Айя Линг - Ужасная сводная сестра (ЛП)
Она говорит так, словно я невидимка.
— А в приглашении сказано, что на этом балу принц выберет себе невесту?
— Глупое дитя! — леди Бредшоу презрительно смотрит на меня. — Разумеется, они не будут писать ничего подобного в приглашении, но мы все знаем цель этого бала. На днях леди Менсфилд сказала мне, что король и королева имели личный разговор с принцем. Эдвард согласился на бал при условии, что они одобрят его выбор.
— Было бы ужасно неловко, если бы в приглашении упоминалось о том, что принц ищет себе жену, — говорит Бьянка, бросая на меня точно такой же презрительный взгляд.
Ну да, это похоже на Эдварда. Это как разместить объявление на «Match.com», вот только он в этом не нуждается. Интересно, почему в оригинале сказки принц позволяет своему посланнику объявить всему королевству, что ему нужна жена. Неужели королевская особа была в таком отчаянии.
— Потанцуй со мной, Кэт, — говорил он в тот раз, и в его глазах было столько надежды. Я глотаю кофе и морщусь от горького вкуса; кажется, сегодня даже он сбежал у повара.
Леди Бредшоу кашляет.
— Это всё неважно. Мы должны подготовить твой гардероб к этому балу как можно скорее. Я продам семейные драгоценности. Если ты станешь королевой, у тебя должно быть самое лучшее платье и карета во всей стране. О, и у тебя тоже, Катриона, — произносит она так, словно только что вспоминает о моём существовании. — Не забывай пока о герцоге Генри. Хотя герцогиня попыталась представить ему нескольких леди, пока он не согласился пригласить на чай во второй раз хотя бы одну из них.
Моё нежелание видимо явно читается у меня на лице, потому что она складывает руки и говорит.
— Я устала от того, что ты вечно сидишь в углу, Катриона. Имей в виду, что твой первейший долг — выбрать подходящего мужа. Хотя ты меркнешь в сравнении с твоей сестрой, и даже если не встанешь у неё на пути, на балу всё равно есть шанс, что кто-то тебя заметит. На данный момент меня больше беспокоит то, что твоё поведение отпугивает больше, чем твой внешний вид.
Вот таким образом, следующим же днём меня потащили на Хай Стрит. Когда Бьянка входит в магазин одежды, все портнихи сразу же устремляют на неё взгляд. Наверное, дело в бале и перспективе стать королевой — она кажется даже более прекрасной, чем когда я видела её в первый раз. Её глаза сияют как драгоценные камни, фигура тоненькая, хотя и с изгибами во всех нужных местах, её движения грациозные и уверенные, как у королевы.
Я скучаю, чуть ли не до слез, пока портнихи вьются вокруг Бьянки, восхищаясь её лицом, волосами и фигурой.
— Платье для бала, мадам? О, безусловно, оно будет выделяться среди всех!
Когда приходит моя очередь, их энтузиазм становится более умеренным. И так как я тоже не испытываю рвения, процесс идёт быстрее.
— Ой! — вскрикиваю я, когда портниха стягивает сантиметром мою грудь. — Я не смогу дышать, если платье будет таким узким!
— Тогда тебе придётся целый месяц просидеть на хлебе и воде, — ледяным тоном говорит леди Бредшоу. — Серьезно, Катриона, сколько раз тебе говорить не прикасаться к десерту? Мне придётся переговорить с Мартой, когда мы вернёмся.
— Но я не смогу танцевать, если не смогу дышать, — говорю я.
— Ты справишься. Если у всех остальных получается похудеть, не вижу причин, чтобы ты тоже не смогла.
Кажется, проходит вечность, когда мы, наконец, заканчиваем. Бьянка заявляет, что ей нужны новые туфли, я же отказываюсь.
— Мне не нужны никакие туфли на каблуках, — говорю я. — Если я буду танцевать полуголодная, то совершенно точно споткнусь и упаду.
— Не говори со мной таким тоном! — сердито смотрит на меня леди Бредшоу. — Хорошо. По крайней мере, так меньше людей увидят твои ноги. Бьянка, дорогая, пошли. Нам лучше взять полоску этой ткани, чтобы убедиться, что туфли будут совпадать с цветом.
Пока они устраивают охоту на туфли, я бесцельно брожу по улице, размышляя над тем, сколько придётся колдовать Крю, чтобы помочь мне оказаться в Руби Ред. С другой стороны, если бы у него было много сил, то у меня с самого начала было бы намного меньше проблем.
Я делаю длинный, театральный вдох и сворачиваю за угол. Моих ушей достигают диссонирующие звуки — крики и вопли. Передо мной растягивается длинная узкая улица, переполненная людьми. Судя по аккуратной, но элегантной одежде, здесь в основном представители среднего класса.
— Мисс? — юноша с бледным лицом протягивает мне жёлтый памфлет с текстом, напечатанным полужирным шрифтом. — Не хотите ли взглянуть на нашу кампанию?
Я беру листок и чуть его не роняю. Заголовок гласит: "Проклятие фабричной системы". Мой отчёт, дополненный двенадцатью интервью, занимает всю первую страницу и следующую. Некоторые места отредактированы, я допустила несколько грамматических и орфографических ошибок, но все ужасны подробности остались нетронутыми.
— Сейчас всё дело в заголовках, — говорит мне молодой человек. — Не думаю, что вы читали рассказ об ужасной судьбе детей, работающих на фабриках?
Разумеется, читала, потому что сама написала её. Я поискала своё имя, но его не указали вместе с отчётом. Были лишь фразы вроде "Исследователь побывал на фабрике и провел серию интервью...", они были в самом первом абзаце.
В конце улицы люди плотной группой собрались у платформы. Несколько человек, стоявших на сцене, выглядят знакомо — мужчина разворачивается, и его конский хвост напоминает мне о Годфри. Вообще-то это и есть Годфри!
— Мы собрались здесь, — громко говорит Годфри, — чтобы заявить, что больше не должна проливаться ничья кровь! Мы здесь, чтобы протестовать против того, чтобы убийцам наших детей и дальше позволяли продолжать их убивать!
В толпе раздаются одобрительные крики.
— Хорошо сказано!
— Больше никаких убийств!
Годфри продолжает.
— Вы все читали отчёт с правдивыми свидетельствами того, что наши дети страдают. Скажите мне, хотите ли вы, чтобы будущее нашего королевства вырвалось из этой дыры? Чтобы дети даже не имели возможности дожить до старости?
— НЕТ! — кричат в толпе, некоторые добавляют к выкрикам поднятые в воздух кулаки.
— Вы соглашаетесь с тем, что это убийство, заставлять детей работать больше двенадцати часов в день?
— ДА!
— Вы соглашаетесь с необходимостью принятия закона, чтобы предотвратить новые травмы и новые смерти?
— ДА!
Другой мужчина, стоящий рядом с Годфри, чьё лицо мне знакомо по магазину мистера Уэллсли, начинает раздавать стопки листков.
— Тогда я говорю вам, — кричит Годфри, — подпишите эту петицию, чтобы мы могли показать нашу ярость парламенту! Пусть наши голоса услышат! Пусть жестокость прекратится!
