Клятва дракона, или Непокорная невеста (СИ) - Черникова Любовь

Я пристально уставилась на нарисованную девушку, а та на меня. В какой-то момент мне почудилось, что ее губы чуть дрогнули в надменной улыбке…

Нет, показалось. Надумала себе… Брр!

В том, что у отца могла сохраниться запрещенка, я даже не сомневалась. Блэкроки всегда были себе на уме. Вот только странно было бы вывесить такой портрет туда, где драконы его непременно заметят. 

И все же я выпустила магические щупы и просканировала полотно и раму, но определить наверняка, такой ли это портрет, или нет, не смогла. Какой-то магический фон присутствовал, но в равной степени он мог исходить как от самой картины, так и от стен замка. А еще он мог говорить об особенном таланте художника.

Спрошу потом у Элины. Она в искусстве лучше моего разбирается, решила я.

В конце коридора показались драконы, и на душе сразу стало легче. Как будто туча, нависшая над головой, растаяла. Аж отпустило. Коридор стал светлее, и даже эта картина больше не казалась столь таинственной. Ну девушка и девушка на портрете. С чего я решила, что с ней что-то не так?

— Лира, ты что здесь одна делаешь? — Ренгольд подошел и поправил прядку моих волос.

На портрет он взглянул только мельком, а на меня — внимательно и слегка напряженно.

— Девочки разошлись, а я вот картину увидела… — задумчиво протянула я.

— Картину? — Рен снова посмотрел на портрет. — Это кто-то из Блэкроков?

— Понятия не имею.

Я пожала плечами и только хотела спросить, не замечает ли он что-то странное, как вздрогнула от резкого звука.

Дверь покоев Аудбьерна хлопнула так же, как перед этим дверь Анатраны.

— Что это с ним? — удивилась я.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Рен. — Лучше скажи, что с тобой. Ты сама не своя. Даже не сразу меня заметила.

— Не знаю, как и сказать. Муторно вдруг на душе стало…

Озвучив собственные ощущения, я поняла, что только что мы веселились и играли в мяч, а теперь хорошее настроение как-то само по себе улетучилось. Медленно направилась к двери своей комнаты, но так и не протянула руки, чтобы ее открыть. За меня это сделал Ренгольд. Он вошел первым и внимательно все осмотрел.

— Здесь безопасно.

Я и сама знала, что безопасно. Взяла за правило сканировать помещение при помощи магии, перед тем как войти, и все же после слов серебряного на душе стало спокойнее. Я сделала шаг внутрь, а затем круто развернулась и попросила:

— Рен, обними меня, пожалуйста!

— Лира, я грязный…

— Обними! — Мой голос даже слегка сорвался.

Если не обнимет, я наверное, расплачусь…

Но не успела я расстроиться, как оказалась в объятиях дракона. Обняла его в ответ и замерла, наслаждаясь ощущением покоя, надежности и безопасности. Знаки на наших запястьях мягко замерцали, добавляя моменту духовного единства. Все-таки права Мать Всего Сущего. Мы действительно созданы друг для друга. Теперь я это точно знаю…

Сколько прошло времени, пока мы так стояли, молча и не двигаясь, слушая стук наших сердец, не в силах оторваться друг от друга, пока за дверью не возникла горничная. Какое-то время она тактично помалкивала, но потом осторожно напомнила о себе:

— Простите, Эшшери, я пришла, чтобы помочь вам приготовиться к ужину. Эшшери Блэкрок сказала, что у нее есть новости.

— Какие новости? — Так и не выпустив меня из объятий, спросил Ренгольд. 

— Я не знаю, эшшер. Простите…

Служанка ниже склонила голову.

— Скоро увидимся. Не грусти, этали, все будет хорошо!

Рен мне улыбнулся и подмигнул, а я приподнялась на цыпочки и потянулась к нему. Дракон поцеловал меня прямо в губы, смутив замершую у двери горничную.

Глава 26

Новость, которая ждала нас за ужином, оказалась не такой уж и хорошей, как мы надеялись.

— Эшшеры, я право не знаю, что и сказать… — мялась в растерянности Хрустальная Принцесса.

Если заламывать руки можно было нарочно, то розовые пятна на бледном лице, выдающие крайнюю степень волнения, подделать сложнее. Можно, конечно, магией, но уж слишком это очевидно для драконов. Из чего я сделала вывод, что мачеха не играет, а действительно расстроена и растеряна.

