Весна, которой нам не хватит (СИ) - Летова Ефимия

***

- Малье Флорис, вас вызывают к директору! – с почтительным поклоном произнесла служанка, на лицо совершенно мне не знакомая. Я настолько глубоко закопалась в собственные печальные мысли, и с первого раза не поняла, что вообще происходит, кто я, где я и какой сейчас день. Поморгала – после почти бессонной ночи глаза горели так, словно в них щедро насыпали песку.

Утро, первая лекция, медитативная концентрация. Студенты в большинстве своём мирно дремали: у Мардж глаза были совершенно стеклянные, у Беренис в уголке рта предательски поблёскивала тоненькая ниточка слюны, Леа едва не касалась лбом столешницы, и только Олви героически шевелила губами, а пальцами перебирала бусинки на браслете: обычном, не помолвочном. Преподавательница, строгая и немногословная малье, недовольно смотрела на стоящую в дверях служанку, явно смутившуюся и повторяющую раза в два тише:

- Малье Флорис просят срочно пройти к директору!

- К директрисе Лестор? – уточнила малье.

- Нет, к директору, мальёку Аешу.

О, Стальная космея, неужели опять какая-нибудь мышь ему померещилась? Но я в любом случае была рада пройтись и проветриться. К тому же у мальёка Аеша тоже можно было спросить по поводу Эймери…

Я вышла за служанкой и последовала на мужскую половину. Было тихо – вовсю шли занятия, стук каблуков казался невыносимо отчётливым. Как же болит голова… Кто-то ухватил меня за руку, а я даже не вздрогнула, не обернулась, и пламя не вспыхнуло: на него уже просто не было сил.

Чужая рука погладила мою: не Дик и не Лажен, если они ещё не сошли с ума. И вдруг я решилась – наверное, из-за того, что недельный недосып и тревоги отключили какие-то навязанные родителями и Коссет механизмы в моей голове.

- Армаль, – сказала я и закрыла глаза. – Давай разорвём помолвку.

- Не чуди, – ответил мне откуда-то за спиной Армаль голосом Эймери. – Надеюсь, ты кормила кошку не только две недели? И я забыл написать про крысу. Надеюсь, ты уморила голодом эту кротовидную тварь?

Он утянул меня в первую открывшуюся дверь, прижал к двери, не целуя, просто обнимая, крепко-крепко. Я попыталась укусить его за ухо или шею, не дотянулась, вцепилась зубами в пуговицу и заплакала.

Глава 33. Подземные тайны

- Где ты был? – спрашивала я. – Где, крот небесный тебя побери, ты был?! Почему так задержался?! Эймери, отвечай немедленно! Ты слышишь меня?!

Эймери не отвечал. Мы вышли из КБД, прошли по скверу, зашли в его дом – я не думала о том, смотрит ли на нас кто-нибудь, и вообще ни о чём не думала. И вот дверь за нами закрылась, и мы стояли в темноте, совсем близко, замерев, словно считая удары сердец наперегонки.

- Где же ты был? – выдохнула я куда-то ему в ключицу. Он даже пах как-то по-особенному, иначе. И всё же это был он. Настоящий. Живой. Мой.

- Это неинтересно.

- Сам ты неинтересный! Ты… лечился?

- О, небо, нет. Говорю же, ничего особенного. Принимал участие в одном расследовании. Успешнее, чем здесь, но куда более скучно. Расспрашивал чьи-то галстуки, подвязки и сюртуки. Отказаться, в общем-то, не было возможности. Записку и то еле передал.

- Я места себе не находила!

- Разве? Не верю. Наверняка ты прекрасно справлялась с этим и нашла не то что одно место, а сотни самых разных мест, – его холодные ладони спустились чуть ниже поясницы. Ладно, кому я вру, вовсе даже не чуть. – Как там животные? Что-то их не слышно.

- Я их съела.

- Вообще-то, я просил немного не о том...

Я обняла его ещё крепче, что-то внутри тикало и токало, тягуче переливалось.

- Глист паршивый, я по тебе скучала.

- Привыкай, малявка. Но про помолвку – это ты зря. Не торопи события.

Я гладила его по лицу, по груди, по животу, чувствуя даже не возбуждение, нет, почти физическую потребность его касаться.

- Не надо, Хорти.

Эймери мягко перехватил мои руки, и я вдруг ощутила какую-то странную неровность на его ладони.

- Что это?

