Дарья Кузнецова - Случайные гости
— Прямо сейчас, — кивнул Вараксин.
— В таком случае я не согласна, — решительно ответила я. — Верни меня домой.
— Очень жалко, — с расстановкой проговорил он. — Если бы ты согласилась добровольно, было бы проще.
— В каком смысле — добровольно? — испуганно ахнула я, порываясь встать.
Не знаю, зачем: не собиралась же я, в самом деле, прыгать со спины петы! Но — в любом случае не успела. Мужчина сгрёб меня в охапку и без особых затруднений подмял под себя. Из головы заполошно метнулись прочь все мысли, начиная с сожаления об упущенной возможности и заканчивая облегчением от отсутствия необходимости решать судьбу мазура. Остался только страх и непонимание происходящего.
— Пусти! Что ты делаешь?! — забилась я, пытаясь вывернуться из крепкой хватки. Увы, даже с учётом помощи симбионта, силы всё равно были не равны: Вараксин был крупнее, сильнее и по его коже тоже разбегалась маслянисто — чёрная плёнка. — Ты обещал, что это будет просто прогулка!
— Я солгал, — с неприятной ухмылкой сообщил он. — И лучше бы тебе перестать дёргаться. Вдруг, не удержу?
Я на мгновение замерла от неожиданности — а потом от страха, осознав, что происходит.
Пета стремительно пикировала вниз. Почти отвесно и так быстро, что это казалось больше похожим на падение. Сердце подскочило к горлу, застучало в ушах, кончики пальцев обдало холодом — и я на какие-то доли секунды не то что сопротивляться перестала, даже забыла, как дышать, в ужасе глядя на стремительно приближающуюся стену воды, переливающуюся отражением закатных красок.
Из оцепенения меня вывел мазур, прислав волну уверенности и уже знакомую картину с человеком, висящим вверх ногами на ровной поверхности.
Опомнившись, я резко дёрнулась. Не так чтобы совсем успешно, потому что скинуть нападающего не удалось, но его болезненное шипение, мат и хлынувшая из разбитого носа кровь стали приятной наградой. Правда, ненадолго. Грязно выругавшись, мужчина, не пытаясь хоть немного соизмерить силу, наотмашь ударил меня по лицу.
Мог бы, наверное, и убить, не говоря о том, что фингал остался бы на пол — лица, но на моё счастье вовремя среагировал мазур и взял часть удара на себя, защитив мою голову знакомой чёрной плёнкой. Голова мотнулась, щёку обожгло болью, но этим и ограничилось.
— Ничего, мы с тобой позже поговорим, — со змеиной усмешкой пригрозил мужчина, а в следующее мгновение мы врезались в воду.
Правда, ощущения удара не было. Преграда была заметна глазу, а по ощущениям — лишь немного уменьшилось ускорение. Мы оказались отделены от толщи воды воздушным пузырём; наверное, его создавала пета, хотя информация о таких способностях местных амфибий мне не попадалась.
Состояние было странное. Разум отчаянно пытался уцепиться за какие-то простые и понятные вещи: пузырь, механика перехода петы из воздушной среды в гораздо более плотную, способность симбионта компенсировать такой сильный удар.
Обо всём остальном думать было страшно. Всё остальное было чудовищно неправильно и состояло из одних вопросов. Что происходит? Зачем я так понадобилась этому мужчине? Кто он такой на самом деле? Куда и зачем меня везёт? Где и в чём он мне соврал?
Паника начала душить и попыталась окончательно лишить меня даже остатков здравомыслия, но тут появилась идея. Ведь все эмоции — это проявления деятельности разума, зачастую связанные с выбросом в кровь определённых химических веществ. А у меня есть чудесный, изумительный, самый лучший регулятор этого механизма, который способен легко и без излишних затрат нервов и времени привести меня в чувство. К мазуру я и обратилась с этой просьбой. Он ответил сомнениями и неуверенностью — мол, нельзя постоянно регулировать эмоции, плохо кончится, — но быстро согласился, что случай исключительный, и если не вправить мне мозги прямо сейчас, есть шанс, что они больше никогда не понадобятся.
Спасибо симбионту, полностью глушить эмоции он не стал, но их накал ощутимо ослаб и буквально через несколько секунд я обрела способность к здравому мышлению. Правда, ничего хорошего придумать не сумела.
Главный вопрос оставался один: зачем я настолько понадобилась этому типу, что он решил меня похитить. Даже никаких дельных мыслей не возникло, не считать же таковой идею о любви с первого взгляда! Поняла только, что он в любом случае планировал такой исход нашей прогулки — согласилась бы я на побег, или нет. И от этого стало спокойней и легче на душе. По крайней мере, я не изменила себе, даже получив такую возможность. Не предала родных и не обрекла добровольно на смерть безобидное и полностью зависящее от меня существо.
Мысль о том, куда именно мы направляемся, я отложила: надо думать, скоро узнаю. А вот подозрения о личности похитителя в голову закрались. Уж не связан ли этот «специалист по всему и сразу» с пиратами? Потому что своим поведением он никак не походил на законопослушного гражданина — такие девушек не похищают и не бьют! — а вот в образ бандита вписывался отлично. В связи с этой догадкой собственная дальнейшая судьба представилась мне в исключительно мрачном свете: ждать чего-то хорошего от пиратов не приходилось.
Вопросов, стоило относительно спокойно задуматься над происходящим, возникло множество, и большинство из них лучше было бы задать себе с самого начала. Например, как Вараксин умудрился связаться с кораблём, который якобы прибыл за ним? Да и вообще, за считанные дни сориентироваться в непонятном чуждом мире и так быстро найти из него выход… не верилось.
Кажется, не для всех землян этот мир был такой уж чуждый, новый и незнакомый, и мне это категорически не нравилось.
Путь под водой продлился недолго. Я почти не смотрела по сторонам: во — первых, было темно, а, во — вторых, не было никакого настроения разглядывать пейзажи. Потом пета нырнула в какую-то трещину, мрак стал вовсе чернильно — непроницаемым, а потом мы вдруг выскочили на яркий свет.
Переход оказался настолько резким, будто прежняя тьма была не просто тенью подводной пещеры, а результатом добавления в воду краски. Свет наполнял толщу воды, широким столбом спускаясь через отверстие в своде огромной и судя по правильной форме — рукотворной пещеры. К этой дыре мы и устремились, через несколько мгновений вынырнув в полу просторной сводчатой залы. Шлифованный тёмный камень стен прерывался только плоскими светящимися панелями, а пол — тремя тёмными провалами в воду, вроде того, из которого вынырнули мы.
Нас ждали. Трое высоких мужчин с характерными признаками наличия симбионтов в организмах; двое светловолосых и коротко стриженых, с похожими невыразительными лицами — слишком похожими для того, чтобы это было простым совпадением, — и один брюнет с неожиданно светлыми и холодными для такого цвета волос серыми глазами. Брюнет казался моложе двух других, но держался так, будто имел право ими командовать.
