Вера Чиркова - Выбор судьбы
— Мне все кажется, — вздыхал в самые благодушные минуты князь клана Куницы, — вот откроется дверь, и вы вбежите все вместе… будто с прогулки вернувшись, с пучками травы, называемыми букетами, с репьями в косичках и свежими царапинами… наброситесь на квас и пирожки и станете взахлеб рассказывать про страшного жука, пойманного Севериной.
— Веся… — еле слышно шепнул в ухо любимый голос, — держись, пожалуйста!
— Не волнуйся, — чуть громче, чем нужно, чтоб услыхал он один, пообещала куница, — лучше подумай, как отцу-то помочь.
— Я думаю, — так же негромко ответил Саргенс, — а вы все помалкивайте.
— Мне сказали, Ардест приехал? — Веся ясно расслышала в вежливом вопросе вошедшей женщины тень упрека, а княгиня отобрала у мужа руку, которую он нежно целовал, и потребовала: — Покажи же мне его, наконец!
— Я тут, матушка, — поднялся ей навстречу княжич и попытался поднять Весю, но куница накрепко вцепилась в свой стул и идти вместе с ним навстречу к будущей свекрови не пожелала.
Пришлось Ардесту отправиться одному, а чародейка даже сама сначала удивилась своему странному упрямству. И лишь секундой позже, рассмотрев выглядывающий из-за шуршащих шелковых юбок княгини краешек особого, «со значением» платья ее спутницы, поняла, это так сработала ее воинская интуиция. Или смекалка… не всё ли равно? Но раз Саргенс пообещал позаботиться обо всем, ей лучше пока стать незаметнее стены.
Кастина, воспользовавшись моментом, пока княгиня, одновременно улыбаясь, всхлипывая и осыпая упреками, обнимала сына, скользнула к Весе. Приставила свой стул к стулу воспитанницы вплотную, села рядом и ухватила ее под локоток.
— Верно сделала… что не пошла, — шепнула одними губами, всматриваясь в незнакомое, побледневшее личико, — без тебя разберемся.
— Держись, кошка, Сарг и не таких прохвосток раскручивал, — мрачно шепнул с другой стороны Ольсен, и Веся обнаружила рядом с собой деда, крепко вцепившегося в край накидки.
«Окружили! — возмущенно фыркнула куница. — В своих делах разобраться не могут, а как ей поступать, точно знают! Будто она бежит куда-то… хотя оба не могут не догадываться, если Веся захочет, то ей и бежать никуда не потребуется! Просто пальчик наставит! Но в том-то и дело, никогда она ничего такого делать не станет… сейчас пришло время действовать Ардесту».
— А у меня для тебя подарочек, сынок! — утерев кружевным платочком скупые слезы, лукаво произнесла княгиня. — Гляди, кто со мной пришел?
— Милый! — выплыла из-за Доренеи круглая женская фигура. — Это я!
— Кто ты? — с ледяным изумлением поднял бровь Ардест. — Я тебя не знаю.
— Когда ты на мельнице твоего прадеда… клялся мне в любви… — голос девицы жалобно задрожал, — то знал? Вон твой дед сидит, пусть подтвердит, если совесть не растерял!
— Была ты на мельнице, подтверждаю, — с ядовитой ухмылкой громко сообщил Ольсен, — один-единственный раз. Но это было больше года назад, и я тебя тогда с крыльца спустил, за распутство. Ты же сначала к Ардесту в комнату сбегала, а потом к его брату отправилась!
— А потом мы помирились и встречались в другом, укромном месте, — выпалила Анастия и победно сверкнула глазами.
— Илстрем?! — холодно произнесла княгиня, оглянувшись на стоящего за ее плечом мужа. — В чем дело? Ты же мне обещал поговорить с Ардестом?!
— А он со мной и поговорил, — мягко ответил вместо отца Берест, еще переживавший встречу с матерью. — И я ясно объяснил, что видел эту девицу всего один раз, больше года назад. И если бы это был мой ребенок, то он уже давно лежал бы в колыбели. Неужели вы желаете, матушка, нянчить неизвестно чьего внука?
— Но она говорит… позже вы встречались еще!
— Это ложь. Чародей Ардест все это время был очень далеко от Цитадели, он вернулся лишь несколько дней назад, и я могу это засвидетельствовать, — учтиво сообщил Саргенс, но за этой учтивостью Бересту послышалась тонкая издевка.
А еще его потрясло, что эти слова были правдой, и тем не менее лукавы, словно признания лисички.
— Так можно дать ей зелье истины, — добродушно заметила Кастина, — у меня с собой есть. Пусть расскажет, зачем на княжича напраслину возводит!
— Это не напраслина! — отчаянно закричала вдруг Анастия. — А лжете вы все! Этот красавчик вовсе не Ардест! И голос у него другой! А княжич урод, мерзкое, криворотое и слюнявое страшилище! Днем ходит в маске, а ночью… мне даже подумать гадко, что и у меня могла бы родиться такая жаба!
— Потому ты и нашла себе красавчика… вместо жениха, — спокойно кивнула Кастина. — Так почему же не отказалась от княжича?
— Терсия! — возмущенно оглянулся на травницу Берест. — Что такое ты говоришь? От чего отказываться? Я ей никогда своего браслета не предлагал и даже не собирался! Мне даже с кривым ртом такой потаскушки не нужно было!
— Но ведь ребенок… — судорожно терла виски княгиня. — Как же так?
— А она знала, что у нас в семье браслеты женихам не возвращают и договор из-за таких вещей не разрушают, — осторожно подводя жену к своему креслу, терпеливо объяснял ей князь. — Вот на это и надеялась. Раз с Ансертом не вышло, то хоть Ардеста заполучить.
— Но она говорит… криворотый? — начал доходить до расстроенной Доренеи смысл обвинений, выкрикнутых обожаемой невесткой. Ну, или почти невесткой. — Ардест… я ничего не понимаю!
— Ну, матушка, ты же знаешь… у чародеев всякое бывает, — загадочно улыбнулся матери Берест и хмуро взглянул на деда с наставницей, не оставивших ему места рядом с невестой.
Вот ведь прилипли… а она сидит так тихо и покорно, что у ястреба начинает болезненно ныть сердце, его Веся себя так не вела, даже когда стояла одна против кучи степняков.
— Но вы дали мне слово! — Анастия оскорбленно смотрела на Илстрема, не подозревая, какую бурю поднимает в его душе своими словами. — Вы мне обещали, что он женится! Я требую… пусть отдаёт мне браслет!
— А его у меня нет, — почти ласково усмехнулся ястреб, — его уже носит самая лучшая девушка!
— Вот как! — злобно зашипела Анастия, оглядела незнакомых женщин и почти сразу остановила взгляд на Весе. — Так это ты самая лучшая?! А разве самые лучшие уводят женихов у беременных? Или тебе чародеев не хватило? Ну, давайте, выгоняйте меня отсюда! Я пойду и сяду на площади… и буду плакать и рассказывать, как князь Илстрем обошелся с бедной, наивной, неискушенной в жизни сиротой… не имеющей материнского совета… — она так разжалобила сама себя, что даже всхлипнула, а Саргенс вдруг ехидно похлопал в ладоши.
— Отлично. Ты доподлинная комедьянтка. Но мы все же чародеи, а не ярмарочные зеваки. И тебе придётся рассказывать, кто отец твоего ребёнка и почему он не желает на тебе жениться.
