Алиса Эльфман - Сердце куклы
— Не думаю, что смогу согласиться. Моя жизнь в последнее время — дерьмовей не придумаешь, и вряд ли, положение изменится к лучшему само собой, — неожиданно разоткровенничалась она.
Фотограф сочувственно кивнул.
— Понимаю. Но, если все-таки разберетесь со своими проблемами звоните.
— Я подумаю.
— До свиданья. И… — мужчина на мгновение замялся, — Из вас вышел бы прекрасный "потерянный ангел".
"Мужик, если бы ты знал правду обо мне…" — мысленно усмехнулась она, — "А впрочем… такие люди обычно фанатики своего дела. Скорее всего для Вальтера качество снимков важнее, чем принадлежность модели к "ужасающим порождениям ночи". А вампиры, к счастью, на фотографиях получаются и получаются отлично!"
Неожиданно погрустнев, девушка подумала, что раньше предложение стать фотомоделью обрадовало ее куда больше. Для прежней Долл — звезды школы, ветреной тусовщицы и модницы, это было бы пределом мечтаний. Прославится на всю Америку (а, кто знает, может, и на весь мир), зарабатывать кучу денег просто за то, чтобы тебя несколько раз щелкнули фотоаппаратом… Да какая девчонка отказалась бы от такого?
Но сейчас… Сейчас все было иначе. Это уже не игры наивных подростков, считающих себя всемогущими. Все сводится к двум простым вещам: Жизнь и Смерть. Причем возможно только одно из вышеперечисленного. Долл хотела жить. Она не боялась Смерти, даже, когда та оказалась так ощутимо близко… однако, уходить вот так — нелепо, глупо, без борьбы, она не собиралась. Слез и истерик от нее тоже не дождутся. Она сильная и сможет доказать это тем, кто еще сомневается. Каин ли, или просто ненормальный бывший — Долл окажется хитрее. Пусть все вампиры вольно-невольно оказались против нее, пусть Охотники ей больше не помогут — она справится, даже в одиночку.
…Окно такси, в которое Долл уже успела сесть, затуманилось от дыхания девушки. Она машинально водила пальцем по дымчатой поверхности, когда ужасная мысль, словно громом поразила ее. Она перестает быть бессмертной! Конечно, Долл все равно хватит изворотливости, чтобы выкрутиться из всех передряг… Но вампиресса уже почти забыла, каково это: быть человеком. Она слишком привыкла к тому, что силы бессмертных открывают перед ней все двери. Судите сами — практически абсолютная неуязвимость, возможность контролировать чужие умы, "зрение", для которого не нужен свет… Долл не хотела отказываться от всего этого! Хотя, если бы выбор стоял между "жить, оставаясь человеком", или "умереть вампиром", Долл выбрала бы первое.
Машина мягко затормозила у подъезда к дому, где располагалась квартира вампирессы. Рассчитавшись с водителем, девушка выскользнула в холодный воздух улицы. Почему-то пальцы не слушались ее, когда Долл пыталась вставить ключи в замочную скважину. Упорная дверь все же сдалась под напором вампирши и с каким-то невероятно тоскливым скрипом отворилась. Жилище встретило свою хозяйку своей неизменной лощенной холодностью. В этот момент девушка, как никогда сильно ощутила собственное одиночество…
Долл присела на подоконник и уставилась бессмысленным взглядом в серый мир за стеклом. Начинался моросящий дождь, усиливавшийся с каждой минутой… Честно говоря, в глубине души она надеялась, что Антон не послушает ее и останется. Но какое право она имеет хотеть этого?.. Она всегда была слишком эгоистичной, а теперь, наконец, получила то, что заслуживала. Все покинули Долл. Просто потому что устали бороться, пытаясь доказать, что она лучше, чем кажется.
…Девушка с волосами цвета серебра, чьи ясные голубые глаза были устремлены в низкое мрачное небо. Сейчас он казалась настоящим потерянным ангелом, забывшим путь домой и вынужденным ютится в тесной клети, которую люди именуют квартирой. Ей было некого винить в своем несчастье и одиночестве. У каждого есть выбор. Просто она все время выбирала неправильно…
Глава 19. Я хочу раствориться…
Странное дело, как чутко человек (даже самый обычный) ощущает на себе чужой взгляд. Даже, когда сам не видит наблюдателя.
Вот и Долл еще не до конца проснувшись, еще не открыв глаз, поняла, что кто-то пристально смотрит на нее. Будучи не склонной к позитивному мышлению (не удивительно, учитывая события последнего времени), девушка напряглась, готовая потратить остатки сил на борьбу с врагом. А когда все же решилась взглянуть на мир, не удержалась от удивленного.
— Антон?
Семаргл улыбнулся в ответ, но его изумрудные глаза оставались необъяснимо грустными.
— Ты же не думала, что я действительно тебя оставлю.
— Именно так я и думала, — призналась вампиресса, — Потому что до сих пор не могу понять: зачем это тебе нужно? — и не дав парню ответить, продолжила, — Зачем тебе нужна я? Знаю, ты считаешь, что я лучше, чем кажусь на первый взгляд. Но, Антон, люди не меняются. Я такая, какая есть и не стану иной. Максимум, на что я способна — это хорошо притворяться, но ведь это не то, что тебе нужно?
Охотник осторожно прикоснулся к руке той, которую по всем правилам должен был ненавидеть.
— Мне нужна ты, Долл. Такая, какая есть.
Она горько усмехнулась.
— Неужели за всю свою до-олгую жизнь ты не научился отличать хороших девочек от настоящих стерв.
Тут она заметила в руках Охотника тетрадку в бархатном переплете темно-синего цвета. Надо сказать, подозрительно знакомую тетрадку…
Антон перехватил ее взгляд и сделал торопливую попытку объясниться.
— Э-э, честное слово, я не собирался лезть в твой дневник. Он случайно свалился с полки и…
— Дай сюда, — требовательно протянула руку Долл.
Строго говоря, название "дневник" было бы слишком громким. Скорее, книжица являла собой собрание отдельных мыслей, отражающих самые яркие чувства девушки. И нет ничего удивительного в том, что наибольшее количество записей приходилось на тот период времени, когда она встречалась с Алексом. Открыв тетрадь наугад, Долл прочитала первые попавшиеся строки.
…Почему я становлюсь похожей на своего любимого?
Каждый вечер я с каким-то вампирским удовольствием наблюдаю, как золотое солнце растворяется в лазоревой кислоте небес. Любовь — это тоже кислота. Медленнодействующая. Сначала она причиняет боль, вытравливая на сердце имя любимого, его лицо, его голос — ЕГО… Но очень скоро и сердце и душа растворятся без остатка, станут с любовью единым целым.
Я не знаю, сколько еще будет длиться моя мука. Но не хочу, чтобы она заканчивалась. Это слишком сладкая боль…
Долл резко захлопнула тетрадь. А Антон заметил, что пока, девушка читала памятные строчки, ее и без того невеселое лицо мрачнело все больше и больше.
