Александра Черчень - Разные судьбы нас выбирают
— Твое, — со смешком поведал облокотившийся на деревянную колонну Пламенеющий. — Я рад, что понравилась.
— Просто слов нет насколько!
На столике обнаружился ароматный чай, притом тот самый, который мне так понравился в том заведении, куда Рыж водил Альену. Я подозрительно взглянула на безмятежного Алого, который сейчас аккуратно разливал насыщенно-черный напиток по тонким фарфоровым чашкам. Приняла протянутую пиалу и ненадолго зависла над ней, вдыхая бодрящий аромат незнакомых трав.
— Что за сорт?
— Черная звезда. — Ев опустился в кресло напротив.
— А что так… своеобразно названо? — несколько опешила я.
— Потому что звучно, — хмыкнул Пламенеющий. — Основные законы торговли. Но напиток и впрямь восхитительный.
Пригубила и одобрительно кивнула. Немного терпкий, но это придает пикантности. На задворках сознания мелькнула маниакальная подозрительность с плакатом, гласящим, что пить непонятно что непонятно где в обществе едва ли не самого главного политического противника — это как минимум глупо. Но эту в общем-то дельную мысль оттеснили либидо, романтичность и женское самолюбие, вынеся категоричный вердикт: «Он нам нравится». После подоспела интуиция: «Я вообще-то сплю, но нам ничего не грозит». Соню продемонстрировали подозрительности, и она успокоилась.
— И где бродят твои мысли? — нарушил молчание негромкий баритон.
Я вздрогнула и подняла взгляд на свою меднокосую осень. Он смотрел на меня спокойными малахитовыми глазами, ветер чуть заметно шевелил рыжие пряди, что высвободились из его прически и легко касались светлой кожи. Таким я его видела только тогда. Давно. Восемь лет назад. Сейчас это был именно мой Рыж. И я не замечала ни следа Евграна Пламенеющего. Куда-то пропала жесткая складка возле чувственных губ, исчез циничный прищур, лицо больше не казалось резким и хищным. Камзол висел на плетеном подлокотнике, рукава рубашки были закатаны по локоть, ворот распахнут, клановый перстень небрежно валялся на столе, поблескивая кровавым рубином.
— Ты сегодня… необычный, — тихо призналась, наконец вынырнув из плена созерцания.
— Скорее естественный, — улыбнулся Рыж. — Хочу отметить, что если несколько месяцев назад между Алей и принцессой была не такая уж большая разница, то теперь она весьма значительна. Так что сейчас я рад ТЕБЯ видеть. Ее высочество, конечно, девушка восхитительная, но…
Он замолчал, и я решила напомнить:
— Но?
— Но ты милее, — рассмеялся мужчина и перекинул косу вперед.
— Взаимно, — отсалютовала ему чашкой. — Ты бы знал, как меня достал Евгран Пламенеющий!
— А мне казалось, что тебе он интересен, — по-птичьи наклонил голову набок.
— Ее высочеству — несомненно!
— Какой-то у нас с тобой диалог двух сумасшедших получается. — Рыжий хмыкнул и провел пальцем по скуле.
— Не первый раз, — пожала плечами и перевела взгляд на догорающее солнце, дарящее последнее тепло лугу перед домом. — Может…
Он понял меня без дальнейших слов, кивнул, подхватил плед, и мы спустились с веранды. Я шла по невысокой, мягкой травке, жадно вдыхала запах поля и леса, чувствовала тепло его руки, и мне было та-а-ак хорошо, что это казалось почти неправильным. Ибо все заканчивается.
Но… ведь это не причина не наслаждаться тем, что дано. В конце концов, мы всегда с ним ловили моменты. Жадно проживали каждый миг, бережно сворачивали воспоминания и откладывали в шкатулочку памяти, чтобы, когда станет пусто и холодно, их можно было достать и согреться. А сегодняшний вечер — это практически жемчужина, с которой может сравниться только драгоценность тех дней, когда мы впервые встретились.
А потом были горячие пальцы в ладони, постепенно чернеющее небо, на котором поблекли краски заката. Загорелись звездочки, появилась красавица-луна, и вот уже в полночную небесную синь полетели искры костра, а новая гитара в моих руках стала учиться петь.
Настроение было вновь веселым, и теперь мы с рыжим увлеченно боролись за единственный в данный момент шампур с прожаренным мясом. В итоге мне его по-рыцарски уступили и даже не позволили себе ни единого недовольного взгляда, пока я блаженно доедала второй кусочек. На первом подавилась оттого, что шашлык был все же горячим, а я так торопилась «застолбить территорию», что хватанула лишнего. Наблюдал он за всем этим ну о-о-очень злорадно!
Мясо мы потом поделили без конфликтов. На последний, уже надкусанный, особенно крупный кусок, который нагло стащила с тарелки меднокосого десятью минутами ранее, я теперь смотрела со вселенской скорбью и думала, куда его деть. Ибо в меня не лезло. Немного подумала и предложила приятелю. Тот скептически оглядел обглоданное подношение и иронично заломил бровь. Я покраснела и вновь уставилась в тарелку. Но тем не менее чужую вилку отбила чисто на рефлексах.
— Ой, — поспешно протянула предмет спора Еву.
— Ну ты и зараза, — сказал он.
Когда с шашлыками было покончено, мы просто сидели и смотрели на огонь. Я обнимала гитару, а Рыж меня. Пламенеющий еле слышно мурлыкал под нос какой-то мотивчик, спустя пару минут наконец вспомнила, из какой он песни. Мягко отстранилась, перехватила поудобнее гитару и вопросительно взглянула на зеленоглазого.
— Слова ты помнишь? — В ответ на недоуменный взгляд пояснила: — «Ночной волк».
— А… — сообразил он. — Приблизительно, а что?
— А то. — Пробежалась пальцами по грифу, потом несколько минут сидела, подбирая аккорды.
Вот… Хорошая песня, светлая, легкая и почти про нас. Некоторые фразы, конечно.
Взглянула в малахитовые глаза, в которых янтарными крапинками отражались искры костра, улыбнулась и запела:
Когда мы вместе, то ночь в два раза длинней.
И эта песня, конечно, будет о ней.
Луна так близко, что можно лапой достать.
Не нужно думать, а просто бежать, бежать…
Со второго куплета к моему голосу присоединился бархатный мужской баритон. Мне было не оторвать взгляда от его глаз, я глупо улыбалась и чувствовала себя очень счастливой. И хотелось… так хотелось и правда сбежать от всего этого!
Бежать от правил и городской суеты,
От воли рока и королевской мечты
Навстречу ветру, навстречу полной луне.
Смелее, брат мой, доверься мне.
И мы верили. Сейчас смотрели друг на друга, и ближе не было никого. И разделения не было. Рыж, Рыж, Рыж. Связал ты нас очень сильно.
Не мешкай, брат мой, наступит скоро рассвет.
И будем снова: я волк, а ты — человек.
И в серых буднях луну уже не поймать,
Ну а пока бежать, бежать, бежать.[2]
ГЛАВА 19
