Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
— Не бойся, — сказал маг. — Попробуй. Обращаться будешь через меня, я настроюсь на сознание Рогора.
Они тут что, магов вместо телефонов и раций используют?
— Настя! — Рогор возражений не принимал.
Чёрт, мне правда казалось, что влюбилась в этого надменного негодяя? Да он с вешенских времён ничуть не изменился, хоть и обрядился в блестящий доспех! Как хамом был, так хамом и остался!
— Настя! Если думаешь, что отложу войну по первому твоему слову — глубоко заблуждаешься. Или говори, или катись отсюда!
Ах ты… Ладно! Скажу! Скажу и уйду! А ты… Да провались!
Я закрыла глаза и очистила сознанье. Как и в прошлый раз, это вышло легко и непринуждённо. Видимо, снова сыграл адреналин.
Представила лицо Санаминэля, позвала его. После ответного «да» с ужасом узнала в нём того, «первого», собеседника Креатина. В ментальном восприятии голос несколько искажался, а когда Санаминэль переходил на деловой тон, менялся полностью.
Не успела я додумать эту мысль, как в голове прозвучал другой, каркающий, голос:
— Говори зачем пришла!
Теперь голос Рогора звучал ещё злей. Вдобавок, почувствовала его эмоции. Как там его называли? Железным? Тот, кто придумал прозвище, не ошибся, ни капли не солгал. Я чувствовала эту сталь, покрытую толстым слоем инея и ледяную ярость, скрытую за ней. И чётко осознала — главнокомандующий армии Горанга меня ненавидит.
Чёрт…. За что? Я ведь ничего не сделала, скорее наоборот… Мчалась к нему, хотела помочь, спасти. Да как он не поймёт…
Сердце больно рванулось в груди. Я прикусила губу, стараясь сдержать собственные эмоции, но чувства пробили брешь в обороне и тонкой, серебристой змейкой, скользнули к нему. Там было всё: боль, обида, радость встречи, подозрение, отчаянное желание обнять спесивца, отогреть ледяную душу… и толика любви. Как же хотелось спрятать её, ан нет, не вышло. Сверкнула огоньком, ослепив на миг, и начала разрастаться…
Чёрт! Зачем я согласилась на телепатическую связь?
— Настя, говори, — подтолкнул Рогор, голос прозвучал мягче.
Сделала глубокий вдох и… сказала.
Знаток оружия из меня никакой. Как большинство девчонок моего мира, никогда не интересовалась и не увлекалась. Все познания ограничены боевиками и немногочисленными компьютерными играми. Но обрисовать и обосновать свои мысли я смогла.
Глупо полагать, что гранатомёт — единственное или главное оружие. С его помощью можно пробить дощатый бок корабля или разнести осадное орудие, но против целой армии — бесполезен. К тому же, заполучить его, явно сложнее, чем те же автоматы. Арсенал столицы, наверняка строится на них.
Я вызвала в памяти картинки из тех же боевиков, показала Рогору наше оружие «в действии». Следом попыталась вообразить, как будет выглядеть автоматчик, вышедший против пехоты. Ну и общую сцену штурма вообразила, последствия пусть сам додумывает.
Увиденное вызвало множество вопросов. Пришлось рассказать Рогору и о мотивах по которым решила выдать секрет Ремвида, и про прежнюю обладательницу волшебных ключей. Почему‑то вспомнился сон, в котором столичная колдунья плакала и рассказывала бесстрастному человеку об отмене сделки, на миг показалось, что это не просто сон… Поэтому пришлось признаться: возможно, колдунья не успела передать оружие и в столице нет ничего опаснее стрел и клинков.
Рогор слушал внимательно, уточнял, предлагал свои версии ситуации. А в довершение попросил показать последнюю встречу со столичной колдуньей.
Для меня тот эпизод был лишь штришком, поэтому вызвала в памяти всю картину событий того дня: встреча в кафе, бегство, звонок Ахмеда, поступок Натки и реакцию Марии Петровны. И даже как гвозди в замок заколачивала — показала.
Рогор долго молчал, после спросил:
— Ты можешь помочь в этой битве?
— Только советом, — отозвалась я.
— Хорошо. Что просишь взамен? Какова цена?
Чёрт. Я думала, он воин, а не торговец. Хотя…
— Ты прав, Рогор. Есть кое‑что. У меня нет повода верить в порядочность людей этого мира, но я надеюсь на твою, — это слово я подчеркнула особенно, — порядочность. Когда вы возьмёте столицу Ремвида, нужно будет собрать оружие и выбросить в море.
— Я так и думал, — зло усмехнулся горанец. Сознания коснулось его разочарование.
— И ещё… Вы поможете мне уйти.
— То есть?
— Нужно отыскать дверь. Это не сложно — высшие чины Ремвида, наверняка, знают, где она расположена. А вот дальше будут проблемы. За дверью, возможно, засада. Но даже если всё чисто, столичная колдунья сразу сообразит, что случилось и перегрызёт мне горло. Мне нужна защита. Как только выберусь из логова блондинки — вы свободны.
— А если засада вооружена этими… как их…
— Автоматами? Вот тогда не знаю.
— Хорошо, Настя. Я принимаю твои условия. Я даю слово главнокомандующего — они будут выполнены. Так что именно ты предлагаешь?
Разговор завершился только к обеду. Когда ментальная связь прервалась, чувствовала себя так, будто тридцать вагонов с чугуном разгрузила. Но вопящий от голода желудок не позволил впасть в вожделенную кому.
Едва Рогор покинул шатёр, послала жалобный взгляд Санаминэлю, открыла рот и потыкала в него пальцем. Жест, как мне казалось, универсальный.
Маг, походивший в этот момент на похмельного клерка, округлил глаза и зажал рот ладонью. Косарь сидел тише мыши и смотрел в пол.
— Как ты можешь думать о еде? — помолчав, выдавил маг.
Я тоже округлила глаза, всем видом транслируя встречный вопрос:
— А что?
Убедившись, что я не шучу и дурочку из себя не строю, Санаминэль вздохнул и пояснил:
— Это был очень долгий сеанс связи, после такого ни то что есть, жить не хочется. — А поразмыслив добавил: — Обычно.
Тем не менее, маг поднялся и медленно двинулся к выходу. Косарь по — прежнему молчал не поднимая глаз.
«Ещё один обиженный?» — устало подумала я. Попыталась встать, чтоб подойти к парню, но ноги вдруг подкосились, перед глазами пронеслась вселенная с мириадами звёзд. Я мешком осела на лавку.
Звук выдернул Косаря из раздумий. Одарив меня задумчивым взглядом, парень сообщил, что пойдёт прогуляться и проверить лошадей. Возражения в виде невразумительных жестов его не остановили.
Так… Что же я опять сотворила? Насколько мне помнится, последние несколько часов сидела в трансе и общалась с Рогором. Следовательно, даже при сильном желании накосячить не могла. Или могла?
Повинуясь старой привычке, начала судорожно копаться в памяти. Чёрт! Один косяк всё‑таки был, только Косарь знать о нём не мог. Зато о нём знала я…
