Шелли Крейн - Нареченные
Биш громко выдохнул, и я почувствовала его боль.
– Возможно, так даже лучше. Она слишком хороша для меня.
В его мыслях вихрем пронеслись картинки из детства, которые я уже видела. Но не успела я возразить, как он опередил меня, уточнив:
– Так вот почему я чувствовал, что все вокруг нее окружено какой-то тайной? – Увидев, что Калеб держит меня под руку, он добавил: – И чувствовал рядом с ней настороженность и какую-то неопределенность?
– Так ощущают себя перед запечатлением, – объяснил Калеб. – Ты всегда чувствуешь что-то к своей паре.
Биш кивнул и грузно сел на стул, который только что освободила расстроенная Джен.
Я обернулась к Экстази.
– Ладно, давай устроим тебя на диване.
– Да я, наверное, и не усну. Пожалуй, не буду спать и посмотрю, сможешь ли ты остановить видение. Проверим, залезет кто сюда, чтобы утащить меня, или нет.
– Мы примем меры, – заверил ее Калеб. – Перед тем, как лечь, я проверю, включена ли сигнализация.
– Вообще-то я не в восторге оттого, что буду подопытной свинкой, но, как понимаю, выбора особо нет. У вас есть спиртное, чтобы поднять настроение?
– Тебе сколько лет? – спросил Биш, опершись локтями в колени.
– Восемнадцать.
– Тогда нет, у нас нет спиртного.
– Черт, – пробормотала Экстази, направившись к двери в кухню.
Мы пошли следом.
– Ты идешь? – позвала я Биша.
– Через минуту.
Я кивнула, и мы пошли приготовить софу в гостиной для Экстази. Калеб рассказал ей, где все находится, успокоил, что мы будем в соседней комнате. Она кивнула и с каменным лицом уселась на диване. Пыталась хорохориться, но мысленно сжималась от страха.
– Все будет хорошо, – заверила ее я. – Сейчас достану тебе какие-нибудь вещи. – Я принесла ей полотенца и пижаму. – Ладно, наша дверь будет открыта. Если что-нибудь понадобится, зови.
– Ладно.
Выходя из комнаты, Калеб хотел выключить свет.
– Пожалуйста, не гаси, – умоляющим голосом попросила Экстази.
– Хорошо.
Я даже словом не обменялась с Калебом, только быстренько накинула на себя одну из его футболок и забралась в постель. Переодевшись, он потянул за шнурок лампочки и лег со мной. Я прильнула к нему и сразу же заснула.
Ночью я просыпалась несколько раз. Не спалось и Калебу. А Экстази прикорнула на диване и так сладко заснула, что ни разу не открыла глаз, хотя мы несколько раз заходили ее проведать.
Утром меня разбудило внезапное чувство тревоги. Я выбежала в соседнюю комнату и увидела диван пустым, а простыни скомканными. За мной в комнату тут же влетел Калеб, затем кинулся к двери проверить сигнализацию. Но я уже услышала в мыслях Экстази, что она поет. Она напевала песенку «Сезам-стрит».
От облегчения я чуть не рассмеялась.
Калеб сказал, что ему необходимо поплавать, чтобы взбодриться, а я пошла на кухню поздороваться с Рэйчел и всеми нашими. Белла развалилась у ног папы и жевала кусок бекона.
Божественно пахло кофе, Рэйчел жарила медовые пончики. Я благодарно улыбнулась ей. Потом почему-то обняла ее и поцеловала в щеку. Обрадовавшись, она ответила поцелуем.
– Спасибо, милая.
Проходя мимо Беллы, я почесала ее за ухом и села рядом с папой и братом. Биш выглядел напряженным. Все уже знали о том, что мы увидели накануне вечером. Я положила голову на плечо Биша и откусила пончик. Нам нужно все продумать. Я не могла потерять брата.
Он сделал большой глоток черного кофе, и я, почувствовав во рту горький вкус, услышала его мысль:
Так мы собираемся поговорить о вчерашнем вечере?
Я покачала головой и прошептала:
– Не сейчас.
Биш приобнял меня за плечи. Я подтянула колени к краю стола, а он продолжал с отстраненным видом отхлебывать кофе.
– Я рад, что вы двое помирились, – наконец произнес папа. – Я уж думал, у нас здесь снова на весь день зона военных действий.
– Не стоит беспокоиться, папа… – заверила я его.
– Добро.
– Нам нужно двигаться, – объявил Питер.
Я видела, как, проходя мимо Рэйчел, чтобы взять сливочник, он похлопал ее ниже спины, и она чуть заметно улыбнулась.
Я хихикнула, а папа строго посмотрел на меня. Я только покачала головой, и тут же у меня буквально отвисла челюсть, потому что в кухню вплыла Экстази. Волосы зачесаны назад, никакой лиловой краски, никакого макияжа, никакой подводки глаз. Совершенно другая девушка. Она пригладила волосы и застенчиво повела плечами, когда все в удивлении на нее уставились.
– Я смыла краску. На время. – Она посмотрела на меня. – Спасибо за вещи.
– Нет проблем, Экстази.
– Можете звать меня Линн, это мое второе имя. Раз уж я начинаю новую жизнь, почему бы не отделаться и от этого смешного имени, верно?
Все одобрительно зашумели.
– Ты выглядишь совершенно взрослой, Линн, – заметила Рэйчел и направила ее к тарелке с горой пончиков.
– Рэйчел делает самые лучшие домашние медовые пончики, – проинформировала я Линн.
Девушка пожала плечами и взяла один.
– Обычно я не завтракаю, – она откусила кусок, – потому что никогда… Боже! – Она посмотрела на Рэйчел. – Никогда в жизни не ела ничего вкуснее!
– Спасибо.
– Можно два?
– Конечно, милая.
– Спасибо. – Она взяла еще один и села рядом со мной. – Так…
– Мы скоро уезжаем, – сообщила я.
– Хорошо, – тихо, себе под нос, проговорила Линн.
Тут вошла Джен и получила утренний поцелуй от отца. Посмотрела в нашу сторону. Судя по ее мыслям, она собиралась оставить все как есть. Джен не сердилась на Биша и не хотела его расстраивать. Грустно улыбнувшись нам, она поднялась обратно наверх с пончиком в руке.
Биш не пошевелился, но, когда она вышла, вздохнул.
Я заметила, что у Линн по подбородку размазалась сахарная пудра. Она вытерла ее рукой и стала оглядываться в поисках салфетки.
– У меня есть, – сообщила я.
Я сфокусировалась, как сделали мы с Калебом в тот день на пляже. И мысленно скомандовала салфетке подняться со столешницы бара. Одновременно мне вспомнилось видение, случившееся прошлым вечером. Я наморщила нос, но продолжала. И когда увидела салфетку, слетающую с подставки, улыбнулась.
Ладонь Биша, покрывающая мою руку, напряглась, а папа округлил глаза. Питер и Рэйчел смотрели как зачарованные. Но больше всего меня впечатлила реакция Линн. Девушка стоически наблюдала за тем, как салфетка перемещается по воздуху через весь стол. А как только она долетела до цели, Линн схватила ее, вытерла рот и как ни в чем не бывало откусила еще кусок пончика.