— Что случилось эшшери Блэкрок? — поинтересовался Ренгольд, недовольно хмурясь.

Я поняла, что ему тоже не нравится происходящее.

— Письмо… Оно пришло сегодня из академии и, если честно, я в полном недоумении.

Конверт из плотной серой бумаги с печатью Академии Ветра и Штормов дрожал в тонких пальцах моей мачехи.

— Дайте его сюда, — ровным тоном потребовал владыка Седых Пиков.

Когда Ренгольду передали письмо, он быстро пробежался по тексту глазами, затем убрал в конверт и принялся молча постукивать его ребром по столу. Это продолжалась  несколько напряженных мгновений, после чего дракон поднял строгий взгляд на Калле и потребовал:

— Эшшери Блэкрок, извольте объясниться!

— Я… Я сама ничего не понимаю. Мой муж… Он ведь отбыл в академию, как я и говорила. А теперь они пишут, что его не вызывали! — Голос мачехи сорвался. — И ничего не произошло за это время. Ничего срочного, и вообще, каникулы… Тогда, где же мой Рихард? — Она подняла на дракона полные слез глаза.

— Нам тоже очень интересно это знать, — припечатал Рен.

Ужин продолжился в полном молчании, и даже тетушка Федросэ не рисковала болтать, уничтожая блюдо за блюдом. После игры и прогулки, аппетит у всех был драконий, разве что сама хозяйка сидела, молча глядя в полную тарелку. 

Неужели переживает?

Если честно, я испытала некоторое облегчение. Видеть отца мне по-прежнему не хотелось, а теперь появилась надежда, что и не придется с ним встречаться вовсе. Потому новость не испортила мне аппетита. Напротив. Вот только мучил один вопрос, который я и задала, покончив с десертом:

— Ренгольд, раз отца нет, и неизвестно, когда он появится в замке, наверное, нам нет смысла ждать его здесь. Как считаешь? — с надеждой я посмотрела на серебряного.

Рен кивнул и сообщил, обращаясь к Калле:

— Мы уедем утром, эшшери Блэкрок.

Драконы заметно оживились. Им эта задержка тоже была поперек горла. Все волновались, о том, что происходит дома на севере.

— Но… Как же… — растерянно залепетала мачеха.

Ее взгляд метнулся к дочери, к тете, словно она искала поддержку. Мирре молча ухватила меня за руку под столом и, посмотрела умоляющим взглядом. Мне стало немного неловко перед сестрой, и я сжала в ответ ее тонкие пальчики.

Рен поднялся.

— Эшшери Блэкрок, безответственность вашего мужа может дорого обойтись моему народу. Формально мы уже выполнили его пожелание, прибыли сюда. Традиция соблюдена. Если он желает увидеть дочь и познакомиться зятем, пусть сам приезжает в гости. Двери Снежного Оплота открыты для родственников моей невесты. О дате свадьбы мы сообщим позднее. Вы получите официальное приглашение.

— Как скажете, эшшер Холлвард. Воля ваша, — смиренно поклонилась мачеха и посмотрела на меня.

Мне показалось, что она сожалеет. Вряд ли это было сочувствие, но тогда, что это могло значить?

После ужина мы разбрелись по покоям, чтобы собраться в дорогу. Вещей у нас было не так много, но все же не хотелось что-нибудь забыть или задержаться на лишнюю минуту. Едва я приступила к сборам, как ко мне заглянула Миррэ.

— Тали… Мне так жаль, что ты уезжаешь. Я надеялась, у нас еще есть время, чтобы побыть вместе…

Сестренка откровенно грустила.

— Если я о чем-то и жалею, так только о том, что мы так мало успели пообщаться. Надеюсь, твоя мать не запретит тебе навещать нас в Снежном Оплоте. Иначе… Иначе я сама приеду к тебе в гости. Когда я стану женой владыки Седых Пиков, вряд ли мачеха посмеет отказать мне в гостеприимстве, — пошутила я.

Мы обнялись и какое-то время так стояли. А потом сестра сообщила:

— Ты говорила, что ютары отлично прыгают и могут перемещаться по склону? — Миррэ подскочила к окну и отдернула занавеску. — Смотри. Вон там они смогут подняться?