Ольга Гусейнова - Светлая и Темный
— Пойдем, я тебе еще наши бани не показал, как следует …
Не смотря на жалкие потуги изобразить бесстрастный вид, мои эмоции, наверное, фонтаном радости били, и муж, однозначно, их уловил. Вон как серые глаза зажглись огнем желания. Быть может, чувствуя мое напряжение и озабоченность, Сэбиан предложил сходить в бани?
Мы удалились, коротко кивнув остальным. По дороге он приказал первой же попавшейся девушке — горничной принести все необходимое.
Я уже второй раз за день восторгалась, проходя через несколько комнат со сложной системой вентиляции и естественного освещения, расположенных вокруг большого бассейна, вода в который поступала из горной реки. Осмотрев это великолепие хозяйским глазом, сама себе позавидовала: какая удача, что в мужья мне достался продвинутый не только магически, но и технически дракан, а не погрязший в мрачном нецивилизованном средневековье драк.
В одной из комнат Сэбиан сам раздел меня, медленно снимая одну одежду за другой, предвкушая… возбуждая… На миг замер, разглядывая мое обнаженное тело, а я поверхностно задышала, немного стесняясь наготы, перед полностью одетым мужчиной и уже распаленная. Через минуту он стоял такой же обнаженный, быстро сняв с себя кафтан и рубаху, распустив черные блестящие волосы. Подхватил меня на руки и понес в помывочную.
— А вдруг нас тут увидят голых? — заволновалась я, вцепившись в плечи Керо.
— Неженка и скромница… — глухой глубокий тембр голоса отозвался внутри меня сладким томлением. — Не переживай, мою ауру ощущает каждый в клане, и сюда без разрешения или чрезвычайной необходимости никто не войдет. Пока мы здесь…
— Уже привыкли… что ты не один моешься? — млея от мягких возбуждающих ласк, не смогла не спросить я. Утренняя выходка Бетины все же заронила во мне яд ревности.
— Привыкли, — ровно ответил муж, присаживаясь на мраморную лавку и притягивая меня к себе.
Я намылила тряпку и начала тереть Сэбиана, сама же невольно касаясь его своим телом, кажется, уже не могла не трогать, не гладить, не целовать. Но из‑за такого ответа расстроилась:
— И многих из них ты сюда водил?
Он так же взял мыло, взбил пену и ладонями начал мыть меня. Захватил губами чувствительную вершинку моей груди, втянул в рот, пососал, пощекотал языком, а я едва сдержавшись, чтобы не застонать от удовольствия, отбросила тряпку и запустила мыльные руки ему в волосы, притягивая к себе голову.
Сэбиан оторвался от соска и подозрительно посмотрел на меня. Обхватив обе груди руками, ответил:
— Я не монахиня из обители…
Я положила ладони ему на плечи, а потом, обмирая, снова спросила:
— С этой Бетиной ты тоже здесь был?
— Да. — Бесстрастный ответ — и его ладонь переместилась с моей груди на бедра, погладила нежную кожу внутренней стороны и скользнула в средоточие женственности, вызывая дрожь во всем теле и жар в лоне, куда медленно, осторожно проникали мужские пальцы.
Я не выдержала, всхлипнула и стукнула его по плечу.
Керо, продолжая вытворять пальцами что‑то невероятное, посмотрел мне в глаза, где частенько прозрачный серый меняется сумрачным или штормовым цветом.
— Мне тридцать семь лет, Сафира. И невинность я потерял давным — давно. Моими любовницами были многие женщины из моего клана и из других, но ни одна из них не стала женой, я даже не думал об этом.
Я обвила его крепкую шею руками, прижалась и, чувствуя как нарастает жар внизу живота и подрагивают мышцы, всхлипнула:
— Но ты меня не любишь, как и их…
Сэбиан на миг замер, прекратил ласкать меня, подхватил под ягодицы, буквально вынудив обнять его ногами за талию. И понес в парилку, по дороге спокойненько поинтересовавшись:
— А ты меня? Любишь?
Я чувствовала невероятное напряжение и нестерпимое ожидание, что передал мне темный, поэтому призналась, не раздумывая:
— Да, Сэбиан. Люблю.
— И давно? — осторожно переспросил он.
Уткнулась лицом ему в шею и ответила честно:
— Не знаю. Просто… вчера поняла, что люблю. — Помолчала и совсем тихо добавила. — И это чувство, оказывается, способно причинять боль… если оно не обоюдное. И страшно от этого…
Темный буквально затопил меня облегчением и алчной радостью собственника.
Мы зашли в полумрак парной, где пара светильников разгоняла темноту. Муж присел на полку, не снимая меня с колен. Сжал ладонями мои ягодицы, помассировал и потянулся за поцелуем со словами:
— У тебя все есть: мой дом, мой клан, моя земля и я в придачу. — Увидев, что я собралась ответить, быстро добавил. — А если вдруг чего‑то еще захочешь, то будет обязательно, обещаю.
— Ты уверен? — выдохнула ему в губы… со стоном принимая его в себя.
— Драканы никогда не дают пустых клятв и обещаний! — рыкнул он и прижался к моим губам.
На этот раз я сама задавала темп и упивалась, то ускоряясь, то замедляясь… Только звезд над нами не хватало. А на задворках моего сознания шевелилась душа замка, радостно поскуливая, наслаждаясь нашим слиянием, моими зашкаливающими чувствами и эмоциями, как заправский вуайерист незримо присутствуя рядом. Жесть!
И снова, когда пик наслаждения прошел, а я оказалась лежащей на лавке под мужем. Открыв глаза, чуть не завопила со страха. В сумерках, смешиваясь с паром, пространство буквально затопила Тьма. Я всеми фибрами души ощущала ее удовлетворение и возрастающую мощь. Только больно в этот раз не было, лишь приятный прохладный бриз. Чисто из любопытства, особо не раздумывая, подняла руку, выглядывая из‑за плеча Сэбиана, и… погрузила пальцы в эту черную густую субстанцию. Жуть!
Его Темнейшество сдвинулся в сторону, вольготно разлегся на спине и одновременно уложил меня сверху. Я тоже устроилась поудобнее, благо на нем места много, затем не выдержала и спросила, кивнув себе за спину:
— Это Ее твои бывшие любовницы плохо переносили?
Темный маг, зарывшись носом в мои волосы, глубоко удовлетворенно вздохнул, по — хозяйски прошелся по моей спине и ниже, где достал, ладонями. Покрыл поцелуями мокрый от влаги и пота висок и флегматично ответил:
— Да. Ни одна не смогла принять мою магию. Да и Тьма тоже… не любит конкуренток…
— …прямо как я! Теперь понимаю, почему мы нашли с ней общей язык, — проворчала в ответ.
Сэбиан обхватил ладонями мое лицо, заставил посмотреть на него. Я ощутила нежность, не хрупкую, как прежде, а всепоглощающую, глубокую.
— Я — твой, ты — моя. Больше не нужно бояться, Сафира. И твоя боль… лишняя.
— Вот когда полю…
Договорить мой мужчина не дал — начал новый виток страстной игры с поцелуя.