- Порезался. Ничего особенного, – как-то неловко хмыкнул Эймери. – А, ну да, ты к такому не привыкла... Будет долго заживать.

Я зачарованно разглядывала пересекавшую левую ладонь выпуклую тёмную царапину длиной в палец. Да, он прав – не привыкла. У благоодарённых такое лечилось минут за десять.

- Это мелочь, а главное, мне-то можно уже не бояться никаких инфекций, - нарочито бодро сказал Эймери. Наклонился, погладил прибежавшую наконец-то Ксюту. – У меня такого добра ещё есть. Вот тут, – он похлопал себя по бедру. – Как раз тот самый, после которого я и хватанул ту заразу. Отвратительно смотрится.

- Дай посмотреть, – я взялась за пояс его брюк, Эймери отодвинулся почти испуганно. В других обстоятельствах я бы засмеялась.

- Не стоит. Как ты? Как всё? Забыла лайгон окончательно?

- Каждый день вспоминала. Правда, до практики дело так и не дошло.

- Кто бы сомневался…

Я хотела расспросить его обо всём: что за расследование, где оно проходило, чем именно он занимался? Хотела рассказать о встрече с Трошичем, о страданиях директрисы. О том, как сходила без него с ума, как не могла уснуть. О том, как мало осталось времени. Но сказала только самое малое, что могла:

- Я боюсь... боюсь не успеть.

- У тебя вся жизнь впереди, Хортенс.

Я легонько толкнула его вперёд, и он опустился на кресло, а я склонилась сверху. Мы так давно были знакомы, а я ещё столького о нём не знала.

- Шрам надо срочно рассмотреть, – прошептала я. – Во всех подробностях. Вдруг я такой больше никогда не увижу.

- Дурочка. Впрочем, может, действительно нужно показать. Чтобы ты пришла в себя.

- Не приду, – я наклоняюсь ещё ниже и тону в нём, как в воде.

***

Внезапный грохот заставил нас остановиться и замереть.

- Что это? – шепнула я.

- Не зн... ох, крот небесный!

Эймери осторожно отодвинул меня, покрутил головой, торопливо застегнул брюки, одёрнул рубашку, крикнув мне:

- Стой на месте! И не смотри!

Я послешно остановилась, прислушивалась, но не слышала ничего, кроме его приглушенных шагов. Снова раздался какой-то шум – и наступила тишина. Посидела ещё минут пять, а потом ойкнула: Эймери шел ко мне, держа на руках крысюка и – я не поверила собственным глазам - легонько его поглаживал.

- Всё в порядке, никого не сожрали, враги повержены. То есть, вовсе нет никаких врагов. Инстинкты вдруг напали на кошку, а кошка – на мышку. Клетка упала, дверца открылась... Я уж подумал – всё, дружок, корешки наверх, но нет. Этот хвостатый мальёк ещё побегает по земным лугам перед Небесным. Думаю, всё же пришло время ему освободиться от власти коварных двуногих, пока окончательно не привык, что эти суровые божества поставляют ему еду, как верноподданные. А ты даже не сопротивлялся, хороший мальчик... Как сердце-то стучит, даром, что размером с ноготь.

Я смотрела на него и давила неуместную улыбку. Эймери заметил это и тоже мне улыбнулся, немного смущенно.

«А ведь до шрама-то мы так и не дошли…»

- Так как ты тут жила? – почти светски осведомился Эймери, не сокращая расстояние между нами. Но даже так я чувствовала его близость.

- Вчера мы с мальёком Трошичем выпили чай в одном кафе... – начала я, и улыбка с лица Эймери пропала напрочь.

- Хортенс, это совершенно лишнее.

- Послушай, мы просто поговорили о скверных. Не называя никаких имён…

- Он лжец и лицемер. Настоящий политик.

- И, тем не менее, кое-что было интересным, – я рассказывала, а Эймери демонстративно смотрел в сторону. – Знаешь, сегодня ночью мне пришла в голову одна мысль. Ты и Реджес жили вне приюта. Делайн и остальные ребята в приюте... А почему?

- Потому что им негде было жить. Их семьи отвернулись от них, почему же ещё, – как-то особенно сердито отозвался Эймери. – Кто-то с рождения мыкался по приютам, а кого-то вышвырнули из родного дома.

- Я тоже так думала, но... У меня появилась ещё одна версия. Ее можно проверить, наверное, если отыскать родителей Ноэль или Дика и расспросить. Но в целом, это необязательно. Я почти уверена, что права.