Филис Каст - Богиня по крови
13
Кеган показал ей тропу, которая огибала вход в пещеру, а затем вилась вверх по склону. Придерживая подол платья одной рукой, а второй цепляясь за локоть кентавра, Морри поняла, что это та самая дорожка, которая вела к пещере в Оклахоме. Там она заканчивалась симпатичной стоянкой с мангалами и столами, где они с подружками распаковали и съели бабушкино угощение неделю назад. Всего-навсего! Ей казалось, будто прошла целая жизнь, а не семь коротких дней.
Стоя на вершине, Морриган пришла в восторг от роскошной дикой природы. Она подошла к краю обрыва и медленно повернулась по кругу, наслаждаясь такой красотой.
— Значит, это и есть Партолона, — сказала девушка, радуясь тому, что Кеган уже знает, из какого далекого края она прибыла.
— Нет, Морриган. Это Сидета, — Кентавр рассмеялся и протянул руку, указывая на горизонт. — Видишь зеленую линию на юге?
— Да.
— Вот там Партолона.
— Что ж, очень красиво, хотя, наверное, я необъективна.
Морриган раскинула руки и еще раз медленно повернулась. Здешний край очень напоминал земли вокруг алебастровых пещер в Оклахоме. Он был гораздо просторнее, однако сходство явно проглядывалось. Когда Морри в первый раз приехала к оклахомским подземельям, ей показалось, что те места больше походят на штат Нью-Мексико, чем на ее родной. Скалистые горы, покрытые низкой порослью, красная грязь, многочисленные кактусы. Здесь то же самое, разве что большой участок на востоке был засеян, как ей показалось, пшеницей и кукурузой. Остальное же напомнило девушке Оклахому, только другого масштаба, покрупнее и неукротимее, вроде как Дикий Запад. Здешние места поражали ее своей необузданной и мощной красотой. Она посмотрела налево и увидела еще более высокие горы, вообще лишенные какой-либо растительности. Они были красного цвета, гораздо темнее, чем ржавый землистый оттенок почвы вокруг пещеры.
— Трирские горы, — пояснил Кеган. — Сидета расходится туннелями под восточной частью гор, тянущихся отсюда до самого моря. Если не считать замка Стражи, который охраняет единственный спуск с гор, никто на эти земли не претендует. О них идет дурная слава, и лучше их не трогать.
От его слов Морриган кольнуло дурное предчувствие.
— На восток королевство Сидета простирается до негостеприимной Земли Циклопов, — продолжал кентавр, и у девушки округлились глаза.
— Циклопов?
— Что, их в Оклахоме тоже нет? — усмехнулся Кеган.
— Только в книжках.
— Вы прибыли из странного края, миледи.
Она подхватила его насмешливый тон:
— Знаете, я то же самое думаю о вас. — Он хотел было запротестовать, но Морри отмахнулась. — Лучше продолжайте свою экскурсию, прошу.
Кентавр криво усмехнулся, слегка поклонился и сказал:
— Ваше желание — приказ для меня. — Кеган обвел широким жестом простор, открывшийся перед ними, а Морриган проследила за его рукой. — Соляные равнины принадлежат Сидете. За ними начинается Пустошь, еще более дикая, чем Земля Циклопов.
Морриган подошла к самому краю обрыва. У нее слегка захватило дух при виде такой красоты. Она почувствовала себя совсем маленькой и в то же время ощутила свою принадлежность к этой обширной волшебной земле. С вершины холма, в котором начинался лабиринт пещер, Морриган разглядела, как ей показалось, огромное блестящее озеро. Из него торчали острые скалы, сиявшие на утреннем солнце, как золото.
— Там Соляные равнины? Разве это не озеро?
— Наверное, можно назвать это и озером. Но оно мелкое, вода солонее, чем в море, и нигде не поднимается выше твоего красивого колена.
— А скалы из настоящего золота?
— Нет, просто они сейчас освещены солнцем, а состоят из тех же самых кристаллов, что и пещера.
— Селенит! — Морриган удивилась и от волнения схватила Кегана за руку. — Те огромные скалы состоят из камешков, что со мной говорят?
— Они самые. Было бы великолепно, если бы на закате солнца ты отправилась на равнины и вызвала бы в кристаллах огонь.
— Я так и сделаю! Кеган, это будет потрясающее зрелище! — Она импульсивно обняла кентавра, почувствовала тепло его кожи, вспомнила их потрясающий поцелуй.
По живому взгляду спутника ей стало ясно, что он думал о том же.
— Тогда пойдем прямо сегодня. Позвольте мне вас сопровождать. — Кеган дерзко улыбался и явно поддразнивал ее. — Со мной, миледи, вы получите в одном лице и защитника, и коня.
Морриган слегка скривила губы и спросила:
— А вдруг мне понадобится защита от вас?
Вместо ответа он наклонился и запечатлел на ее щеке поцелуй, слишком легкий, на вкус Морриган. Ухмылка Кегана сказала, что он прочел это в ее глазах. Кентавр по-хозяйски обнял девушку за плечи и увел ее с края обрыва. Они направились к плоскому камню, на котором он оставил корзинку с едой.
— Тебе следует подкрепиться, тем более что ты собираешься зажечь кристаллы сегодня вечером.
— Я и вправду умираю с голоду.
Морриган принялась выкладывать припасы из корзинки и замерла лишь на секунду, когда Кеган расположился на земле напротив нее и подвернул под себя ноги.
— Что, не похоже на описание из книжки? — поинтересовался он, перехватив ее любопытный взгляд.
— Ничего общего. — Она воспользовалась ближайшим камнем вместо стула и протянула Кегану сухое печенье, бекон и ароматный сыр. — Мм, пахнет чудесно, — сказала она и принялась за еду.
Какое-то время они молчали.
Морриган даже начала чувствовать неловкость и, не подумав как следует, ляпнула первое, что пришло в голову:
— Итак, ты верховный шаман и самый молодой мастер-скульптор Партолоны? — Ей захотелось стукнуть себя по лбу за глупый вопрос, который могла бы задать девчонка, поклонница какой-то знаменитости, но Кеган отреагировал легко:
— Да. Во время прошлого лунного цикла леди Рианнон объявила меня мастером-скульптором. А пять полных сезонов назад я отпил из чаши Эпоны у источника Богини и принял от нее звание верховного шамана.
Заинтригованная предметом беседы, не говоря уже о самом красавце кентавре, Морриган выстреливала вопросы один за другим:
— Источник Эпоны находится в Партолоне?
— Он вообще не в этом мире, а там, где обитают боги, богини и души.
— Тебе не было страшно?..
— Туда отправилась только моя душа. Хотя да, такое путешествие может напугать.
— А что делает верховный шаман?
Кеган нахмурил лоб и спросил:
— Разве в Оклахоме таких нет?
У нее с языка чуть не сорвалось: «Конечно нет», но тут она вспомнила о некоторых друзьях бабушки, исповедующих викканство и язычество, а также о коренных американцах, которых встречала на различных индейских собраниях, и передумала.
