Юлия Жукова - Замуж с осложнениями - 3
— Затем, — медленно отвечает он, — чтобы сберечь мою репутацию.
Меня этот ответ несколько удивляет, но, видимо, Азамат решил, что так ребёнку будет понятнее на первых порах.
Кир очень странно на меня смотрит, потом пересаживается поудобнее и обхватывает себя руками.
— Ты не мёрзнешь? — спрашиваю. — Хочешь, шубу дам?
— Нет, спасибо, — бормочет он. Но шубу я всё-таки перекладываю на заднее сиденье.
— Ладно, — продолжаю, — ты, главное, запомни, что если кто спросит — я твоя мать. А Алансэ тебя украла в младенчестве. Я так понимаю, ты её не особо любишь?
— Она хочет меня убить, — пожимает плечами мальчик.
— Уже не хочет, — успокаиваю я. — Наш друг-духовник изменил ей память, теперь она тоже думает, что я твоя мать.
— Мне вы тоже память измените? — спокойно интересуется Кир.
— Нет, я думаю, ты и так никому не скажешь. Сам посуди, если кто-нибудь узнает, твой отец может лишиться работы и уважения многих друзей. Твоя жизнь уж точно не улучшится.
— Ясно, — он угрюмо кивает. — Я не скажу.
— Вот и отлично, — улыбаюсь. — Ещё только одна мелочь. Мы с Азаматом поженились недавно, этой весной, поэтому будем считать, что ты родился в этом году, но по недосмотру провалился в зияние. Ты ведь знаешь, что это?
— Знаю, — кивает Кир.
— Замечательно. Теперь повтори, пожалуйста, что ты скажешь, если тебя спросят, как всё было.
Кир корчит рожицу, мол, не тупой, запомнил, но послушно повторяет:
— Я сын Азамата и Элизабет. Когда был мелкой козявкой, провалился в зияние, назад. Там меня нашла Алансэ и отвезла в приют. А вчера она пришла к вам и сказала, что я сын Азамата, и потребовала бабло. Вот и всё.
— Умница, — хвалю. — Азамат, твой сын — отличный парень.
Муж ухмыляется, а Кир снова принимается ёрзать на месте.
— Вот мы и в Худуле, — сообщает Азамат. — Попробуем постучаться к Лентяю. Он спит, конечно, но я не хочу, чтобы к вечеру весь город знал, что мы здесь.
Мы приземляемся на площадке за трактиром, уже почти светло. Азамат открывает кабину, а затем багажник, вынимает шерстяное одеяло и заворачивает в него удивлённого Кира.
— Ничего лучше пока предложить не могу, — извиняется Азамат. Кир поднимает на него возмущённый взгляд, но ничего не говорит, только отшатывается. При свете разглядел, что ли?
— Сам знаю, что страшный, — сообщает Азамат. — Но уж какой есть.
Я тайком улыбаюсь. Азаматова самооценка идёт на поправку.
Мы стучимся в дверь (о счастье, о цивилизация, здесь у домов есть двери!) и через пару минут её открывает заспанный парень — один из сыновей Лентяя.
— Ой, — заторможенно говорит он, потом задумывается и добавляет: — здравствуйте.
— Здравствуй. Прости, что в такую рань, но иначе не вышло. Нам бы две комнаты и поесть.
— Ага... — кивает парень. — Хорошо. Отца будить?
— Если сам справишься, то не надо, только не говори никому постороннему, что я здесь.
— Понял, — парень протирает глаза и пропускает нас внутрь. — Комнаты щас покажу, еда — только вчерашняя. Нормально?
— Пойдёт, — улыбается Азамат.
Лентяйский сын проводит нас на второй этаж в комнаты. Мы с Азаматом переглядываемся и соглашаемся, что я сплю отдельно, а он — с ребёнком. Пёс увязывается за нами, Кир опасливо косится на него и на сына трактирщика.
— Собачку тоже покормите, хорошо? — прошу я.
— Ага, — кивает парень. Потом задумывается. — Мы вообще собак в комнаты не пускаем, можно я его внизу привяжу?
Кир тут же вцепляется в ошейник пса и с вызовом спрашивает:
— На улице?
— Да нет, зачем, у нас есть тёплая пристройка, где охотники своих собак оставляют.
— Не врёшь? — прищуривается мальчишка.
— Кир! — возмущённо окликает его Азамат. — Ты не мог бы повежливее разговаривать?
Тот только поджимает губы.
— Пойдёмте посмотрим на эту пристройку, — предлагаю я. Очень спать хочется, скорее бы уложить уже всех этих мужиков, считая пса.
Хозяйский сын отводит нас через кухню, где прихватывает кусок мяса на кости, и какое-то складское помещение в пристройку, где действительно тепло, на полу навалено сено, сильно пахнет собаками, а у дальней стены привязаны два больших длинномордых охотничьих пса.
— Юного князя устраивают условия? — насмешливо спрашивает парень.
Кир молча кивает, треплет Филина по холке и самолично привязывает поводок к слеге. После этого пёс получает ужин, которому радуется так, как будто неделю не ел, а мы идём обратно в комнаты, где Азамат уже организовал мне и Киру по горячей ванне и принёс из унгуца сменную одежду.
Отмытый Кир выглядит несколько лучше, чем немытый. По крайней мере, серые свалявшиеся космы сменились на блестящие чёрные волосы. Мы спускаемся в обеденный зал, где получаем по солидной порции бараньего шашлыка с чомой и грибной подливкой. Кир смотрит на мясо, как будто это платиновый слиток, и как только наш метрдотель отворачивается, хватает куски мяса руками и принимается стремительно уминать, почти не жуя.
Азамат ловит его за руку. Кир вздрагивает и сжимает кусок так, что сок течёт по руке.
— Тише, тише, — укоряет его Азамат. — Не спеши, не убежит.
— И никто у тебя из тарелки еду не отберёт, — добавляю я.
Кир послушно умеряет темп, но всё время зыркает на нас исподлобья, то ли боится, что и правда отберём ужин, то ли надеется, что отвернёмся. Азамат наливает ему молока, чтобы не икал после скоростного заглатывания, но ребёнок и молоко опорожняет одним глотком, а потом переводит дыхание. В итоге мы ещё и по полтарелки не одолели, а Кир уже сидит, со скучающим видом ковыряет ложкой в чоме.
— Наелся? — спрашивает Азамат. Ребёнок пожимает плечами. — Подливку попробуй, очень вкусная.
Кир послушно пробует подливку, но, видимо, не разделяет Азаматовых вкусовых предпочтений. Мы продолжаем жевать в молчании, Кир только время от времени косится на нас, и наконец набирается храбрости спросить:
— А можно ещё мяса?
Азамат открывает рот, чтобы разрешить, но я его перебиваю:
— Думаю, на сегодня хватит. Утром ещё съешь.
Кир сникает, а Азамат вопросительно хмурится.
— Как бы ему плохо не стало, — говорю. — Жареное в сухомятку на голодный желудок, не жуя... Тем более, он, видимо, нечасто мясо ест. Пускай сначала это переварит.
