Мэри Дэвидсон - Бессмертная и незамужняя
– Ах!.. – чуть не задохнулась я.
И почему у меня вдруг возникло это щекочущее ощущение между ног?.. Ведь ни одна часть его тела и рядом не находилась.
Синклер слизал подсыхающую кровь и поцеловал быстро затягивающиеся проколы.
– Э-э-э… – протянула я, невольно придвигаясь ближе, вместо того чтобы зашвырнуть его в кузов грузовика, где уже отдыхал тот, другой. Синклер по-прежнему склонял голову над моей рукой, и я испытала нестерпимое желание запустить пальцы в его волосы. – Синклер… не нужно…
Он притянул меня к себе.
– Пожалуйста…
Приподняв голову, Синклер заглянул мне в глаза, и я увидела, как в свете одинокого фонаря жутковато сверкнули его белые клыки.
– Я настаиваю…
Он впился в мои губы с такой силой, что я даже приподнялась на цыпочки и была вынуждена вцепиться в его плечи, чтобы сохранить равновесие. Я испытала некоторую боль (чертовы туфли!), но постаралась не обращать внимания. Его язык вторгся в мой рот, и я ощутила вкус своей крови. Это было возбуждающе – как если бы Синклер вдруг разделся догола прямо здесь, в переулке.
Сминая в кулаках лацканы его плаща, я ответила на поцелуй. Затем почувствовала, как во рту становится теснее, и поняла, что у меня тоже выдвинулись клыки – реакция на контакт с моей же собственной кровью.
Ох, черт! Какое извращение!
Целоваться с Синклером – все равно что целоваться с каким-нибудь чувственным лесным волчищем. Он облизывал мои клыки, слегка покусывал язык, издавая тихое рычание, и это было… о, это было нечто неописуемое.
Почему я не испытываю ни малейшего страха?.. Находясь в темном переулке в обществе двух вампиров и занимаясь черт знает чем с сугубо отрицательным типом, который гораздо крупнее и сильнее меня?.. Он даже не испросил позволения на поцелуй, а просто сделал то, что хотел. Что со мной происходит? Почему я продолжаю его целовать? И какого хрена произношу этот внутренний монолог?
Синклер оторвался от моих губ, которые, как я чувствовала, уже успели опухнуть, и стал с поцелуями продвигаться вниз по шее. Я слышала свое учащенное дыхание – забавное обстоятельство, учитывая, что мне теперь практически не нужно дышать.
Прижимая меня к своей широкой груди, Синклер покрывал поцелуями мою шею, гладил спину, и каждая секунда этих ласк была наполнена невероятным наслаждением. Затем на какой-то миг возникла пауза, и я поняла, что он вознамерился меня укусить.
К счастью, этого мгновения оказалось достаточно. Оставив в покое его измятый плащ, я отпрянула и, едва Синклер протянул ко мне руку, ухватила его за запястье и резким рывком отправила себе за спину. Он налетел на стену, отскочил от нее и тотчас же повернулся ко мне.
– Лобж-жания и объятия… это одно, – стараясь выровнять дыхание, промолвила я. – Но то, что ты хотел ж-жде-лать… лучше ж-жабуть.
– М-м-м… – промычал ошеломленный Синклер, притрагиваясь разбитым губам. Его клыки уже исчезли. Блин, и как он это делает? – Что с твоим голосом?
– Ничего… – Я замялась, подбирая слова, в которых не было бы звуков «з» и «с». – Я хочу домой. Для одной ночи я получила немалый объем информации.
– Да нет, ты усвоила не так уж и много, – возразил Синклер.
Ну… По крайней мере то, что целуешься ты лучше всех на свете.
– Больше, чем ты думаешь, – отозвалась я вслух.
Глава 24
Проснувшись (или же очнувшись), я сразу же увидела стоящего перед кроватью Синклера. Да уж, не лучшее начало ночи… Которую я намеревалась провести в рыданиях подобно сентиментальной школьнице.
– Добрый вечер, – поприветствовал Синклер.
Он был просто великолепен: черные брюки, тонкий черный свитер с высоким воротом и такая же черная куртка. В одной руке Синклер держал фужер со сливовым вином, другая была упрятана в карман. Черт!.. Он был прямо-таки сама обходительность, и я невольно сравнила его с Джеймсом Бондом – этакий вампирический агент 007.
На Ностро и его приспешниках черные одеяния гляделись шаблонно, а вот в случае с Синклером создавалось впечатление, будто он и был основоположником данного стиля, так что ему подобное облачение шло как нельзя лучше.
Господи, как это несправедливо!.. Чтобы повстречать действительно классного парня, мне пришлось расстаться с жизнью, и при всем при том я его просто терпеть не могла. А главное, даже не знаю, по какой именно причине – то ли оттого, что мне очень хотелось ему отдаться, то ли потому, что он такой заносчивый и самодовольный козел…
Или же тут имели значение оба обстоятельства?
– Ты это прекращай! – недовольно пробурчала я. – Не нужно в момент пробуждения торчать надо мной подобно изваянию. – Откинув одеяло, я поднялась. Синклер увидел мою пижаму – кремового цвета, с изображением различных морепродуктов вроде суши из лосося и тунцового рулета, – и его брови поползли вверх. Однако от комментариев он, слава Богу, воздержался. – Я говорю серьезно. А то, чего доброго, у меня сердечный приступ случится.
– Как спала?.. Хорошо? – поинтересовался он.
– Как убитая, – огрызнулась я.
Синклер подошел поближе, что вызвало во мне некоторое беспокойство. Но еще больше меня обеспокоило мое собственное, внезапно возникшее желание – ухватить Синклера за уши и прильнуть губами к его грешным устам.
– Не нужно топтаться около моей кровати, когда я просыпаюсь, – ворчливо продолжила я.
Но Синклер, похоже, проигнорировал мои слова.
– Мне очень понравилась наша маленькая интерлюдия, имевшая место минувшей ночью, – сообщил он.
– Не сомневаюсь… Но ты не мог бы впредь хотя бы спрашивать разрешения… прежде чем полезешь ко мне со своими поцелуями?
– Нет, не мог бы, – нагло заявил он.
Я скрипнула зубами и, намеренно задев его плечом, двинулась к ванной. Синклер, точно огромный бестолковый щенок, последовал за мной.
– Зачем ты по-прежнему ходишь в туалет?
– Привычка, – коротко ответила я, захлопывая дверь перед самым его носом, и на всякий случай повернула задвижку.
Завершив, так сказать, вечерние омовения, я прошла на кухню и обнаружила, что Синклер терпеливо слушает Марка, который в красках расписывал, как всего лишь за одно дежурство у себя в «неотложке» он спас десятки жизней.
– …и тогда все остальные врачи говорят: «Бесполезно, тут уже ничем не поможешь». А я им: «Отойдите, пижоны, я все сделаю сам, и плевать мне на последствия». А они мне: «Может, лучше вызовем главного?» А я им: «Черт бы вас побрал, пижоны!.. Мальчишка умрет, если ему немедленно не оказать помощь». А они мне…
– А я думала, прошлой ночью у тебя опять была одна бумажная работа, – вставила я. – Заполнение различных бланков и формуляров… обычная рутина.
