поедим нормально, у меня с утра ничего во рту, — сказал первый Сергей, и спросил второго Сергея: — А как там Миша?
— Погодите вы с Мишами, — вмешалась Маргина, — а что мне делать?
— В смысле? — спросила первая Элайни.
— А в смысле, что мне с вами делать?
— Радоваться надо, что дочек много стало, — засмеялась вторая Элайни, — вот у папы ещё и сын появился, а он ничего!
— Какой сын? — опешила Маргина.
— Перчиком его сына зовут, нашего братика! — засмеялась первая Элайни. — Ты же его знаешь.
— А ну вас, — отвернулась и насупилась Маргина.
— Мама, не обижайся, всё хорошо.
— Какие хорошо? Вот ты скажи, как я вас называть буду? — спросила Маргина.
— Элайни, — сказали обе Элайни. И переглянувшись, засмеялись.
— Вот то-то и оно! — кивнула Маргина.
— Да, блин, — сказала Элайни, гостья Земли, — нам нужно как-то различаться?
— А что тут сложного? Я Элайни, а ты Элайни «два»?
— Почему это я «два»?
— Потому что я первая вернулась.
— Перебьёшься!
— А мы? — спросил последний Сергей.
— Что мы? — удивилась Маргина.
— А нам как себя называть?
— А за вас у меня голова не болит, — отмахнулась Маргина, — мне бы с дочками разобраться.
— А я? — не к месту сказал Хамми: — Я так понял, нас Хаммов тоже два?
— А тебя, кот, я вообще пока не знаю, — сказала Маргина, — тебе проще, я тебя Глюком назову.
— У нас Глюк уже есть, — подала голос какая-то Элайни.
— Будет Туманный Глюк! — хихикнула, не удержавшись, Маргина.
— Почему Туманный? — спросила какая-то другая Элайни.
— Так он у вас гвозди ест, — сказала Маргина, — с головой у него что-то.
— Ничего у него с головой нет, — защитила Хамми Элайни с Земли, и погладила его, — и не гвозди он ест, а эти…транзисторы, у нас таких не делают.
— Одно слово, Туманный он, — констатировала Маргина, — и у вас обоих гвозди в голове. Нормальные дети, не плодятся, как кролики, а от тебя Элайни, можно ожидать чего угодно.
— Это ты кому говоришь? — ехидненько спросила Элайни с Земли.
— А вам всем, Элайням! — сказала, а потом прыснула Маргина.
Хамми, или точнее новоявленный Туманный, считал одну Элайни, потом другую и убеждённо сказал:
— Да они похожи, как две капельки росы.
Элайни засмеялись и, вдруг замерли, уставившись на свои руки.
— У тебя тоже? – одновременно спросили они друг у друга и увидели, что у них обоих пропал перстень с голубовато-зелёным амазонитом.
***Флаэсина, упав на Перчика с неба, спружинила на сене, и мягко приземлилась на землю. Все четыре колеса арбы отлетели в сторону, лошади, с передком и возницей на ней, ускакали подальше от греха, и только Перчик одиноко лежал на земле.
— Ты дур-р-р-а набитая, зачем дёргала за рычаг? — кричала Чери на Леметрию. Та, ещё не отойдя от шока, не осталась в долгу:
— Сама дура, кто так управляет? Ищи вот теперь кристалл! — и они, переругиваясь, опустились на карачки и принялись искать на дне флаэсины свалившийся кристалл. Марг Фогги, о котором в пылу ссоры девчонки забыли, выбрался на землю из наклонившейся флаэсины, и облегчённо вздохнул – такой полет он не скоро забудет. Он ещё раз вздохнул и оглянулся – хорошо! Больше он в эту флаэсину не сядет ни за что. Что это там валяется? Он подошёл и увидел на земле Перчика.
— Перчик? — удивлённо спросил Фогги. Перчика он знал по Академии. Несмотря на то, что в друзьях они не ходили, Перчик свой человек – марг. Он похлопал его по щеке и позвал: — Перчик?
Тот не реагировал. Фогги подошёл к борту флаэсины, пытаясь привлечь спорящих фрей:
— Чери, Леметрия!
— Чего тебе? — обернулись фреи, ну, перебил прямо на самом интересном месте!
— Здесь Перчик!
— Какой перчик, — озабоченно спросила Леметрия, — ты не ударился, случайно?
— Здесь марг, Перчик! — уточнил Фогги.
— А что здесь марг делает, шпионит? — уставилась на него Чери.
— Нет, по-моему, он не дышит, — вежливо уточнил Фогги.
— Не дышит? — обрадовалась Леметрия. — Сейчас сделаем искусственное дыхание.
— Я умею, — сказала Чери.
— Отвянь, — сказала Леметрия, перелезая через борт, — ты вон, флаэсиной уже поуправляла.
Она наклонилась к Перчику и всплеснула руками, узнав его, а потом принялась усердно делать искусственное дыхание. Как-то очень добросовестно, потому что Чери сказала: — Боюсь, ты его совсем задушишь!
— Не возникай, — отозвалась Леметрия, вытирая губы, и снова впиваясь в губы Перчика. Тот как-то ожил и даже обнял Леметрию.
— Что они делают? — возмутилась Чери до глубины души. Перчик, не открывая глаз, сказал: — Розария…
— Маму, наверное, вспоминает, — умиляясь, сказала Леметрия, и продолжила медицинские процедуры, терзая губы больного.
